Дима рулит!
Катя и кофе.
Капитан не дремлет!... Он крепко спит!
Капитан, руководитель похода – Алексей Чвёрткин
Старпом, штурман, фотограф и моторист – Дмитрий Яковлев
В роли Ушаковой -- Екатерина Ушакова, завхоз, кок, рулевой и фотограф.
– тримаран-луноход «Биг Вжик», Длина – 6,8 м, ширина – 3,6 м. Парус – латинский 10 м. кв., Л-образная мачта, гибкая рама на резиновых вязках.
Дима рулит!
Катя и кофе.
Капитан не дремлет!... Он крепко спит!
Дорогие друзья! Как вкратце рассказать о своей жизни? А ведь поход – это целая жизнь, с взлетами и падениями, с рождениями героев и с низвержением авторитетов. Как в хорошей пьесе, в поход мы вступаем одними людьми, а завершаем его совсем другими, поменявшись и внешне, и внутренне, и, в моем случае это особенно актуально, изменив свой взгляд на этот мир. Что же меня заставляет попытаться описать наши приключения? Ведь я прекрасно понимаю, что многие меня не поймут, многие не дочитают и до конца данного предложения, а многие попросту осудят, не простят ошибки.
Что же заставляет подвергать риску быть непонятым тот хрупкий мир воспоминаний об этом замечательном походе. Это не желание быть услышанным, нет. Это не желание похвастаться серьезным достижением – коих здесь просто не было. К сожалению, это не желание быть полезным другим походникам – искренне восхищаюсь теми людьми, которых данное желание сподвигает на сей непростой литературный труд. Что же это? Наверное, это благодарность самому походу за то, что вызвал во мне столько эмоций, за то, что дал в попутчики таких прекрасных людей, за то, что раскрыл меня с самой неожиданной стороны, за то, что дал быть счастливым, за то, что позволил быть до предела искренним!
Разве ежедневное ведение походного дневника и несколько дней дешифраторской и печатной работы в середине января – слишком большая плата за всё это? Да нет, конечно, нет – это всё сущие пустяки!
Уже достаточно давно я окрылен идеей создания крейсерского катамарана, способного идти несколько суток по морю, чтобы экипаж мог нести вахты, готовить еду, кушать, спать, в общем, жить на борту. Поход 2010 года планировался, как очередной шаг к созданию такого судна. Попутно, в случае хорошей материальной части, планировалось пройти давно пришедший мне в голову переход-пересечение с Летнего берега на Кольский полуостров (сие порядка 120 км). Сразу оговорюсь, что это пересечение мы не сделали. (На этой фразе, как мне думается, мы потеряли половину читателей.)
К началу похода, должен это признать, судно не было на все 100 процентов готово. Даже должен уточнить, что и на 60 процентов оно не было готово. Не было в наличии нормального руля, вообще не было никакого шверта, не было кокпита, был за месяц до похода приобретен и опробован транец для мотора до 3,5 л.с. для резиновых лодок. Не было опробовано парусное вооружение.
Подготовка к походу проводилась в условиях цейтнота и центнота (т.е. отсутствия лишних центов и пр. денег). В условиях тяжелейшего психологического прессинга – все отговаривали, а также с маленьким ребёнком на руках – жена уехала на месяц в командировку. Незадолго до этого абсолютно бездарно мной была проведена попытка сборки судна в мае в Крапиве, где я ничего толком не исправил, ничего не сделал, а только пил да гулял, да приобрел твердую неуверенность в себе и судне, и только в Москве стараниями моей любимой женушки Леночки удалось меня снова настроить на поход.
Главными аргументами «за» возможность похода были два: первый такой – я строю судно по образу тримарана «Русь» - его первых вариантов – а они всё делали на месте, из подручных материалов. Второй такой – по моим семейным планам (а они у нас имеют тенденцию сбываться) следующие года три я буду невыездной. Дальше Подмосковья - никуда. Это последняя возможность в ближайшее время вырваться на Белое Море и, что не менее важно, это реальная возможность на деле испытать то, что уже построено в боевых условиях, а потом спокойно три года дорабатывать.
Главное, что надо было проверить походом – хороши ли габариты, хороша ли гибкая конструкция, хороша ли Л-образная мачта, хорош ли Латинский парус, хороша ли фанерная палуба, хорошо ли идти под мотором, хорошо ли рулевое весло, хороши ли резиновые вязки, хороши ли строповые вязки, хороши ли ванты из статических веревок. Опробывалось также в этом походе впервые в моей практике - пересылать вещи багажом, делать и эксплуатировать ящик-камбуз. По ходу похода ещё некоторые вещи пробовались впервые, но не будем забегать вперёд.
Итак, за месяц до похода был подобран экипаж из Питера и Москвы, за неделю до похода отправлены часть вещей багажом – 200 кг., в день отъезда была сдана вахта по ребёнку – жена приехала из командировки в 7-00 после месяца отсутствия, а в 10-00 того же дня (через три часа) отправлялся мой поезд в Архангельск. По моим ощущениям в течение всего похода я отдыхал от такой сумасшедшей подготовки.
Несмотря на то, что прошло некоторое время с похода, я помню каждый его день так, как будто это было вчера. Вопреки обыкновенной практике, основную часть повествования будут составлять воспоминания, дополненные в свою очередь данными из дневника. Ибо воспоминания мои на сегодняшний день полны, а ощущения свежи. Дневник же мой, хотя и велся ежедневно, довольно холоден и скуп, и за каждой записанной фразой скрывается целый фейерверк чувств и эмоций. Записывался в походе мой дневник на инструкции по эксплуатации ДжиПиЭски. И написан был между строк. Выдержки из него, естественно, будут приводиться. Особенно их интересно читать вперемежку с текстом по эксплуатации данного изделия.
