1. Справочные данные о путешествии

Парусный поход 4-й к.с. проведен с 14.07 по 7.08 1990 г. на Белом море (Кандалакшский и Онежский заливы, Карельский берег).

За 12 ходовых дней пройдено по генеральному курсу 494 км по следующему маршруту:
г.Кандалакша — губа Колвица — мыс Кочинный — о.Великий — губа Красная — Соностров — губа Гридина — о.Олений — мыс Поньгом-Наволок — о.Немецкий Кузов — Соловки — о.Бережной Сосновец — о.Тумище — г.Беломорск.

Маршрут проходит по территории Карелии, Мурманской и Архангельской областей.

Ходовое время 93 часа, средняя скорость 5,3 км/ч, средняя протяженность перехода 41,3 км.

Организация, проводившая путешествие — Куйбышевский РТК г.Москвы;
выпускающая организация — МГЦТК.

Состав группы:

Маршрут похода проходил по Кандалакшскому заливу, Бассейну Белого моря вдоль Карельского берега и Онежскому заливу.

Берега Кандалакшского залива наиболее возвышены на Белом море, высоты расположенных на берегах и вблизи залива гор достигают 600 м. Этот залив и самый глубоководный на море – здесь находится котловина с максимальной для Белого моря глубиной 343 метра. Берега изрезаны глубоко вдающимися губами (Колвица, Кереть, Чупа, Кузокоцкая, Порья и др.). В заливе есть множество островов, самый большой из них о.Великий. Почти все острова являются территорией Кандалакшского заповедника. Побережье и подножия гор большей частью покрыты лесом, берега каменистые.

Карельский берег Белого моря от Кеми до мыса Кирбей-Наволок (южная граница Кандалакшского залива) также каменистый, покрыт лесом и спускается к морю полого. Берег окаймлен отмелью с глубинами менее 10 м, на которой имеется много островков, луд и корг. Мелкие острова лишены растительности или покрыты мхами.

Онежский залив простирается от устья р.Онеги до Соловецких островов. На обширном пространстве вдоль его юго-западного Поморского берега лежит множество островов и островков, образующих широкую полосу шхер. Посередине входа в залив лежат Соловки; в его центральной части мористее шхер лежат острова Жужмуи и несколько мелких островков.

На Белом море имеются приливы с периодом 12 ч. 25 мин., причем время падения уровня больше времени роста. Средняя величина прилива составляет в Кандалакше 1,9 м, губе Гридина 1,2 м, в Кеми 1,3 м, на Соловках 0,6 м и на о.Кий 2,4 м. Скорость приливно — отливных течений в проливах на входе в Онежский залив достигает 4–5 км/ч, а в отдельных местах в зависимости от очертаний берегов и рельефа дна может быть и выше. В узостях между островами течение делится на струи различного направления и скорости, образуя толчею волн и водовороты (сулой).

Наряду с приливно – отливными, в Онежском и Кандалакшском заливах имеется также направленное против часовой стрелки постоянное круговое течение со скоростью до 1 км/ч.

Ветровой режим на Белом море носит муссонный характер. С мая по август господствуют ветра от С, СВ и О с общей повторяемостью 40–70%. Средняя скорость ветра в эти месяцы 5–7 м/с в море и 3–5 м/с в заливах. Повторяемость штилей в заливах 8–12%, число дней со штормами 1–3 в месяц. Шторма наблюдаются преимущественно при ЮЗ и СЗ ветрах и длятся обычно не более 6 часов.

Число пасмурных дней летом 10–17 за месяц, ясных до 5. Для Онежского залива характерна более сухая и теплая погода по сравнению с остальными частями моря. Среднемесячная температура в июле-августе составляет 14–16 С, воды на поверхности 10–16 С.

Максимальная температура летом достигает 30 С, минимальная – минус 5 С.

В море часто наблюдается сильная рефракция. Объекты (берег, острова, суда) при этом могут быть видны на больших расстояниях, часто искаженными или перевернутыми.

Магнитное склонение на Белом море восточное от 10 до 12 град. Поморский и Карельский берег до Пояконды входит в Карелию, севернее – в Мурманскую обл., Соловки – район Архангельской обл.

Целью похода являлось прохождение протяженного маршрута на Белом море, представляющем для туристов-парусников как особый интерес со спортивной точки зрения (сложные ветроволновые условия плавания, приливные явления, ориентирование), так и редкую в наши времена возможность побыть в уникальном и пока еще мало загаженном северном краю.

При выборе конкретного варианта маршрута, кроме желания побывать в определенных районах, были учтены следующие соображения: начинать и заканчивать поход предпочтительнее в заливах Белого моря, наиболее сложный участок – Бассейн – должен приходиться на середину маршрута; некоторое преобладание ветров северной четверти в летнее время; в Онежском заливе больше вариантов продолжения и окончания похода, применительно к обстановке, чем в Кандалакшском. При выбранном варианте (Кандалакша-Беломорск) ключевой пункт – Соловки – оказывается ближе к концу маршрута, что предпочтительно психологически.

Кандалакша – губа Колвица

От вокзала в Кандалакше до берега моря необходимо доехать на машине. Рекомендованное нам водителем место стоянки и сборки лодок – «за речкой, за деревней», иногда по неустановленным причинам именуемое местными жителями Япония, оказалось достаточно удобным. Это берег моря у подножия горы Крестовой рядом со спортплощадкой и строящимся на склоне трамплином. Вода – в деревне неподалеку, магазины и почта – в городе (около часа ходу).

Далее по берегу за каменистым мысом у г.Крестовой – отличная песчаная коса, но проехать к ней берегом невозможно.

Тянущиеся по заливу острова – территория заповедника; на о.Анисимов об этом извещает сбитая из досок надпись. Переход к Колвице начался при 3 – балльном ветре, затем мы заштилели, а на подходе к губе получили из нее 5 баллов навстречу. Остановились на северном берегу губы в 1,5 км от входа в закрытом от ветра месте на маленьком пляжике, который был потом совсем скрыт приливом.

Колвица – Резановы луды

Вышли из губы под рифами с попутным ветром 8 – 12 м/с и повернули на юг под прикрытием покрытого лесом каменистого берега. У горы Тесовисны и дальше за ней у мыса Максимов встречались хорошие песчаные пляжи, но увы – окаймленные осушкой с валунами. В середине дня прояснилось, ветер ослаб и стал крутить. Затем снова получили 5 б. с С-СВ и, быстро добежав до мыса Пентельский, остановились за ним на материковом берегу не доходя до островов Резановы луды. Хотя и каменистый, но пологий берег дальше сменяется скалистой грядой.

Резановы луды – мыс Кочинный – о.Великий – губа Красная

До мыса Кочинный переход проходил при слабых (1–3 б.) ветрах переменных направлений. Берега на этом участке скалистые, но в скалах периодически попадаются понижения. Мы хотели зайти в озеро Келейное, которое соединяется с морем двумя протоками, но при малой воде это оказалось невозможно – усеянные камнями протоки полностью обсохли; неясно даже, есть ли проход в прилив.

