От 7,5 до 18

Биографические заметки из жизни одного весьма ветреного существа.

 

Первая любовь

- У меня 7,5…

- 7,5 чего?..

- Ну, не яблок же конечно…

 

Я – это пока серийный парусный катамаран с парусным вооружением типа «стриж», суммарная площадь которого составляет 7,5 кв.м.

При рождении получил очень гордое, связанное с морем имя - «Альбатрос»…

По иронии судьбы, свои первые шаги я сделал именно на море. Наше знакомство было коротким, но этого оказалось достаточно, чтобы я полюбил Море навсегда. Все, что происходило со мной в те радостные летние дни, напоминало бурный курортный роман, наполненный беспечностью и лишенный благоразумия. Расплатой за легкомыслие стала потеря баллонов. Палящее солнце и соленая вода превратили эластичную резиновую оболочку в жесткий растрескавшийся материал, в результате чего, мне на долгие годы пришлось переселиться  в подвал старой многоэтажки. Тот, кто хоть раз спускался в подвал старого многоэтажного дома, наверняка поймет мои чувства. Но даже там, в подвале, я нисколько не сожалел о своей первой встрече и продолжал постоянно думать о Море… 

Начало нового тысячелетия вопреки многим печальным предсказаниям принесло мне надежду на перемены к лучшему. Обо мне вспомнили. Мой хозяин наконец-то навестил меня, вытряхнул из упаковок и долго что-то высматривал. Потом я случайно подслушал телефонный разговор, в котором явно говорили обо мне. Правда, меня

почему-то постоянно называли «железом», к которому, как мне кажется, я никакого отношения не имел. А с другой стороны: «Хоть бы и железом, лишь бы поскорее на волю…».

Вместе с волей пришли смена хозяина и переезд в новый город. В Город мы въезжали по многокилометровой дамбе, образующей водохранилище. Справа, вдоль узкого судового хода, тянулась цепочка больших и малых островов, а вот слева  - бескрайнее водное пространство. Мое сердце забилось так, как в тот далекий летний день, когда я впервые увидел Море…

 

У меня 16

- У меня 16…

- 16 чего?..

- Ну, не килограммов же конечно…

 

Первым серьезным приобретением для меня были новые баллоны. Этому событию предшествовали долгие терзания Интернета, а также неоднократные переговоры с потенциальными производителями. О чем только Они не говорили: о каких-то формообразующих, точках перегиба профиля, отрывах потока и т.д. Очевидно, речь шла о требованиях к качеству работы, чтобы в процессе эксплуатации ничего не отрывалось. Но больше всего меня озадачила реплика о том, тянет ли корма воду. Из чего я сделал вывод, что  проблема абсолютной герметичности баллонов по-прежнему остается нерешенной. Это заключение меня не сильно огорчило, т.к. в мою комплектацию входила «палочка-выручалочка», именуемая грушей (лягушкой, подкачкой и т.д.), готовая в любую минуту прийти мне на помощь.

В конечном итоге остановились на предложении из города Ж., богатого своими научными достижениями в области аэрогидродинамики.

Как бы там ни было, но, преодолев контрабандным путем межгосударственные таможенные барьеры, новенькие баллоны оказались в моей комплектации. Увидев их, я вздохнул с глубоким облегчением потому, что моя воспаленная фантазия после услышанного переговорного винегрета нарисовала, невесть знает, что. Белоснежные баллоны (для уменьшения солнечного воздействия) состояли из двух оболочек (силовой и герметичной), причем для повышения безопасности и надежности герметичная оболочка имела две независимые секции. Хорошую гидродинамическую форму обеспечивали жесткие штевневые и кормовые вставки, а также специальная формообразующая днища, рассчитанная на компьютере методом конечных приближений и испытанная в гидродинамической лаборатории (об этом с нескрываемой гордостью нам сообщили создатели баллонов). Длина новых баллонов составляла 16 футов…

 

Первая награда

 

Осознав, что новые корпуса ни что иное, как «сапоги-скороходы», было принято решение попробовать свои силы в парусной регате. Амбициозный ум уже рисовал пьедестал, призы, признание и прочие атрибуты честолюбия…

На самом деле, все оказалось немного по-другому, вернее сказать - совсем по-другому. Соревнования проходили в условиях слабого ветра, иногда переходящего в штиль. Самым сложным и практически непреодолимым препятствием для меня оказался старт – прохождение узкой «трубы» со слабым крутым бейдевиндом и еле заметным встречным течением. И как не старался я, обремененный экипажем из ТРЕХ человек, все было тщетно…

 Пьедестал потом все же был: с почетным последним местом, с памятным призом «За волю к победе», состоящим из трех нержавеющих тарелок и денежным вознаграждением (целых 2 рубля!). Тогда я понял, что одних моих «сапог-скороходов», пусть даже начиненных огромной волей к победе, еще недостаточно для успешного выступления на соревнованиях. Необходимо, чтобы мой экипаж поел еще немало каши из подаренных тарелок…

 

Детские болезни  

 

С первым свежим ветерком пришли и первые «простудные» заболевания.