Итак, день старта!
Редчайший случай! Начало путешествия с одним рюкзаком за плечами! Встретились на Ленинградском вокзале с Катей. У неё тоже один рюкзак раза в два тяжелее моего. Как истинный джентльмен помог девушке – надел на её хрупкие плечи этот пятидесятикилограммовый мешок с ручками. Катю приехала провожать милая девушка. На моё предложение присоединиться к нашему коллективу, она отказалась, сославшись на работу. Таким образом, окончательно сформировалась наша команда из 3-х человек. Поезд поехал. Ту-ту.
С Димой мы должны были встретиться уже в Архангельске, поэтому пока что пили пиво вдвоём. Странно, но банальная фраза «не верится, что уже поход начался» - звучит актуально и остро. Наличие всего двух рюкзаков создает интересную гамму ощущений. С одной стороны – жалко денег, заплаченных за этот комфорт. С другой стороны – никаких проблем с вагоновожатыми, и даже какая-то лёгкость появилась. С третьей стороны – нет ни малейшей уверенности в том, что груз наш удастся получить в наши белы рученьки в Архангельске. Я даже придумал такой хитрый план, что если груз задержится на большой срок или будет утерян, то мы закупаем на месте лесо-пило материалы, строим плот и идём на нём! Эта утопическая (во всех смыслах слова) мысль сделала главное дело – я немного успокоился, пусть всё идёт как идёт.
Были и другие причины для тревог. Даже не знаю, в каком порядке о них сообщить. Сообщу в Алфавитном порядке! Ибо это какая-никакая, а логика. То есть первая проблема «Докупка» всего необходимого для судна. Надо будет после встречи всего экипажа в Архангельске, найти строительный рынок, и закупить там доски для палубы, доску для шверта, для руля что-нибудь. И так – по мелочи. Например, затариться бензином. Найти данный магазин, всё купить, доставить это до воды, и потратить на это поменьше времени денег и нервов. Этот вопрос не выглядел мелким и легко решаемым, а, казалось, требовал концентрации всех сил.
Вторая причина для тревог была такая – «Погранцы». Данная проблема включала в себя не только пограничников, но также ГИМС и Соловецкий Лесхоз. Дело в том, что наше судно не было зарегистрировано, правда, на него были документы о приобретении. Были документы на мотор. Был мой документ рулевого 2-го класса. Но было также четкая уверенность в том, что пограничники в Архангельске нас могут завернуть.
Мы уже имели опыт встреч с пограничниками и именно при выходе в море из Архангельска. Тогда всё прошло мило и славно. Но с тех пор многое изменилось. И такой дамоклов меч над всем походом сильно нервировал. Решение данного вопроса, хотя и частичное, мне посоветовал Гуськов, который порекомендовал начать поход от косы у Северодвинска. Но к моменту получения данной рекомендации у нас уже были билеты до Архангельска. И вот я еду и думаю – какого мы едем в Архангельск, если нам надо Северодвинск.
Вот такие мысли меня тревожили. Но самым нормальным ответом на всё это был такой – не парься! На месте, по ходу со всем разберёшься!
Естественно присматривался к Кате. Она естественно присматривалась ко мне. Она откликнулась на мое объявление о походе, данное в интернете, и до похода мы виделись целый один раз, когда в кафе я рассказал ей о задуманном походе. И прямо там же, в кафе, без лишних раздумий, она была принята в наш дружный коллектив. Естественно, трудно переоценить важность того, чтобы мы все сошлись характерами. Кате было поручена важнейшая функция – завхознечество, то есть кормление двух мужиков, ну и сама, если хочет, может перекусить.
Я прекрасно понимал, что психологическая обстановка в коллективе на 86 процентов будет зависеть от неё. И в первую очередь от её настроения. Но я всегда принципиально включаю в состав команды девушку, поскольку одно её присутствие, на мой взгляд, заставляет мужчин быть героями! По мере знакомства с Катей, я понимал, что она сама – герой, ну, значит, наше с Димой присутствие будет её также подталкивать к подвигам.
Так, размышляя обо всем этом, я и не заметил, как мы прибыли в Архангельск.
Я уже был. В Архангельске. Дважды. В конце и в начале походов. Эти походы были удачны, так что это хорошая традиция получается. На часах 10-00, Дима приедет в 15-00. С великим рвением принимаюсь за решение оргвопросов, и в сухом остатке к приезду Димы мы имели следующее – была закуплена фанера для палубы, шверта и руля. Был получен наш груз – 200 кг. В огромных белых мешках. Мотор упакован в деревянный ящик. Был нанят красный минивен-мерседес, который скоро приедет и отвезет нас (через бензозаправку) в Северодвинск за вполне небольшую денюжку. Пока всё идёт нормально.
Встреча прошла тепло. Безумно рад видеть Димку! Наш спецназ, штурман и моторист! Весёлый и душевный человек! В походе для него нет нерешаемых проблем! 86 проценов всех задач в походе решаются им! Причем по личной инициативе и при огромном энтузиазме! Значение Димки в походе - безгранично, и в процентном соотношении неизмеримо! Знакомство Кати и Димы прошло хорошо. Ура! Команда в полном составе!
Вспомнилась фраза из игры в «Корсары»: «Всё идёт хорошо… ПОКА ЧТО!!!». Единственное «но» - неприятная ассоциация нашего багажа с грузом 200. И, несмотря на субъективность этой ассоциации, она настораживает.