За мысом Кочинный начинается Порья губа, полностью принадлежащая заповеднику. После отдыха и обеда на островке в бухте перед мысом при очень слабом ветре вышли на пересечение залива, имея в виду пройти мимо о.Великий (заповедник) и остановиться в губе Красной.

Однако ветер совсем скис, и к Великому удалось подойти лишь наутро – в 4.30. Из-за усталости и отсутствия ветра решили сделать остановку; костра на острове не разжигали. В 11 часов к нам подошел на моторке лесник и с острова выгнал, при этом помог перетащить лодки к краю осушки.

До Красной губы дошли при таком же слабом ветре, ясной и жаркой погоде. В море попадаются топляки. Северный берег губы скалистый, изрезанный небольшими бухтами, в одной из которых, прикрытой дополнительно островком, мы и нашли удобную стоянку.

Красная губа – о.Сидоров – мыс Шарапов – Соностров

Чтобы не идти в лавировку на петлю вокруг островов Кемьлуды, решили пройти с приливом через осыхающую косу между материковым берегом и западной оконечностью о. Кемьлудский. Переход начался при В-СВ ветре 3 балла. Коса у Кемьлудского (это тоже заповедник, на южном берегу кордон), скрылась под водой на глазах, открыв прямой путь к о.Сидоров. С востока шла крупная пологая зыбь, ветер же временами скисал до полного штиля.

СВ оконечность о.Сидорова – скальные лбы, меж ними в бухтах виден лес. Вошли в доступный при большой воде пролив между Сидоровым и лежащими рядом островками – полностью защищенное место, но осыхающее. На островке стоит избушка. После привала вышли на переход к мысу Шарапов при по-прежнему колеблющемся от 1 до 3 б. ветре и выросшей до 1 м зыби.

К Шарапову вышли к 22 ч. Мыс – высокая скала с маяком. Внизу, на ровном участке с северной стороны, стоит изба; возможное укрытие – прикрытая островом лесистая бухта с ровным берегом видна западнее мыса. В районе мыса ветер усилился до 4 баллов, а высота волн возросла до 1,5 – 2 м.

Переход от Шарапова к Сонострову проходил при дальнейшем усилении ветра до 6 баллов (были взяты рифы) и волне до 3 м. Берег на этом участке большей частью скалистый и для высадки малопригоден и в тихую погоду, острова Вороньи и залив за ними в качестве укрытия оказались непригодны – с моря проход не виден, опасная близость берега и сильный прибой исключали возможность подойти.

Пройдя Вороний мыс, мы укрылись за Соностровом и встали в бухте с песчаным пляжем на его западном берегу. Пролив между материком и Соностровом в узкой части перегорожен бонами, о чем предупреждают установленные на берегах щиты с надписью.

Соностров – губа Гридина – о.Олений

На переход вышли под рифами при 5-балльном ветре с тенденцией к ослаблению и высоте волны до 2 м. В районе мыса Одинчижный ветер упал до 3 б. и далее суда шли под полной парусностью. Берег здесь лишен приметных ориентиров; следуя не далее 1 км от берега, не удалось надежно опознать мыс Кивиканда и устье реки.

Далее приметна вдающаяся в сушу губа Сухая, на замыкающем ее мысе Орлов и далее к мысу Шоломбродский расположены постройки и антенное хозяйство. За Шоломбродским простирается губа Гридина с сильно изрезанными берегами, многочисленными островками и лудами. Здесь мы останавливались на отдых и встретили шедший с юга тримаран Андрея Лосева.

Переход к о. Олений проходил при ветре 2–3 балла. Северо-восточный берег Оленьего – частично осыхающие шхеры с покрытыми лесом островами, берега которых каменисты или заросли тростником. Найти закрытую от всех ветров бухточку тут несложно, а вот с местом для палаток проблем больше.

о.Олений – мыс Поньгом-Наволок

Переход проходил при хорошей погоде и ветре 2–3 б., сначала северном, а после штиля в районе Хенного Наволока сменившимся на ЮЗ. На о.Робьяк (восточном) был сделан привал. Остров высокий, голый, на нем имеется маяк. На стоянку встали уже ночью на пологом скалистом берегу за мысом Поньгом-Наволок.

Поньгом-Наволок – о.Немецкий кузов

Переход проходил при попутном ветре от 3 до 5 баллов и пасмурной дождливой погоде. На последнем участке, от о.Ромбак до пролива между Кузовами, проходили несколько зон сулоя с сильной толчеей. На Немецком кузове, как и в 1988 г., встретили Владимира Байбакова и встали рядом с ним в лесу у пляжа с небольшой осушкой сразу же по выходе из пролива; это место было полностью защищено от северных ветров. В бухте стоял еще один парусник из Москвы – катамаран «Сухов» весьма мощной конструкции (около 20 кв.м. парусов, вес 290 кг) с экипажем из троих взрослых и ребенка.

Немецкий Кузов – Соловки

Уйти с Кузовов погода позволила лишь на третий день. Зато условия перехода были идеальны – ясно, прекрасная видимость (Соловки были хорошо видны с самого начала), 4-балльный северный ветер в полный бейдевинд. Время старта выбрали так, чтобы использовать отливное течение с юга. На Соловках, войдя в гавань Благополучия, остановились на лежащем напротив причалов порта острове (Бабьем) с его южной стороны (песок, нет осушки). У нас имелось разрешение на стоянку в гавани Благополучия, тем не менее появившиеся на следующий день работники порта и заповедника потребовали с островка уйти. В результате переговоров нас оставили в покое, так как стоять больше суток мы не собирались и костра на жгли.

Соловки – Бережной Сосновец

Попутный ветер и хорошая погода позволяли планировать безостановочный переход мимо островов Большой и Малый Жужмуи, на которых можно укрыться в случае необходимости. С Соловков мы уходили с приливным течением при 3-балльном СЗ ветре.

В проливе между Большим Соловецким и Заяцкими островами стояло много сетей небольшой длины. Выйдя за мысом Печак из-под прикрытия берега, получили волну 0,5 – 0,7 м; у Жужмуев она выросла до метра, а ветер отошел на север и посвежел. Вскоре после прохода М.Жужмуя дальнейшее усиление ветра до 5 – 6 баллов и волны до 1.5 м заставило взять рифы, а еще через 2 часа мы уже огибали северо-западную оконечность Сосновца. Так как хорошая стоянка с приглубым пляжем на северном берегу острова была неудобна из-за ветра и наката, место для лагеря пришлось искать около часа на подветренной стороне. Берег здесь с большой осушкой, каменистый и поросший лесом. Местами лес сменяют скальные лбы. Остановились на мысочке на юго-западной оконечности; дальше на юг берег болотист и зарос травой.

Бережной Сосновец – остров Тумище

Переход проходил при свежем ЮЗ ветре (6, временами до 7 баллов) в бейдевинд, мимо островов Седостров, Разостров, Сумостров, Парусницы. Из-за близости материкового берега и шхер разгон волны был невелик и высота ее не превышала 1 м.