Все началось с безобидного, на первый взгляд, желания сделать более плоским грот, продиктованного увеличением крутости хода к ветру. Но т.к. ветер дул свежий, то пришлось приложить немалое усилие, умноженное полиспастом, к шкотовому углу паруса. Система парусного вооружения «стриж» такова, что по гику, упертому в мачту, это усилие передалось на мачту. Итог оказался печальным – мачту согнуло как лук Робин Гуда. Правда, в отличие от орудия лесного разбойника, после снятия нагрузки мачта не выпрямилась, а так и осталась в форме коромысла Емелюшки-дурачка. В этот раз покатушки пришлось отложить. А жаль, я только почувствовал вымпельный ветер, только услышал шелест воды под баллонами, только увидел кильватерную струю…

Доработка мачты была очевидной – в центральную секцию пришлось вставить титановую трубу. Вот уж теперь мне точно не будет страшен свежий ветер!

 Мачта действительно стала вести себя совершенно по-другому, и это даже стало вселять уверенность в надежности рангоута… На самом деле уверенность оказалась ошибочной. Однажды в азарте борьбы я даже не успел заметить, как мой гик сломался пополам. Боже, какая досада! А ведь был финишный галс национального кубкового соревнования. В итоге я опять смотрю на пьедестал, а не с пьедестала…

Наивно полагая, что все шишки сваливаются на меня в крутой бейдевинд, я как-то и предположить не мог, что радость глиссирования на бешеном галфвинде может омрачиться поломкой шверца… Рулевой узел продержался до первого свежего бакштага…

Осталось к перечисленным «мелочам» добавить прогиб штага, придающий стакселю невообразимую мешкообразную форму плюс аналогичную метаморфозу с формой грота при попытке выбить парус в диаметральную плоскость.

Поход к «терапевту» традиционно закончился длинным рецептом: убрать булини из задних шкаторин парусов, изменить форму передней шкаторины стакселя, поменять проводку, сделать топенант гика, задать угол атаки шверца, поставить латы по задним шкаторинам, установить погон гика-шкота, сделать регулируемые кипы стаксель-шкотов и т.д. и т.п. Правда, чисто из гуманных соображений Доктор честно признался, что серийное парусное вооружение очень далеко от совершенства, и если после всего того, что со мной приключалось, у меня не пропала страсть к соревнованиям, то необходимы более серьезные «хирургические» вмешательства.

Хирург оказался типичным неврастеником. На повышенных тонах он стал забрасывать нас одному ему известными «медицинскими» терминами: «…эллипсоид,… эпюра давления,… индуктивное сопротивление,… угол атаки,… смещение пуза,… лобовое сопротивление и т.д.». Уже почти на надрыве он упомянул имя некоего их авторитета - Ч. Мархая, после чего обмяк, забылся и потерял к нам всякий интерес…

После «оптимистичного» диагноза Хирурга на счет состояния моей головы и брюшной полости, руки – похоже единственное, чего пока не коснулась тяжелая болезнь – опустились. Традиционно на выручку пришел мой неиссякаемый оптимизм и, конечно же, давняя любовь к Морю.

 

У меня 9 и 86

 

- У меня 86…

- 86 чего?..

- Ну, не квадратных же метров,  конечно…

 

Позже я осознал одно из главных своих заблуждений – не кашу надо ложками уплетать, а серьезней отнестись к теории движения парусного судна. Неоценимую услугу в этом оказали такие «библейские» источники как: Перегудов В.М. – «Туристические разборные парусные суда» и Ч. Мархай – «Искусство плавания под парусами». Особенно врезалось в память понятие об аэродинамическом качестве парусов, и насколько оно важно для легких маломерных парусных судов. Оказывается, если большие яхты при снижении аэродинамического качества парусов просто медленней пойдут в лавировку, то легкие яхты с плохими парусами вообще лавировать не смогут. Что собственно и произошло в моем случае.

Доработка, вернее полная переработка катамарана длились весь период межсезонья. Предпочтение было отдано парусному вооружению по типу Г. Лисина – поворотная мачта имела изогнутую подъемную стеньгу, что обеспечивало более оптимальную с точки зрения  аэродинамических потерь форму верхней части паруса. К тому же это решение позволило опустить по высоте точку крепления вант к мачте, что значительно снизило нагрузки от сжатия при набивании такелажа.

Нижний подмачтовый шпрюйт позволил завязать штаг и ванты посредством тросов в единый силовой контур, в результате чего стало возможным набивать «до звона» штаг. Эта «мелочь» сразу же сняла кучу проблем при настройке стакселя в жесткий бейдевинд.

Были усилены и слегка увеличены ассиметричные шверцы, после чего их поверхность была отполирована.