В ходе поездки на микроавтобусе разговорились с водителем. Удачно заправились бензином - 3 канистры. Канистры были пластиковые, и мы немного волновались, не заартачится ли руководство заправки, ведь по технике безопасности зачастую заливают бензин только в металлические канистры. На всякий случай так поставили машину, что сотрудникам заправки было не видно, куда льём бензин. Купили и масло – с ним проблем нет, ведь в скутерах и прочих мопедах применяют масло. Мы приобрели 95-й бензин, и всю оставшуюся дорогу водитель нам разъяснял, что 95-й покупают только идиоты, а нормальные люди покупают 92-й.
Мы же всё пытались выяснить, где лучше встать, чтобы собрать катамаран и без проблем выйти в море. В результате было нам предложено два места перед самым Северодвинском. Одно местечко – удобное и уединенное, но у него было существенное но – от него было около километра до моря. Второе место было у моря в некой парковой зоне. Подъезд был удобный. Мы уже навертели много кругов по дождливой погоде и решили остановиться на втором варианте.
Начался ливень, мы подъехали к берегу. Это оказался не просто берег – а мемориал павшим воинам, со стелой, культурными дорожками, гранитной набережной, и могилками в лесочке.
Мемориал на острове Ягры – а рядом место нашего стапеля.
Вот среди этих могилок мы и были высажены в жестокий ливень. И пока разгружали машину, все промокли до ниток и имели весьма жалкий и негеройский вид. Какое там море? С нас и дождя-то хватило!
И вот мы среди деревьев и могил разбили наш лагерь и стали готовиться к стапелю. По плану это надо было сделать за сегодняшний вечер плюс завтрашний день. Решили не делать конструкцию полностью, а собрать основу и уйти отсюда под мотором до нормальной стоянки, где можно будет хотя бы срубить жерди для каркаса.
«Верность» (фотография Е.Ушаковой)
Каркас стали вязать резиновыми вязками двух типов – от уазика и от камазика. Камазовские вязки естественно в самых главных местах. Сначала мы вязали вдвоем с Димкой, а Кате была поручена еда. Но она, бросив на процесс стапеля взгляд знатока, осведомилась, почему мы не используем метод отвертки. Мы, уже изрядно намучавшись, спросили «шо?». В ответ Катя взяла в руки отвертку и дело пошло! Каждый узел делали втроем – то есть всей командой! Я был в качестве пня! На моих коленях лежала рама, я её иногда приподнимал, орал, когда слишком сильно на меня этой рамой давили. То есть – пень-пнем!
Мы смеялись, что я даже в резюме могу это писать – могу работать пнем при стапельных работах. Димка непосредственно наматывал с усильями Геракла резину на раму. За один оборот до конца наматывания, Катя клала отвертку на вязку, и когда сей инструмент был примотан, цепляла кончиком отвертки хвостик резинки и могучим рычагом, протаскивала хвостик под петлей. Метод был супер эффективный! Рама была сделана прочная. На следующей стоянке планировалось её доукрепить лесом, и тогда она будет совсем пригодна для моря.
Чуть не забыл сообщить о том, что, собирая раму, я все расстояния измерял в своих «жменях» - расстояниях между большим пальцем и мизинцем правой руки. (Кстати «жменями» я любил измерять и расстояния на картах). В ходе таких измерений, центральный наш баллон был не совсем в центре, а смещен сантиметров на сорок в сторону правого баллона. Это нас рассмешило, но не смутило. В дальнейшем в этом были даже свои плюсы.
Следующей задачей стапеля было примотать баллоны к раме. При всей тривиальности данной задачи, здесь были свои нюансы. Боковые баллоны имели петли не сбоку, а наверху баллона (баллоны применялись на катамаране Простор), поэтому привязать их единой длинной стропой было невозможно (баллоны могли просто съехать вниз и начать болтаться). Поэтому было принято решение точечной привязки каждой пары петель к раме. Этот метод (забегаем вперед) себя полностью оправдал.
Очередной задачей стапеля было создание из ящика – камбуза. Я злился из-за того, что вопреки договоренности, ящик при отправке багажа сделали не целиком сбитый из досок, а только деревянный каркас. Пришлось его дорабатывать. Ящик был распилен Димкой пополам. Кое-какие доски из лишней половины были доколочены к камбузу. Но, мягко говоря, щели оставались. Тогда было решено внутрь ящика ставить мешок. Как оказалось позже, такая конструкция сработала на 150 процентов.
Второй день стапеля был в прекрасной жаркой погоде да ещё в выходной день. Весь северодвинский народ вышел гулять в свой парк. Наш лагерь был в 7 метрах от главной бродвейной тропы, по которой неспешно прогуливался довольно культурный люд. Казалось, там ходили даже целые группы с экскурсоводами. Видимо, речь у них шла о следующем: «Посмотрите налево, здесь, среди мемориальных плит, вековых деревьев, снующих подкормленных белок и покрытых мхом могил, расположилась семья редкого вида приматов - хомос туристикус. Вот вы сейчас видите, что и они обратили на нас внимание – нервно забегали и стали корчить гримасы. Если мы не будем отвечать на их дикие выходки, и подкармливать тушенкой, то увидим их жизнь в естественных условиях...»
Мы перенесли наш тримаран на песочек поближе к морю. Ребята пошли искать пресную воду, а я стал продумывать и возводить мачту. Ближе к вечеру на горизонте увидели подводную лодку. Слева по берегу, тоже на горизонте виднелся город, а в море перед городом стоял на якоре пограничный корабль. Проскочить мимо такого незамеченными не представлялось возможным.