Встали на северо – восточном конце Тумища, за островками, на пологих каменных плитах.

о. Тумище – Беломорск

Чтобы войти в порт до начала отлива, пришлось выходить со стоянки в 6.30 – даже без завтрака. Шли в бейдевинд при легком ЮЗ ветерке, и, подойдя к 9 часам ко входу в порт, убедились: все-таки опоздали! Встречное течение Выга вкупе с отливом как раз съедали нашу скорость, не пропуская между входными молами. Шедшие впереди "Янтарь" Закладного и катамаран (последний – вовсю помогая веслами) успели проскочить, а отставший метров на 100 "Янтарь" Гераськина экипажу уже пришлось проводить вокруг мола на бечеве.

В порт мы входили через разрыв южного волнолома. Северный волнолом, причалы и портовые сооружения следует оставить справа, после чего, обогнув конец северного мола правым бортом, идти к городу по отмеченному обстановкой фарватеру (в общем направлении на запад). Удобное место для разборки судов – за причалами судоремонтного завода, на берегу между двумя сливающимися здесь порожистыми рукавами Выга. Непосредственно к берегу подходит дорога, рядом магазины, столовая, почта. До вокзала около 2 км, ходит автобус.

В заключение описания приводим таблицу распределения протяженности участков маршрута, пройденных при различной скорости ветра.

Группа шла на двух тримаранах «Янтарь» (экипажи В.Закладной – Н.Гращенкова и А.Гераськин – О.Гераськина) и самодельном катамаране класса 10 кв.м. (Г.Шмерлинг – А.Макаров).

«Триптих» А.Гераськина был снабжен расширенным носовым фартуком, переходящим в козырек и обвесы кокпита. Бортовые банки были приподняты на 7 см, а вдоль бортов под кокпитом привязаны надувные баллоны диаметром 15 см. «Янтарь» В.Закладного шел в штатном варианте.

Катамаран «Сталкер» Г.Шмерлинга (М 150 по регистрации МГКТ) – надувной, вооружен гротом от швертбота 470 с пришитым карманом. Длина имеющих вставные камеры с продольной диафрагмой поплавков — 5 м, диаметр 0,5 м. Чехлы поплавков растянуты на продольной балке между штевнями. Ширина катамарана по осям 2,5 м.

Суда были снабжены якорями, веслами, причальными концами, ремнаборами, гермоупаковками для вещей. Экипажи шли в спасжилетах и непромоканцах. Для хранения пресной воды использовали канистры и бурдюки из хлорвиниловых бревен (предварительно вымоченных и проветренных) в два слоя. На всех судах имелись компасы, карты, оптические приборы. На катамаране установлен электромеханический анемометр; имелся у нас и чашечный ручной анемометр.

Группа располагала фотокопиями морских карт масштаба 1:200000 по всему маршруту, а также копией лоции Белого моря.

Прогноз по Мурманской области передается круглосуточно радиостанцией «Мурманск – метео» на волне 43 м. Архангельск передает областные новости и общий прогноз на средних волнах около 300 м в утренние часы, установить время передачи прогноза по районам моря нам не удалось (в 1988 г. было в 14 ч. по будним дням).

Поскольку наш поход проходил после известного доклада Н.И.Рыжкова о переходе к рыночной экономике, обеспечение провиантом было достаточно проблематичным. Наряду с некоторыми указаниями завхоза Ольги при подготовке к походу мы руководствовались принципом «хватай все, что жуется!». В результате изрядное количество провизии вернулось на осеннюю регату в Москву, кое-что было отдано собратьям-туристам, а также оказавшимся у места нашего финиша жительницам Беломорска. И все же запасались мы не зря: если в Кандалакше продуктовые магазины показались даже обильнее московских, то в соседней Карелии и на Соловках продукты распределяются по спискам жителей! А.Лосеву на Карельском береге не продали даже хлеба; на Соловках можно купить хлеб и кооперативные товары, представленные салом и грецкими орехами.

Мы хлеб везли из Москвы – круглые серые хлеба, завернутые в чистую тряпку и уложенные в гермоупаковку при регулярном проветривании на стоянках выдержали весь поход.

Еду готовили как на костре, так и на примусах ( два «Огонька»), которые выручили на Соловках и при вынужденной остановке в заповеднике.

Мореходные качества судов

На регатах Московского моря «Янтари» ходят примерно так же, как показывающие средние результаты катамараны 10-м класса, к которым относится М 150. Принятые для маршрутных гонок коэффициенты гандикапа составляют для «Янтаря» 1,05 и для 10-метровиков 1,1. Однако на море, как только ветер усиливался и начинал разводить волну, катамаран сразу начинал заметно отставать, особенно на острых курсах. Если же всем приходилось брать рифы (при этом площадь парусов почти сравнивалась), скорости судов отличались почти вдвое.

Угол лавировки для катамарана под полной парусностью при ветре 3–4 балла составлял 100°, под рифами при 6-7 баллах около 140°, для «Янтаря» — 90° и 100° соответственно.

Отметим, что по отношению к весовой нагрузке катамаран оказывается более чувствителен, чем «Янтарь» — последний ведет себя как однокорпусная яхта, так как его аутригеры обычно не погружены в воду и сопротивление их незначительно.

Разница в ходкости затрудняет совместные переходы, особенно в сложных условиях (см. ниже), поэтому для походов 4—5 к.с. по видимому желательно комплектование группы из однотипных судов.

К достоинствам катамарана относится уверенный ход на свежем фордевинде, когда тримараны сильно зарывались в крупную попутную волну. На штатном «Янтаре» В.Закладного случалось, что и кокпит и банки оказывались под слоем воды, устремлявшейся сверху в носовую секцию. Пришлось закрывать ее со стороны кокпита гермоупаковкой с вещами! Кокпит и приподнятые банки с баллоном под ними на «Триптихе» предотвращали подобный потоп, но управление судном все же было весьма напряженным. Запас остойчивости судов недостаточен из-за малого объема и выноса аутригеров.

В общем, если на «Янтарях» бейдевинд в свежий ветер был для экипажей удовольствием, а фордак — работой, то на катамаране — наоборот.

Не требующий в обычных условия плавания откренивания катамаран предоставлял экипажу возможность отдыхать, почивая на мягком трамплине и коврике, а также спокойно возиться с картами, киноаппаратами и т.п. Обитаемость штатного «Янтаря» неудовлетворительна, так как банки открыты со всех сторон и расположены очень низко – некуда деть ноги. Можно рекомендовать владельцам этих судов доводку по типу сделанной А.Гераськиным.

На стоянке катамаран без особых проблем выносили на берег. С «Янтарями» такая операция уже не проходит, и тримараны обычно отстаивались на якоре. На отмелых берегах в отлив они оказывались на грунте, обязательно находя себе под дюралевый бок один-другой булыжник. В результате были приобретены несколько вмятин.

На катамаране имели место поломки крепежных элементов (болт М6, дюралевая 10 мм шпилька, сплющенные ушки с отверстиями на концах тонкостенных дюралевых трубок). «Янтари» обошлись без поломок, показав более высокую надежность.