Полностью был переделан рулевой узел. Отказавшись от консольного крепления – источника всех бед, рулевое устройство с небольшими доработками перекочевало на дополнительную кормовую поперечную балку, в результате чего все скручивающие нагрузки полностью компенсировались. Перо руля было увеличено, а его форма стала напоминать крыло самолета, что значительно улучшило гидродинамику обтекания набегающим потоком. 

Суммарная площадь дакроновых парусов была увеличена до 9 кв.м. – требование положения популярнейшего национального соревнования. Для улучшения обитаемости катамарана был увеличен по длине кокпит, а также изготовлены новые обвесы со съемной палаткой. Общий сухой вес лодки в итоге составил 86 кг.

 Эта кардинальная доработка в последующем позволила в течение нескольких лет выигрывать в своем классе все национальные соревнования, а также пройти довольно сложные и интересные походы…

 И все было бы ничего, если бы однажды нас не угораздило стать участниками международной регаты…

 

У меня 10+8 и 74

 

Приходилось ли вам когда-нибудь наблюдать за выражением «лица» «Кукурузника», провожающего взглядом полет реактивного собрата… Примерно такое же выражение лица было и у нас на протяжении всей регаты.

Серповидные паруса с большим удлинением, сквозные латы, трапеции, автоматические стаксели, бушприты и, конечно же, этот невообразимый ассиметрик «Codе Zero» с оригинальной проводкой, позволяющей перемещать галсовый угол на разные борта от ДП, что значительно увеличивает эффективность этого паруса на курсе фордевинд, и много еще чего.

Но, пожалуй, самым впечатляющим было общение с людьми, которые смогли в реальных конструкциях воплотить свои смелые идеи.

Именно благодаря общению с «метрами» следующее межсезонье оказалось еще более насыщенным конструкционными метаморфозами.

Специально для следующей регаты был изготовлен новый комплект лавировочных парусов общей площадью 10 кв.м., ну и, конечно же, генакер площадью 8 кв.м. (хотелось сделать больше, но ограничивала длина штага). Причем для гармоничной конструкции крепления бушприта пришлось отказаться от «святого» элемента рамы «Альбатроса» - центральной балки. При этом пришлось конструктивно с помощью радиусных шайб решить проблему проворота в плане поперечных балок относительно стрингеров. Также под «горячую руку» попали две из шести поперечных труб рамы – от них отказались. Переднюю поперечную балку пришлось сместить максимально вперед (до начала стрингеров), т.к. на ней крепился узел закрутки стакселя. Смещение трубы позволило также уменьшить консольный вылет баллона, что практически исключило поломку стрингеров (переднего вылета) при врезании на полном ходу в крутую беспорядочную волну. У нас такое происходило дважды. Риск сломать стрингер особенно увеличивается, когда по каким-то причинам передняя секция баллона оказывается слегка спущенной. Ситуация не для слабонервных, когда на скорости в 25 км/час врезаясь в волну ваш баллон загибается вниз под 90 градусов. Все это сопровождается резким торможением и погружением примерно трети кокпита под воду. В таких случаях либо ломается стрингер, либо отрывается карман стрингера.

С переходом на центральный шверт пришлось отказаться от асимметричных шверцов. С ними было тяжелее всего расставаться, т.к. благодаря шверцам лодка была признана самой остро ходящей к ветру среди всего национального флота.

Естественно был сделан новый облегченный самоотливной кокпит.

Но, пожалуй, самым сумасбродным было решение извлечь из центральной секции мачты ранее вставленную титановую вставку.

После всех переделок суммарная энерговооруженность 16-ти футовой лодки увеличилась до 18 кв.м., а масса уменьшилась до 74 кг.

Прошедший сезон выдался очень насыщенным различными национальными регатами. Естественно было приложено немало сил, чтобы стать участниками самой престижной среди всего разборного и надувного парусного флота международной регаты. И пусть в очередной раз мы оказались среди радующихся за победителей – разочарования не было ни капли. Какое может быть разочарование, когда тебе представилась уникальная возможность померяться силами с сильными и достойными соперниками. Ведь именно благодаря сильным соперникам пробуждается необузданное желание к дальнейшему совершенствованию и движению вперед. А победы от нас никуда не денутся!

 

P.S.

- Вот ты все уши прожужжал про регаты, соперников, генакеры… А как же мечта о Море?..

- Море было, и уже не Черное, а Белое.…И ведь что самое поразительное, это огромное и емкое понятие - Море перешло из категории «Мечта» в категорию «Необходимость».…И я надеюсь, что впереди еще будет много дорог и интересных морских миль – неисчерпаемых источников главного нашего богатства – впечатлений…

У меня 7,5. (С этого все начиналось)	У меня 9 и 86. (Походная версия)	У меня 10+8 и 74. (Гоночная версия)

 

Записал Сергей Кравченко