Если сказать, что меня это напрягало – значит ничего не сказать. Но тут Димка включил свой навигатор, и оказалось, что я до сих пор неправильно понимал, где у нас север, а где несевер. Короче говоря, выяснили, что нам не надо идти в сторону этого корабля – вдоль берега, а вполне можно идти мористее, держать курс на дальний торчащий в море мыс, принимаемый нами ранее за остров. Тот факт, что мы обойдем погранцов стороною, меня просто окрылил!
И вот уже поздний вечер. Ночь я бы сказал. Ветер вроде попутный. Заканчиваем загрузку. Прибойными волнами какой-то предмет бьется о мои ноги. Смотрю вниз – это мертвая птица. Оттаскиваю катамаран подальше оттуда. Через минуту опять эта мертвая птица бьется о мои ноги. Не нравится мне всё это. То груз-200, то стоянка среди могил, то теперь мертвая птица. Как-то не по себе от всего этого.
Пытаемся поставить гальюнный стаксель – странного пошива древний стаксель, применяемый нами в прошлом походе в качестве ширмы гальюна. Несмотря на попутный ветер, стаксель не срабатывает, убираем его. Выходим на веслах, включаем мотор. Состояние какого-то аффекта, нервно-судорожное. Попробовали рулить привязанным на корме катамаранным веслом. Результат отрицательный – маловата лопасть. Управляем самим мотором. Всё пробуем в первый раз. Первая дозаправка показала – чтобы залить 2,5 литра бензиновой смеси, израсходовали около 10 литров бензина – почти всё мимо! Ветер, ночь, холодно.
После часа хода Дима посмотрел в навигатор и сказал, что мы идём четко в открытое море! Я говорю: «Какая своевременная информация!». Мы уже прилично удалились от берега, километров на 6-8. Теперь пограничников обходим с запасом. Поворачиваем налево, идем почти вдоль берега, но теперь ветер встречный. Привыкаем потихоньку к волнам и морю. После очередной заправки стали включать движок и от рывка на старте (рывочка) обе трубки транца погнулись на сорок пять градусов, и мотор на две трети ноги ушел в воду.
По прогибу трубок мне понятно, что обратно их выгнуть бесполезно – трубки просто сломаются. (Этот транец предназначен по паспорту для моторных лодок с двигателем до 3,5 л.с. включительно. Наш мотор как раз 3,5 л.с., а с учетом того, что он новый и мы его включали на одну пятую газа, то сломаться он вообще-то не должен был.) Как быть дальше, не сломаются ли трубки окончательно?
Продолжаем идти вперёд, при этом приближаясь к мысу, до которого километров 12. До ближайшего берега слева по борту километров 6. Ветер встречный. Если вдруг сломается транец окончательно, то ситуация неприятная, но не критичная, поскольку сейчас сзади, за кормой километров в 8-ми мыс, уходящий в море, и тогда пойдем к нему. Стали включать мотор супер аккуратно, без малейших рывков. Вроде дело пошло. Теперь взялся за дело холод, и меня, когда я не рулю, бьет озноб – дрожу типа. Так мы шли себе и шли.
И ситуация успокоилась, мы стали глазеть по сторонам и любоваться видами, которые были весьма импрессионизные и сюрреалистичные. В лучах недоупавшего в море солнца блестел инопланетный город Северодвинск. Он блестел так неуместно и нелепо на стыке бескрайнего моря и неба, как гигантская жестяная консервная банка.
Обойдя Северодвинск и сделав запас километров от него, мы повернули к берегу и причалили к песчаному пляжу. Первый день пути. Как всегда он труден и эмоционально и технически. А в нашем случае он больше поставил вопросов, чем дал ответов. Но главное – это видеть главное! Мы ушли из мемориального комплекса на нормальную стоянку, где будем завершать наш стапель. А остальное будем решать завтра. (Прошли сегодня совсем немного километров)
Забавная ситуация. Оказывается – мы на острове! То есть на большой (прибольшой) песчаной косе, отделенной от берега речкой шириной метров в 15-20.
Кок и камбуз.
Нам необходимо нарубить жердей для доукрепления каркаса тримарана, а на нашем острове деревьев нет. А за рекою они есть. Как же быть? Не зря же я приобрел перед походом тузик-лодку уфимку. И вот уже мы с Димкой – два гребца-лесоруба садимся в лодку и отправляемся на тот берег. Обратно делаем так – связанные жерди бросаем в воду, садимся в лодку и на буксире тянем этот сноп на наш остров. Дело сделано. Настроение у всех бодрое и рабочее. Связали раму. Поиграли в пазлы фанерными листами – выбирали, как лучше их разместить на тримаране, чтобы прикрыть максимум площади.
Портрет на фоне (автор фотографии Е. Ушакова).
Получилось очень хорошо – всё вплоть до носа застелено фанерой, а на носу из сложенного втрое тента - гамак для вещей. Настроение замечательное, придумываем по ходу варианты названия судна. Пока рабочее название такое «Идущий со скоростью минимум 5-6 км в час против встречного ветра…». Димка сделал мощное рулевое весло. Для этого проделали в катамаранном весле дырки и привинтили к веслу могучую доску.
Уже первый гребок сделан, а Лёша ещё чувствует берег.