Группа на переходе

Рассмотрим ряд возникших на сложных переходах ситуаций.

мыс Шарапов – Соностров

После привала на о.Сидоров мы планировали идти до Сонострова мимо мыса Шарапов, около которого, как было отмечено на карте, имеется укрытие. Весь день с востока шла крупная зыбь, высота которой к вечеру возросла до 0,7–1 м. Переход сначала проходил спокойно, в районе Пежострова мы долго штилели и получили 3-балльный ветер лишь в 21.30. К 22 часам ветер усилился до 4 баллов. Идущие круче к ветру «Янтари» прошли мористее мыса Шарапов, катамаран же должен был сделать контргалс. Как оказалось на берегу, рулевые «Янтарей» не сразу определили мыс и поэтому пошли вперед, не обратив внимание на возможное укрытие. Экипаж катамарана видел удобную лесистую бухту правее мыса и избу на самом мысу, но привлечь внимание товарищей уже не мог.

К этому времени (22.45) высота волн возросла до 2 м, а вскоре после прохода мыса при по-прежнему ясной погоде ветер усилился до 5 баллов, иногда возрастая до 6. На уже 3-метровых волнах стали появляться крутые обрушивающиеся гребни.

«Янтари» значительно опередили катамаран, взявший рифы и вынужденный идти контргалсами. Около 23.30 они достигли Сонострова и ушли в пролив; суда потеряли друг друга из вида. Дойдя до места, удобного для стоянки, Виктор с Наташей повернули назад и встретили катамаран на подходе к Сонострову. Переход закончился в 0.30. Весь следующий день при ясной погоде дул сильный ветер, море было покрыто крупными волнами с барашками.

По общему мнению рулевых, на этом участке условия плавания превысили мореходные возможности наших судов. Резкое усиление волны и ветра поздно вечером после ясного дня со слабыми ветрами и штилями при отсутствии признаков изменения погоды было для нас неожиданным, так как к зыби за день привыкли. Отрицательную роль сыграло разделение группы у мыса Шарапов – по видимому, следовало остановиться в бухте перед мысом, а не стремиться к лучшей стоянке на Сонострове.

мыс Поньгом-Наволок – Немецкий Кузов

Переход проходил при пасмурной, дождливой погоде и свежем попутном ветре.

Чтобы несколько компенсировать обычное отставание, «Сталкер» вышел на переход «минут за 15» до старта тримаранов. Однако сборы затянулись, и с катамарана паруса увидели через полчаса уже на горизонте, причем лишь на несколько минут – заряд дождя резко сократил видимость. Катамаран лег в дрейф и ожидал «Янтари» 20 минут, после чего суда прошли вместе большую часть перехода, но вновь разделились на подходе к Кемским шхерам.

Катамаран пошел по намеченному ранее курсу на о.Ромбак, а тримараны отошли мористее, к о. Ряволуда, и лишь затем повернули к Ромбаку, отстав на 1 – 2 км. На участке от Ромбака до Кузовов условия плавания (толчея, волнение до 1,5 м, ветер 5 баллов в полный бакштаг – фордевинд) оказались более сложными для тримаранов, и расстояние между судами возросло до 3–4 км. С катамарана паруса «Янтарей» на фоне пасмурного неба различались только в бинокль. При скорости судов на этом участке около 10 км/ч разница во времени прихода составила 20 минут.

о. Малый Жужмуй – Бережной Сосновец

Этот участок перехода с Соловков также шли в свежий попутный ветер, но при ясной солнечной погоде. Вскоре после того, как позади остался южный берег Малого Жужмуя, все суда взяли рифы — истинный ветер временами усиливался до 10 м/с.

Суда шли недалеко друг от друга; «Янтарь» В.Закладного – впереди, за ним «Триптих» и левее от него «Сталкер».

Цель перехода – остров Бережной Сосновец издалека сливается с таким же гористым материковым берегом. Опознав его после некоторых колебаний, на катамаране пришли к выводу, что «Янтари» слишком отклонились направо (к западу), и стали сигналить им зеркалом. Вскоре «Триптих» повернул, пересек курс катамарана в нескольких десятках метров и стал уходить левее. Виктор подошел ближе; как выяснилось позже, отклонение от надлежащего курса было средством избежать чистого фордевинда, а сигнал заставил его вернуться на фордак. Тем не менее рулевые согласовали намерения несколькими жестами и воплями и пошли к Сосновцу вместе.

Между тем Алексей упорно уходил на восток к о.Роганка (как выяснилось затем на берегу, ошибочно принятому за Сосновец). Так как он оказался по направлению солнечного света, использовать сигналы зеркалом не удалось. Отправив катамаран искать стоянку, Виктор лег у Сосновца в дрейф и подождал возвращения «Триптиха» на путь истинный.

Очевидно, во всех описанных ситуациях группе остро не хватало средств связи. Согласовать действия на все случаи заранее вряд ли возможно, на воде же может выручить только радио! В свежую погоду еле удаётся докричаться до рядом идущего судна – безопасная дистанция больше «дальности связи» глоткой. В реальных условиях виден только парус и соответственно возможна только подача сигнала бедствия спуском паруса. Для привлечения к себе внимания можно использовать гелиограф, но его применение ограниченно погодой и взаимным положением судов и Солнца.

Серьезные неприятности могут возникнуть даже из-за временной потери ориентировки, поэтому надо использовать любую возможность определиться и вести счисление пути. Карта должна быть приспособлена к работе с нею на ходу, под ветром и брызгами. Фотокопии на листах матовой бумаги 18ґ24 см оказались в этом отношении удобнее синек на больших листах тонкой непрочной бумаги.

В трудных условиях идти недалеко друг от друга гораздо веселее, чем сражаться со стихиями, видя в лучшем случае парусок на горизонте. Однако на практике усложнение условий движения часто способствовало увеличению расстояния между судами. В большой степени это связано с объективными различиями в их мореходных качествах и высокой скоростью движения: 10 минут при штилевой погоде обернутся сотней метров, а в свежий ветер – двумя километрами.

Пройденный маршрут соответствует путешествию 4-й категории, интересен и вполне может быть рекомендован другим группам, имеющим соответствующий опыт и надежные суда.

Умеренно благоприятные условия позволили реализовать план похода полностью, не прибегая к запасным вариантам. Однако, по крайней мере 4 перехода из 12 потребовали полной реализации возможностей судов и экипажей.

Выбор общего направления движения с севера на юг оправдал себя. Наиболее сложным, как и предполагалось, оказался участок маршрута между Красной губой и Кемскими шхерами (Бассейн Белого моря). Связано это с беспрепятственным разгоном волны и значительными расстояниями между возможными укрытиями.

Следует учесть, что в свежую погоду можно рассчитывать только на те укрытия, вход в которые надежно распознается со значительного расстояния, т.к. желание избежать плохо различимых среди волн прибрежных навигационных опасностей вынуждает брать мористее, точность прокладки снижается, а внимание экипажа сконцентрировано на управлении судном. Кроме того, дождь и брызги могут сильно сократить дальность видимости.

При плавании вблизи берега и островов можно встретиться с резким изменением характера волнения, что связано с рельефом дна и струями приливно-отливных течений. В частности, пролив между островами Кузова при максимуме отливного течении и сильном северном ветре опасен для плавания. Из известных нам районов, где можно встретить волнение предельной крутизны, следует назвать также северные подходы к о.Ромбак, Мягостровскую мель, Муксаломский риф, пролив между островами Большой Соловецкий и Анзер.

Наличие значительных приливно-отливных явлений определяет режим движения. Время отхода от берега и подхода к нему приходится согласовывать с моментами полной воды, а время прохода узостей – с направлением и скоростью течений. Все это порождает скользящий график движения, при котором старт перехода может приходиться на вечер, а финиш на утро. По этой причине суда и экипажи должны быть подготовлены к ночному плаванию. Не стоит рассчитывать, что плавание белой ночью мало отличается от дневного. Слабое бестеневое освещение резко снижает различимость и распознаваемость обьектов, возрастает вероятность тумана, понижается температура воздуха и работоспособность экипажей. Скользящий график в значительной мере лишает смысла понятие "ходовой день", т.к. один переход может располагаться в пределах двух календарных суток или части двух переходов в пределах одних суток.

Особенности атмосферных явлений: сильная рефракция; возможность усиления ветра при ясном небе без признаков ухудшения погоды; зарядовый характер осадков – при прохождении заряда видимость может в течение секунд снизиться практически до 0; температура воздуха вдали от берега близка к температуре воды, которая не превышает +13, а часто и ниже.

Суда показали удовлетворительную мореходность и надежность, серьезных поломок и других аварий не было. Определены пути подготовки судов к планируемому более сложному маршруту. Прочее водное и общетуристское снаряжение – традиционное. Некоторой особенностью было использование палаток «Лотос», применение которых в парусном походе оправдывается возможностью перевозки в собранном виде, что сокращает время постановки и снятия палатки до 1 минуты на любой поверхности, включая песок, плиту, стланик.

Навигационное обеспечение, состоящее из навигационных карт с планшетом, компасов, приспособленных для пеленгования, простейшего прокладочного инструмента и лага – следует признать минимальным. Иметь таблицы приливов и карты приливных течений – настоятельно рекомендуем.

Отсутствие радиосвязи между судами затрудняло координацию действий в сложных условиях плавания, когда как раз и требовалась оперативная корректировка плана перехода.

Странички из дневника

А. Макаров, фотографии Г.Шмерлинга

На такси вместе с Григорием добираемся до места встречи нашей походной компании под козырьком Ленинградского вокзала. Только тут я познакомился с тремя из участников группы: Лёшей Гераськиным и сестрами Олей и Наташей. Впрочем, оказалось, что в лицо мы друг друга знаем по клубу, только Леша сбрил к походу свою шикарную с проседью бороду.

Сразу же стали таскать рюкзаки к поезду. Из радиального выхода в булочную вернулись Витя в компании с Наташей и Олей, нагруженные 12 буханками. Теперь нам хлеба, с учетом Гришиных 8 буханок и моих 10 плюс 4,5 кг муки, хватит на полтора похода.

В 16.00 наш поезд Москва-Мурманск. Рассовываем рюкзаки по полкам, рассаживаемся сами и снимаем стресс.

Мы едем на Белое море.

Уточняем список продуктов, обсуждаем маршрут, интересуемся новостями. Узнаем, что завтра,15 июля 1990 г., 750-летний юбилей победы Александра Невского в битве со шведами на Неве 1240 г., за что он и получил звание Невский.

Поезд стучит колесами, приближая нас к желанному морю. Проехали столицу КаССР Петрозаводск, Беломорск, Кемь с огромным и древним вокзальным фикусом (наверное, отбитым ещё у шведов). И вот, наконец, Кандалакша.

В багажном отделении нас ждет бесценный груз: два «Янтаря» и «Сталкер». Получаем, в трансагенстве выписываем машину за 25 руб. и оказываемся за городом, за деревней, в так называемой Японии на берегу Кандалакшского залива.

Обустраиваемся и совершаем ритуал: молебен и жертвоприношение богу моря.

— Нептун, разреши нам свободное плавание в твоих владениях! — c этими словами руководитель похода Виктор Закладной вылил рюмку в море. Мы стояли в задумчивости: как-то у нас сложится поход...

Заодно при спуске на воду окрестили «Янтарь» с заводским номером на парусе 484. Когда он впервые коснулся воды, его окропили всерастворяющей жидкостью со словами: "Крестится раб Нептунов Янтарь и нарекается «Триптих»". Теперь Леша с Олей будут путешествовать на «Триптихе».

Первая по-настоящему походная стоянка – в губе Колвица. Янтарь Виктора пришел первым и вопрос о дежурных решился сам собой. Палатки ставим на мху. Чувcтвуется некоторая усталость... Вероятно, происходит процесс адаптации к чистому воздуху. Накануне лоб мой был подозрительно горяч, да и Витя чувствовал себя вяло. Леша же, выпив какао, и вовсе поплохел, залег в палатку и сложил с себя обязанности человека живущего.

Оказывается, не только в горах проявляется эффект акклиматизации. Но все обошлось, никто не заболел и группа продолжала двигаться по маршруту. Погода стояла приветливая и мы даже баловали себя купанием, прячась за камнями от дам. Дело в том, что во время прилива жарким днём вода на мелководьях быстро нагревается. Например, мы не раз фиксировали температуры в 19, 20 и даже 22 градуса. И это при том, что в открытом море водичка была 11-13-градусной.

Выходили на маршрут мы, как правило, с началом отлива, и, следовательно, с попутным течением. Это нам помогало, несмотря на временами почти полное отсутствие ветра, как-то перемещаться вперед. Вообще, с ветром были проблемы. При отходе от берега он был сильный, потом к обеду стихал до штиля и к вечеру задувал легонький ветерок.Такой характер ветра в начале похода не позволил выполнить все наши планы. Мы, например, не попали в озеро Келейное, потому что подошли к проходу в него в малую воду и не смогли не только пробраться через осушку, но даже определить, возможен ли вход в него в полную воду.

После неудачи с Келейным озером, нас ничто уже не удерживало на берегу Кольского полуострова, вдоль которого пролегал маршрут и мы решили, что пора пересечь Кандалакшский залив. После небольшого обсуждения все сошлись на том, что пойдем на пересечение от Порьей губы. Устроили обед на ближайшем островке, потому что сама Порья губа является заповедником.

Перед обедом во время купания на дне среди камней обнаружились морские звезды, которые как оказалось не кусаются и не присасываются. Их сушат на солнце дня три-четыре, предварительно просолив. Звезды при этом уплощаются, меняются в цвете и их можно выставлять в шкаф напоказ друзьям.