На этой стоянке к нам несколько раз подходило двое славных мужичков. Один высокий – с томным низким голосом и проникновенными обертонами, а другой такой кругленький и нежный, что у нас по их поводу возникли самые неожиданные предположения. Эти предположения подкреплялись ещё и тем, что они по несколько раз за день заходили в воду и просматривали одну и ту же сеть. Нам это казалось просто поводом, так сказать, уединиться. В конце дня они подошли к нам и предупредили, что скоро обещают шторм – С-З. И поэтому они своими низкими обертонами и усыплююще-протяжными голосами предложили нам: «По-до-жди-те, ни-ку-да не спе-ши-те, по-стой-те тут».
Первое поднятие паруса.
Однако, стоять тут нам долго не хотелось, да и погода была отличная, да и название новое для судна в голову пришло – «Легионер» (из-за большой буквы Л получающейся из мачт). В общем, сделав всё намеченное по сборке тримарана, при первой возможности мы вышли в море.
Наконец у нас всё готово к полноценному опробованию паруса. Ну, почти всё. Нет шверта. Его я планировал сделать в случае необходимости на следующей стоянке. Фраза «в случае необходимости» означает, что мой предыдущий опыт показывал, что хорошо загруженное судно неплохо шло без шверта и при попутных, и при встречных ветрах. А поскольку для встречных ветров у нас был мотор, то парус предполагалось применять в основном при попутных и боковых ветрах. Иными словами, могли обойтись и без шверта.
Скажу прямо – не всё оказалось так гладко. Сначала, пока дул легкий попутный ветерок, мы подняли парус и увидели, что ход есть. Мы повернули и для пробы пошли на ветер. Парус забирал отлично, и мы в полный бейдевинд шли по ДжиПиЭске около 4 км в час. Повернув на нужный курс, мы пошли дальше, и были довольны ситуацией. Однако при слабом ветре наша скорость была невелика – менее 5 км в час.
Когда же ветер усиливался, то на руле создавалась приличная нагрузка, которая требовала напряжения всех сил. Ведь закрепленное узлом весло ко всему прочему вращалась во фронтальной плоскости, только двумя руками, напряжением кистей рук можно было удерживать весло в нужной плоскости. На скорости же более 7 км в час весло изгибалось, как лук, и человеку было крайне тяжело рулить. То есть из-за малой площади паруса и отсутствия шверта был очень узкий диапазон ветров, при которых управление судном было и эффективным и физически возможным.
Однако сегодня преобладали как раз такие ветра, и мы замечательно шли, рулили по очереди, поспали на борту по очереди, приготовили еду в шикарном камбузе, поели все вместе, когда ближе к вечеру на моей вахте ветер стал усиливаться. Отвальный. На своей вахте я всегда иду мористее, чем остальные. Поначалу удавалось идти вдоль берега, но ветер набирал обороты, и всё море было уже в барашках. На других судах я уже давно бы взял рифы, но тут я хотел посмотреть, как выдерживают нагрузки рея и гик. А они всё выдерживали неплохо, не ломались, хотя уже гнулись неплохой дугой. Наконец, я говорю Диме: «Убираем паруса и берем рифы». Паруса убрали, рифы взяли, но на таком ветру на зарифленных парусах при таком большом судне хода вперед нет, а сносит очень сильно.
Несет, пардон, в открытое море, ветер только усиливается, километры до берега увеличиваются. Когда я, наконец, понял, что на парусах до берега не дойти, говорю - убираем паруса и заводим мотор. И вот мы врубаем наш Джонсонс-бэйби и на полусломанном транце, на одной пятой газа начинаем идти навстречу сильному ветру и приличной с обрушивающимися гребнями волне. До берега уже было километра четыре. И вот мы шли, боролись с волнами и ветром.
Молился, чтобы мы дошли до берега, чтобы выдержал транец, чтобы хватило бензина – ведь пока будем делать дозаправку нас невесь-куда отнесет. Я думал, что это начинается шторм, но это был только предвестник шторма. Ведь шторм по прогнозу ожидали с С-З, а сейчас вдувал Ю. Но сейчас в преддверье шторма быть унесенным в море очень не хотелось. И мои молитвы были услышаны – мы дошли до безветренной полосы в 200 метрах от берега.
Только мы зашли в безветренную полосу, как тут же закончился бензин. Мы, радуясь что живы, заправились и стали думать. День в полном разгаре – может быть включить движок и пойти вдоль берега в безветренной полосе. Порешив таким образом, мы врубили мотор, при этом трубки транца окончательно сгибаются, и движок почти весь уходит под воду. Транец сломан. Причаливаем к берегу.
Трудно описать фонтан эмоций. Слава Богу дошли до берега, что бензина хватило, что транец дотянул до берега. Что живы-здоровы! Но теперь надо что-то придумывать с транцем, сроки поджимают, ветер судно куда-хош несет, на изготовление шверта времени вообще не остается, от вечных ремонтных работ уже устали. Видимо в этот момент появилась мысль, что серьезное пересечение подождет лучших времен и маршрут можно скорректировать.
В прибойных волнах.
На берегу мы ставим лагерь, едим и отдыхаем от пережитых эмоций. Греемся на солнышке. Очень жарко. Днем спать не всегда удается из-за сильной жары и духоты. Но вот подходит вечер и отбой. (Прошли сегодня немного километров)
Ночью нас разбудил незнакомец по имени Владимир. Сказал, что шторм и наш катамаран долбит о берег. Вышли из палатки – земля ледяная. Наполовину вытащили катамаран из воды. Ветер такой силы, что наша палатка с одной стороны повторяет форму спящих в ней людей. Владимир живет в небольшом домике, замаскированном в кустах, в метрах 20 от нас. Утром ребята делали новый транец, а я пошел в лес за водой. Был искусан каморами, но воду достал. Ребята сделали транец! Слава героям!
Рождение транца.