После обеда капитаны собрались обсуждать план пересечения, а Оля и Наташа, обуянные заготовительным инстинктом, занялись охотой на звезд. Наташа опускала руки по плечи в воду и переворачивала камень, а Оля шарила под ним. Будет о чем вспомнить долгим зимним вечером...

Переход получился ночным, и как раз посреди залива в час ночи родился Леша Гераськин. По этому случаю, а также по случаю полного штиля мы связали все лодки, достали сало, лук, кружки. Имениннику вручили подарки. Веселье продолжалось с шутками, анекдотами и морскими рассказами, пока не почувствовалось лёгкое дуновение и не понадобилось разъехаться в стороны... Посвящается виновнику торжества. Пришла тоска — идти на горизонт, Пьянея от усталости и тела, Смотреть на угли, слушать зов морской И укрощать волну. Вот это, братцы, дело! С друзьями рядом строй надежных лодок. Куда там яхтам-нежные обводы! Идет на грудь, на гладь, на выверты погоды. Маршрут манит. И к черту все невзгоды! У Нептуна поблажек не проси, Молись на гик, держись в неразберихе, А оверкили – боже упаси. И будет все о'кей с командой на «Триптихе».

Так как от виновника торжества видна только кружка (самая дальняя), приводим береговое фото:

Ветер 0–1 балл. Держим курс на о.Великий. Мы с Гришей организовали вахты. Спать на катамаране оказалось вполне возможно...

Проснувшись к своему дежурству, я не увидел кэпа. Рядом находилось нечто темно-зеленое и конусообразное. Сверху почти на самой вершине блестели два круга, как два небольших зеркала, отсвечивая белую ночь, а под низ конуса уползали шкот и румпель! Я был в недоумении и растерянности. Но когда оно заговорило Гришиным голосом, стало ясно, что пока я спал, Григорий замерз и с головой так закутался в свой огромный походный плащ, что стал неузнаваем. Моя очередь брать власть в свои руки. Я сел за румпель. Лавировка.

А вот что, в свою очередь, увидел кэп.

Вскоре Витя З. причалил на восточный мыс о.Великий — дамы запросились на берег. Конечно, всем хочетя спать; быстро ставим палатки и падаем.

А утром к нам пришел на моторной лодке егерь и объяснил, что мы стоим в заповеднике, что скоро должно пройти судно с начальством, а еще скорее мы должны убраться восвояси.

К чести его надо сказать, что он помог нам оттащить лодки через огромную осушку. При этом он все время приговаривал, имея в виду штиль: «Как же вы поплывете?»

Как? Медленно-медленно, досыпая и загорая на ходу. Только вот купаться мой капитан с катамарана не разрешал, но ноги опустить в воду и потом голову позволил. Благодать! Вода есть, еда есть, горшок есть. Болтайся в море сколько хочешь!

Вдруг подул ветерок, мы прибавили ход, километры стали укладываться в график похода и дело пошло настолько хорошо, что всерьез стали обсуждать вопрос о дневке и том, что неплохо бы отметить день рождения Гераськина еще и на суше.

Зашли в Красную губу. Красной она названа, по-видимому, из-за красного цвета скал, её окаймляющих. Недолгие поиски стоянки, и мы на берегу. В соседней бухточке — две избы. Одна совсем развалившаяся, а другая целая со стеклами и дверью, закрытой уступочкой. Через окна можно было рассмотреть посуду, столы, стулья и другую кухонную утварь. Вечером на двух моторных лодках туда приплыли семь мужиков, вытащили из воды сети, стали варить уху и пить водку. Мы же отправились на экскурсию по берегу моря. Обнаружили залежи черной слюды и красивые красные камни, которые взяли домой в качестве гостинца. Потом забрались на крутой мыс, полюбовались окрестностями и вернулись в лагерь. А потом трудами Оли народу были выкачены блины. Ведь день рождения все-таки! Так что днёвка удалась. Объедаловка была знатная. С отвисшими животиками мы расползлись по палаткам и проспали утром солнечное затмение, о котором передавали по радио, что оно будет с 6.30 до 9.00. Пора идти дальше. Быстрые сборы, и мы снова на воде. Есть ветер. И за последние три дня это просто удивительно. Возле о.Кемьлудский нам пришлось немного подождать, пока не зальётся на наших глазах перешеек, соединяющий остров с материком. Заинтересовавшись птицей, которая занырнула, прячась, и была хороша видна под водой, наш адмирал забрел по перешейку к материку. Если туда он шел по щиколотку в воде, то обратно пришлось поднять ботфорты болотных сапог и двигаться не мешкая, иначе еще немного и он поплыл бы.

До Седострова добрались благополучно. Остановились на обед под прикрытием луды, на которой стояла изба почти со всеми удобствами в городском понимании этого слова. Разожгли костер прямо на границе воды и песка. В этом нам помогает тренога: мы можем подвесить котлы над костром даже на камнях. Быстро готовим обед и отчаливаем, потому что уходит вода и как бы не застрять, пусть и на хорошем месте, но вопреки графику маршрута.

Мы в море. На горизонте слева по курсу остов какого-то судна с шестью мачтами, севшего на мель много лет назад. К вечеру волнение усилилось. Ветер – 5м/сек. «Янтари» при этом ветре идут быстрее «Сталкера». Волны стали еще больше; «Янтари» скрываются гребнем по второй ряд рифов и появляются вновь, удаляясь все дальше. Проходим мыс Шарапов.

Прибой страшен своей силой о крутой берег материка. Вот впереди совсем близко волна, пересекая наш курс становится вертикальной и обрушивается в трехстах метрах от берега. Зрелище захватывает! Вдруг опять на этом же месте, едва не захватив своей белой гривой наш, кажущийся маленьким, катамаран, обрушивается новая волна.

Сообразив, что на этом месте либо мель, либо риф и что следующая волна накроет именно нас и, может быть даже утопит, мы закладываем контргалс и уходим подальше в море.

Вдруг из-под трамплина раздается резкий звук. Что такое? Оглядываем, осматриваем катамаран. Однако, видимых поломок нет. Самое главное, что руль цел, мачта цела, судно уверенно рассекает волну, оставляя за кормой пенящийся след.

На всякий случай берём рифы. Нагрузка на рангоут заметно снижается, но скорость существенно не падает. Ветер усилился до 10 м/сек. Волны, набравшие силу и высоту на просторе от горла Белого моря, достигали высоты не меньше 3 м. Рябь на плечах волн не предвещала ничего хорошего. Морская пыль, как оказалось, была соленой. В этом мы теперь убеждались на гребне почти каждой волны. Удивительное по остроте ощущение испытываешь, когда словно с горы съезжаешь, набирая скорость, вниз с вершины очередной волны навстречу стене воды от другой волны. Ощущение – как будто с полностью выжатым акселератором мчишься на машине в бетонную стену.

Совсем по-другому чувствуешь себя внизу между волнами, когда впереди крутая гора воды, а сзади грохот и шипение только что пройденного гребня.

Представляешься себе маленьким насекомым, всецело зависимым от желания морского гиганта.