После шторма и ряда поломок решили дать судну другое название, уж больно серьёзное слово «Легионер» и не соответствует моему веселому характеру. Дали новое уже окончательное имя судну – «Биг Вжик»! О! Теперь другое дело! Велико было сходство островитянина с Беном Ганном. Он появлялся неожиданно, неожиданно исчезал. Был худой и бородатый. Когда я шел по лесу за водой и неожиданно услышал рядом с собой из кустов тихое «Решили водичку набрать?» - меня чуть Кондратий не хватил. Поэтому, когда я на берегу не видел Бена Гана, то начинал волноваться - откуда он неожиданно появится.
Вышли с новым транцем – пока выходили, Владимир глядел нам вслед. До первого мыса шли под мотором, а затем с попутным ветром под парусом. Правда в новом варианте мотор цепляет воду, только если два человека сидят на корме. Решили на следующей стоянке перевязать транец вверх ногами, тогда мотор будет ниже. А то это какая-то «поросятина» получается.
Транец намертво примотан вязками к раме, ну, и скотча не пожалели.
В какой-то исторический момент веревкой по имени фал были сброшены в воду прямо с носа единственные мои очки. При этом даже лицо веревкой не зацепило. Это было сделано так тонко и виртуозно, что я даже не обиделся. При моих минус шесть, видимость стала весьма ограничена. Прошли сегодня прилично. В основном рулили ребята – я-то ничо не вижу. Отношусь к ситуации смиренно.
Сегодня много шли под парусами. Причалили к красивому берегу. Высаживались в накат, как десантники. При этом смешно плюхнулись в воду. А при разгрузке я с рюкзаком с консервами, по пояс в воде, рухнул назад, споткнувшись о баллон. Короче бэтманы! Привыкаю к новой ситуации. На катамаране я уже немного привык, где что находится, а на берегу надо привыкать. (Прошли сегодня немного километров)
Перевязали транец по новому, теперь на корме хватает одного человека – рулевого, чтобы мотор нормально цеплял воду. Выходили опять в накат, якорь плохо держит, приходилось, ругаясь, лезть в воду.
Рулевое весло настоящего викинга.
Забытая «Мелодия» (фотография Е.Ушаковой).
Каждый отход от берега – матюги капитана, а дальше – тишь да гладь. Сегодня по плану дойти до мыса Летнего берега, чтобы на следующий день идти на Соловки. Да, забыл сказать, переиграли наши планы и решили идти на Соловки. Причин тому парочка – делать большое пересечение на судне без нормальных парусов и нормального транца не стоит. А вторая такая – Димка ещё ни разу не был на Соловках, а в прошлом походе мы до Соловков не дотянули. Я, честно говоря, рад, а то меня этот шторм дюже напугал. Ведь по прогнозу на тот день ветер должен был быть 6 метров в секунду. А тут вдруг шторм, при котором где-то в Белом море затонул сухогруз.
Наш капитан – просто зверюга!
Главное теперь сделать наше плавание крейсерским, и постараться больше ничего не делать по постройке судна, а то устали починять. Прошли весьма прилично – километров под 80. Причем сегодня большую часть пути шли под парусами. Спали в палаточке, кушали, настроение у всех отличное. Дошли к позднему вечеру до мыса – вон он виднеется, но встать решили в реке – как настоящие крейсеры.
Катя рулит!!!
Димка по Джи ПиЭске четко нас вывел к устью маленькой речушки. Мы в неё как раз по габаритам прошли и вот мы уже на берегу в палаточке. Можно сделать помывку и полудневку. Трудно передать радость от стоянки в реке. Какое-то физиологическое удовольствие. (Прошли сегодня много километров)
На стоянку зашли в реку. Море справа, в ста метрах.
План такой – выходим в море, обходим мыс, и если ветер нормальный, то идем на Анзер, а если нет, то становимся в засаду у берега и ждем подходящего. В море дует в левую бровь, и мы идем до мыса на моторе. Дальше видим – ветер как раз такой, чтобы мешать идти (встречный), а в случае чего удует именно в море. То есть ветер Ю-З. Я говорю – в такой ветер переходить безумие. И начинаем огибать мыс, чтобы смещаться южнее. Но это касается всех кроме меня. Когда рулевое весло у меня в руках, я потихоньку иду всё правее и правее. И потом говорю ребятам, что мы уже идём на Анзер.
Надо сказать, что я приспособил бинокль и могу тоже рулить, глядя в бинокль вдаль. И вот мы идём при встречном ветре – в левую бровь. Как вдруг Катя вскрикнула – Ой! Что такое? У нас на корабле мышь! Вот это да! Маленькая мышка сидела под камбузом. Она разок выбежала на палубу, посмотрела на нас и с ужасом на глазах убежала обратно под камбуз. Но волны увеличились, и её стало нещадно заливать водой. Тогда она залезла вверх по ящику и спряталась внутрь камбуза. Мы очень рады такому попутчику!
Камбузная мышь.
Значит у нас настоящий корапь – даже мышь своя есть. Мы ей в камбуз кидали сухарики и сыр, и с удовольствием слушали хруст и довольное чавканье. Правда, еду для нас пришлось готовить вне камбуза, чтобы не подпалить шкурку нашему пищащему товарищу.
Шли мы под мотором и изрядо уставали от его шума – ведь на волне винт вылезал из воды и издавал хрипящие звуки. Поэтому мы во время еды глушили двигатель и отдыхали, наслаждаясь бескрайним морем и тишиной.