Катамаран, поскрипывая, всякий раз взбирается на очередную высоту. Здесь охватывает ликование! Даже тогда, когда Григорий орёт «АТАС!» и в трамплин снизу ударяется часть Белого моря, а катамаран при этом подпрыгивает. Потом опять спуск, опять внизу спереди и сзади две стены воды, опять подъем, удар снизу в трамплин, «АТАС!», прыжок и опять вниз...

Так продолжалось до траверза Сонострова. Нас встречают вышедшие навстречу Витя с Наташей. Скорей направо в пролив, спрятаться от ветра, от волны, успокоить нервы на тихой воде, увидеть рядом друзей. И вот уже спокойный, уходящий вверх дымок от костра, домашнее потрескивание углей. Этапный ужин. Все позади. Только в ушах стоит «АТАС!», да глаза еще лихорадочно блестят.

Назавтра — днёвка поневоле. У нас за лесом тихо, но ходили на открытый берег, там просто сдувает. В море сплошные бараны. Переход до о.Олений начался на следующий день, когда ветер стих, но и это были 5 баллов. Волна и промозглая погода вызвали приступ морской болезни. Всякие попытки справится путем погружения в сон, распития чая были безрезультатны. С горя я запел песню, самодельную, про свою тяжелую жизнь. Чувствую, внутренности мои отступили от горла, стало легче дышать.

А ну, думаю, еще чего спою. Спел несколько казацких песен А.Розенбаума. Тонус появился, цвет жизни стал меняться с темно-зеленого на розовый. Потом В.Высоцкий, потом Ю.Ким, а после «Из-за острова на стрежень» я понял, что победил и МБ отступила сегодня навсегда.

Встреча в губе Гридина: тримаран А.Лосева.

На о.Олений куцая ночевка, и на следующий день мы отправляемся по направлению к мысу Поньгом-Наволок. Без особых приключений к двум часам ночи в слабый ветер наши лодки находят пристанище. Усталость дает себя знать, и наш командир решает дать дневку.

Поньгом-Наволок запомнился обилием грибов и первым в походе дождем, который преследовал нас до самого о.Немецкий Кузов. Переход туда был весьма интересным.

Вышли мы при силе ветра 5–6 баллов. Через час ходу, когда мы с Гришей Ш. легли в дрейф, чтобы подождать «Янтари», порывы ветра достигали 13 м/сек. Взяли рифы. Дождь, переходящий в туман. Острова вдоль нашего курса становятся в тумане невидимыми даже в подзорную трубу. Идем по компасу. Ветер забивает капли дождя в складки плаща. Колени и чуть выше уже мокрые. Поднимаю болотные сапоги. Пляжные подушки, служащие для сидения на катамаране, мокрые. Сзади за кормой буруны от руля, впереди мириады белых брызг от носов баллонов. Кругом серость. Ощущение дикого одиночества и безысходности.

Разгулялась волна. Езда вниз с последующим втыканием во впереди идущую волну и зависанием на гребне с потерей управления привносят дополнительные ощущения. Того и гляди катамаран перевернется через носы баллонов.

Дождь. Мерзнут руки. Однако катамаран уверенно бежит вперед, надежно слушается руля. Мы решаем отдать рифы. Ход увеличивается, мы обгоняем «Янтари» и первыми видим маяк на острове Ромбак. Теперь мы идем не по компасу, а целимся стрингерами прямо на здание маяка. Подходим. Остров Ромбак защищает нас от волн. Теперь до о.Немецкий Кузов рукой подать – 5 км.

Но на траверзе островов Топоруха попадаем в сулой. Перед нами полоса воды с волнами хаотической формы и с барашками, обозначающими границу сулоя. Он бросает катамаран в беспорядке туда-сюда, крутит-вертит, пытаясь сломать наш дух и покорить себе. Но капитан «Сталкера» спокоен и судно не теряет курса.

В проливе между островами Немецкий Кузов и Русский Кузов ветер усиливается за счет отражения от крутых берегов, а волна уменьшается из-за узкости. При этих условиях катамаран с экипажем, сидящем на кормовой балке в позе курицы на насесте, глиссирует со скоростью, по визуальной оценке, 30 км/час.

Последние метры до мыса, скрывающего песчаную бухту, пройдены. К своему удивлению, как и в походе два года назад, видим тримаран Байбакова, его самого и полюбившуюся всем нам собаку Вайду!

Причаливаем рядом. Ставим палатки под моросящий дождь. Натягиваем над столовой тент и размещаемся за ужином. Байбаков рассказывает, как он путешествует по Белому морю, а Вайда взимает со всех мзду в виде чесания ее за ушами. Делает она это так: подходит к очередному счастливцу, бьет его лапой, смотрит в глаза и очаровательно улыбается.

Покоренный ее чарами, счастливец чешет ей голову. Вайда при этом лбом упирается в колени счастливца. Собака Вайда — тактичная собака. Стоит ей объяснить, что устали уже от чесания руки, она безропотно уходит и находит себе следующего счастливца.

Байбаков поведал нам историю туристов-горемык. 13 человек, в том числе и дети на сплавном катамаране, оборудованном парусом, путешествовали недалеко от этих мест. Ветер сломал Л-образную мачту и понес катамаран в открытое море. Их чуть было не прибило к одному из островов, но выгрести против ветра 300 метров экипажу не удалось, а якорь не держал. Двое суток, имея всего лишь около двух литров воды, люди были в море, пока их не подобрало на буксир какое-то судно. Теперь они гомонили табором в соседней бухте.

Завтра по плану восхождение на гору Немецкого Кузова. Там ожидали нас сейды и прекрасные виды на Соловки и другие острова. А по пути назад в лагерь нам удалось набрать грибов на несколько сковородок.

Отплытие на Соловецкие острова происходило в большую воду. Через несколько часов наш караван левым галсом входил в бухту Благополучия и высадился на Бабьем острове ввиду Соловецкого монастыря.

Острова Топы.

Готовим на примусах. Обсуждаем культурную программу. Вскоре нашу стоянку посещает катер с флагом погранохраны. Не представившись и не поинтересовавшись кто мы такие, работники погранохраны, не сходя с катера на берег, стали нас обругивать и прогонять с острова. Однако респектабельный вид нашего руководителя и уверенный тон, который он взял, осадили пограничников и они милостиво разрешили нам на сутки остаться.

На следующий день, оставив в лагере дежурного, мы впятером на «Сталкере» отправляемся на экскурсию в монастырь. Я с интересом смотрел за изменениями, происшедшими за два года со времени последнего посещения Соловков. Изменения, надо сказать, небольшие. Открыли для осмотра Спасо-Преображенский собор и, самое главное, приняли решение о поэтапной передаче монастыря церкви. Мы видели двух монахов и разговаривали с ними. Они нам жаловались на местные власти, мешающие работать. Монахи заверили нас в том, что в будущем не будет ограничений на посещение монастыря туристами и другими желающими. Может быть, когда-нибудь нам снова улыбнется судьба попасть сюда и посмотреть на плоды работы церковников. Пожелаем же им удачи в делах восстановления разрушенной культуры.

А тем временем на стоянке к нашему дежурному причалила моторная лодка с еще одним представителем властей — уже работником лесного хозяйства в лице очень приятного молодого человека. Он подошел, представился, показал свои документы и уже потом потребовал от нас объяснений: кто мы такие, почему стоим на заповедной территории на о.Бабьем, ввиду Соловецкого монастыря. Виктор вручил ему наши документы вместе с маршрутной книжкой и разрешением на стоянку, данную нам директором музея – заповедника.

Удовлетворившись нашими документами, молодой человек на всякий случай снял с них копии и мы стали разговаривать за жизнь. Оказалось, что прав у руководства заповедника немного. Например, они могут оштрафовать туриста, разжегшего костер, всего лишь на три рубля.

Вечером мы все собрались в лагере. Счастливый Леша рассказывал о том, что наконец-то, будучи в третий раз на Соловках, ему удалось сойти на берег острова и не только посмотреть монастырь с экскурсией, но даже походить по каналам системы озер на лодке. Последнее его радовало, кроме увиденных красот, еще и потому, что в культурную программу этот пункт заложен не был. Да и в день, отведенный для осмотра, с самого утра моросил дождичек.

Катаясь на лодке, Леша сидел на задней банке, привалясь спиной к транцу, раскинув руки по бортам и вполуприщур глядел на двух своих попутчиц – жену Олю и ее сестру Наташу, отдыхая и иногда снимая проплывающие мимо берега каналов. Ему было хорошо...

Однако, о маршруте. Следующий пункт – о.Бережной Сосновец. Путь проходит, минуя острова Большой и Малый Заяцкие и Большой и Малый Жужмуй. Это ни много ни мало 70 км. Ветер попутный, и мы с Богом выходим из бухты Благополучия. Заяцкие острова открываются церковью Андрея Первозванного и торговым приютом, чаячьим базаром и огромным количеством сетей с поплавками, похожими на белых чаек, сидящих на воде.

Флотилия берет курс на юг. Ближайший остров в 40 км. Ветер усиливается до 7 м/сек. Мы держимся вместе и благополучно достигаем Жужмуев. Минуя их, дружно берем рифы и движемся к холмам, голубеющим на горизонте.

После некоторого поиска о.Бережной Сосновец, мы собираемся в проливе напротив д. Юково и становимся на юго-западном мысу в бухте с довольно большой осушкой. Нас ожидает дневка, ягода черника, морошка и теплая вода для купания!

Мы не могли не посмотреть на стоянку, которая приютила нас в прошлый поход. Стол там по-прежнему стоял, а вот лавки вокруг него стали другие, более прочные и надежные. Старое кострище было обозначено обильной копотью в углу двух валунов. Площадка под палатки ничем не заросла, только отгородилась от моря еще большей грудой топляков. Расщелины в камнях по-прежнему были полны пресной воды, которую мы и набрали в две канистры. Бухта с парной водой, где мы тогда купались, сейчас была заполнена барашками холодного прибоя и исключала планируемую помывку.

Почему-то решив, что возвращение в лагерь обратной дорогой будет длиннее, мы пошли в обход вокруг острова с запада. И это было ошибкой. Сразу же пришлось преодолевать вброд ближайшую бухту, потому что обойти ее берегом мы не смогли из-за болота, выходящего прямо в море. Мы двигались по пологому берегу с огромной осушкой, поросшему полосой в 100–150 м тростника высотой в два человеческих роста. Из зарослей тростника вытекали ручейки мутной и дурно пахнущей воды, которые иногда удавалось перепрыгнуть, а иногда приходилось преодолевать вброд. Как мы потом благоухали...

Начался прилив, вода стала прижимать нашу маленькую экспедицию к тростнику. Чаще и чаще для обхода небольших заливчиков приходилось лезть в тростник. Идти становилось все труднее. Появились мысли выгрузить воду из рюкзаков. Но как быть без воды. Надо дойти до лагеря.

А тростник цеплялся за коленки, за бока, руки, мешая двигаться. Ноги проваливалсь в мягкий жижеобразный дурно пахнущий песок. А денек выдался на редкость солнечный и ясный. Солнце жарит. В тростнике как в бане: дышать нечем и раздеться хочется. Идем уже постоянно в воде. Не думаем о том, чтобы сохранить свои ноги сухими. Если вода выше голенищ сапог, но под ногами твердая почва, мы выбираем этот путь. Обходя очередной мыс, с надеждой вглядываемся вперед: не виднеются ли мачты наших судов, не близко ли лагерь?

Но всякий раз только вода и тростник, да камни-валуны, почти залитые водой. Мы продвигаемся, выпачканные в иле. Хочется есть, хочется сесть и положить ноги куда-нибудь повыше. Вода продолжает прибывать, а со стороны берега ил, тростник и болото. Последний залив уже ввиду лагеря переходим почти по пояс в воде, но из последних сил распевая пиратские песни. На эти дикие звуки из палаток повыскакивали Леша с Виктором и нацелились на нас кинокамерами.

Они были дежурными. Обед не заставил себя долго ждать. Поразмыслив трезво, мы пришли к выводу, что эту дневку нашей маленькой экспедиции можно засчитать как этапный ходовой день. Из этого следовало, что из НЗ надо доставать что полагается. Конечно, Леша и Витя не оставили нас в одиночестве.

А Гриша в это время заготавливал в лесу морошку и чернику. Он в этом настолько заразительно преуспел, что на следующий день мы все пошли на заготовку. Однако же морошка оказалась почти вся зеленая, потому что лето по своим срокам запаздывало как минимум на неделю.

Прошныряв по лесу до обеда, мы вернулись в лагерь и усугубили обстоятельства блинами в большом количестве, выпекавшимися сразу на двух сковородках.

Переход на о.Тумище и далее в Беломорск был обычным, если не считать небольшого приключения при входе в порт Беломорска. Дело в том, что входить лучше всего либо по большой воде, либо с максимумом прилива. У нас же, в связи с тем что надо было оказаться в городе утром, получилось так, что входили в порт с началом отлива. Это очень невыгодное условие. Первый экипаж прошел благополучно, но идущий чуть позади «Сталкер» встретил уже такое усилившееся встречное течение, что пришлось активно поработать веслами. Приотставший «Триптих» постигла самая тяжелая участь. Пройти под веслами ему не удалось, потому что вход в порт напоминал горную реку. Только бечевой и смогли Леша с Олей побороть стихию.

Дальше разборка, увязка, укладка, утрамбовка снаряжения. После некоторого волнения по поиску машины мы добрались до вокзала, свободно купили билеты в Москву на утренний поезд. Ночью гуляли по Беломорску. Ночь уже не белая. Лето кончалось. Нас звал дом. Недорогие сувениры да дары моря будут напоминать наш поход. Будут встречи друзей, просмотр отснятых фильмов и слайдов, общие воспоминания.

Когда еще судьба разрешит побывать на севере, полюбоваться Белым морем?