Мы вошли в туман, и видимость стала порядка километра. В этот момент мы все были свидетелями потрясающего зрелища. Облака и туман видимо перемещались в противоположные стороны, но ощущение было такое, что мы движемся по кругу, а свет солнца пробиваясь сквозь туман и пелену облаков создавал такую нереальную картину, что появилось четкое ощущение, что мы уже в раю. И я поймал себя на том, что сижу и пытаюсь вспомнить как же мы погибли, раз все вместе, вместе с кораблем уже попали на тот свет. Единственная зацепка за реальность была жужжащая песня мотора.
По приборам мы должны были уже увидеть Анзер, но его всё ещё не было видно. На моей ДжиПиЭске его вообще не было, так что я предположил, что этот остров – фантом. Я постоянно спрашивал штурмана, сколько осталось километров, и Катя очень тонко подметила, что я похож на ребёнка, который в метро на каждой остановке спрашивает: «Мы уже выходим?», «А когда мы выходим?». «А долго нам ещё ехать».
Вообще атмосфера у нас была прекрасная и мы часто по доброму подтрунивали друг над другом. Когда я узнал, что Катя тоже пишет дневник, то предположил, что он называется так: «Фетишист, Романтик и Я». Поскольку на Романтика тянул Димка, а моя одежда давно была поводом для общих приколок.
Действительно, мой набор одежды был смешон: ботинок у меня не было никаких, поэтому на катамаране я сидел в домашних тапочках, когда тапочки порвались при моей прогулке за водой в лес, то на катамаране я сидел в шерстяных носочках. Далее на мне были голубые штанишки, и домашнего вида вязанный свитерок, которые тоже не придавали решительности моему виду. Зато на голову у меня был целый комплект головных уборов – не менее десяти штук, начиная с буденовки и заканчивая белой капитанской фуражкой. С учетом того, что многие вещи я взял из походного семейного рюкзака не глядя, то зачастую попадались и женские вещи. Чуть ни до истерики довел мою команду неожиданно выпавший из моих вещей капроновый чулок.
Но вот, наконец, появился и Анзер. Мы были очень рады, а
поскольку мы теперь не очень торопились, то подняли парус. Вдоль всего Анзера
мы честно прошли под парусом, в сильную жару и при скисающем ветре. Затем
решили сразу идти на Муксалму. И поскольку её все видели (кроме меня)
невооруженным глазом, то включили мотор и пошли дальше. Дойдя до Муксалмы, мы
решили прямо сегодня дойти до монастыря.
Уже наступила ночь, и обходили Соловки
с юга впотьмах и при отсутствии воды в море. Часто садились на мели, и я,
ругаясь на чем свет стоит, лез в воду и дергал наше судно с мели. Как-то
исторически сложилось, что в нашей семье капитаны лезут в холод и вытаскивают
всех. В детстве в байдарочных походах так делал мой отец.
В студенческие годы в сплавных походах всех тащил мой брат Пашка, прозванный за «кроткий нрав» «Кровожадным койотом». А теперь, значит, настала и моя очередь в эту холодную погоду лезть по пояс в ледяную воду. Ведь у Димки за два дня до похода была ангина и температура под 40. Ему нельзя переохлаждаться. А Катю в воду гнать не только не гуманно, но и менее эффективно, ведь с попаданием меня в воду кат разгружается на 90 килограмм. А у Кати такого эффекта (слава Богу) нет.
И вот виден монастырь, и мы подходим к левому (если смотреть на Соловки) от него берегу. Находим место, куда между деревьев еле помещается палатка. Встаем, а едим на катамаране, там просторней и привычней. (Прошли сегодня очень много километров)
Первая новость такая – мышка из нашего камбуза за ночь выбралась из своего убежища и пошла осваивать новый остров. Наш большущий переход нас очень вдохновил. Мы решили, что если удастся найти запчасти для мотора (на случай поломки в пути), то можем подумать и о пересечении. Взяли деньги и документы, привязали судно к берегу и пошли в город. Дойдя до площади, мы решили разойтись на три стороны – Димка пошел смотреть монастырь, Катя пошла искать душевую, а я пошел искать бар. Через час договорились встретиться здесь же.
Вид мой был мягко говоря вызывающий и мы решили, что я буду делать вид, что являюсь итальянцем, поскольку обычно иностранцы в России одеваются броско и нелепо. Через час мы встретились и пошли все вместе в бар, который я уже разведал. Отлично провели время! Отзвонились родным. Завтра должны получить прогноз на неделю. Назавтра же планировалось пополнить запасы всего и главное бензина, и вечером – в путь.
Сегодня мы с канистрами идём на дело. Нашли бензоколонку но «Упс!». Оказывается работает она только два раза в неделю:
Единственная бензоколонка на Соловках – расписание.
Кроме того нет на острове оптики – дальше иду без очков. Кроме того нет моторных магазинов – пересечение отменяется, идём в Карелию. К счастью, плюс натиск команды – удалось купить бензин у местной скорой помощи. Им бензин дают по количеству техники, а машина одна сломалась. Итак, о радость, мы с бензином – в Кемь идти не надо. Пойдем на север Соловков, а оттуда в Карелию.
Готовы снова идти в море!
Прогноз получили какой-то малопонятный. Через день прогнозируют 11 метров в секунду Ю. Поскольку при шторме по прогнозу было 6 метров в секунду, то что будет тут – трудно представить. Решили идти на север, и в 20-00 вышли в море. Шли то под мотором, то на парусах. Причем на парусах шли 9 км в час, при нашей системе это означало – сплавное весло изогнуто полукругом, рулевой упирается ногами, тянет весло и орёт нечеловеческим голосом.
Тут был исторический диалог:
Димка говорит - Капитан, с какой стороны обходим остров?
Я (прищурясь) – Какой остров?
Обошли западный берег Соловков и пришли к макушке этой черепушки. На самом севере Соловков есть система заливов, где я не был, и мы туда под мотором зашли. Заливы, не смотря на отлив, глубокие. Причалили к островку. Очень это похоже на заповедник, но никакой информации об этом не было. На островке мягкий, нетоптаный мох и везде разбросана скорлупа от яиц. Решили костров разводить. А палаточку поставили на мягком мху. (Прошли сегодня немного километров).
Проснулись мы от крика птиц. Выглянули из палатки и увидели вдали больших белых птиц, то ли аистов, то ли журавлей. Я так подозреваю, что тут нельзя приставать, когда аисты высиживают яйца. Несмотря на то, что мы явно не мешали этим грациозным созданиям, хотелось поскорее идти дальше. План такой – выйти из заливов, посмотреть на погоду, если ничо – то переходить в Карелию, если чо, то сесть на берегу в засаду. Обошли мысочек, видим погода ничо, хоть ветер встречный. Нам надо пересечь престо-скоро, ведь на завтрашний день прогнозируют 11м.с.
И вот мы пошли, держа курс на ту точку в ДжиПиЭске, до которой было 45 км. Но стоило нам отойти от берега на 4-5 км, как прямо впереди из-за горизонта показалась черная зловещая туча. Она простиралась на весь горизонт впереди и контурами напоминала черный чебурек. «Ну, что?» - спросил я – «Будем в море штормовать или к берегу пойдём?» Решил пока посмотреть, куда она будет идти. Но когда сам взял рулевое весло, то вдруг резко развернул судно со словами: «Не обижайтесь, но мы идём к берегу». И пошла у нас гонка – удирали от тучи во все лопатки. Уже почти подойдя к берегу, когда нас немного прикрывала тень острова, нас настиг остаток ветра из-под этой тучи.
Этого хватило, чтобы сорвать с моей буйной головы капитанскую фуражку и унести её в море. Небольшая плата за неправильно принятое решение. Причалили к берегу. Поставили лагерь. Настроение мрачное. Это явно моя ошибка. В чем я и признался команде за рюмкой штормовых. Уже представляю, как будет тяжело второй раз идти на этот переход. Это всё последствия первого шторма, а также этого чебурека, недостаточной информации о погоде и, конечно, неуверенности в движущей силе катамарана – неработающих парусах, самодельном транце, вылезающем из воды и потому перегревающемся моторе, невозможности эффективной гребли. С тяжелым сердцем засыпаю. (Прошли сегодня совсем чуть-чуть километров)
Сегодня волнуюсь вдвойне. Вторая попытка всегда тяжела. Но мы выходим, и идём таким курсом, чтобы выйти немного южнее Куземы. Там километров 40 получается. Идём вахтами, пытаемся спать под скрежет мотора.
Вслед за лучами солнца.
Настроение хорошее. Команда – молодец! Мне не нравлюсь я – уже боюсь любого облачка. Наелся что-то за этот поход. И вот мы всё шли да шли. В какой-то момент, когда я спал, Димка выключил мотор, поскольку тот нагрелся чрезмерно. Потом пошли дальше. На моторе наша скорость была - 5 - 6 км. в час, чтобы сильно не напрягать транец. Наконец, во время Катиной сонной вахты, мы дошли до Карелии. Уже закончилась ночь, стало теплеть, и приставать к берегу совсем не хотелось. И мы тогда пошли вдоль Карельского берега на север.
Шли мы очень хорошо, был навальный ветер и волна, и мы шли в прекрасном настроении и хохотали от души над смешными названиями островов. Осторожно с запасом обходили мысы, о которые грозно гремел прибой. Как мне было известно и ранее, в море зрение улучшается. Я ощутил это и на себе – уже без бинокля, прищурившись, видел вдали мысы.
И вот вечереет, мы идём уже больше суток, отмахали больше 100 километров. У каждого было по одной сонной вахте. Думаем о наших планах. Время осталось немного. Скоро Димке на работу. Думали – если идти до Кандалакши, то надо сейчас идти на вторые сутки. Но вижу, что усталость у народа накопилась, несмотря на трехчасовой сон. Несмотря на это без какого-то веского оправдания трудно заставить себя повернуть к берегу. Ведь тогда конечный пункт переносится в Чупу. И оправдание находится. Ломается давно надтреснутый кусочек фанеры посреди палубы. Мне в магазине подсунули один лист не 10 мм, а 8 мм фанеры, он ещё неудачно лежал – край его висел без опоры, и когда этот кусачек сломается, было вопросом времени.
Решение проблемы очень лёгкое – передвинул фанеру или поменял местами листы. Но это надо делать на берегу. Можно было чем-нибудь прикрыть, а можно было даже так идти. Но это если днём, когда светло. Это если мы не устали вусмерть, и если нет на борту человека вполне годного на кличку слепой Пью. В нашей же ситуации – идти так было опасно, а значит - это был сигнал причаливать. И мы причалили сразу за островом Олений, зайдя в бухточку при сильном встречном ветре, на островке. На берегу сразу поняли, как мы сильно устали, и замерзли.
Настроение у всех превосходное! Хороший переходик маханули. Очень доволен судном, командой и походом! (Прошли сегодня очень много километров!)
Сегодня планируем выйти в полную воду часов в 20-21. А сейчас отсыпаемся, радуемся жизни. Ребята сходили за водой. Нашли какое-то озеро. Начали купаться, а там на них напали муравьи. Еле ребята ноги унесли, но воду принесли – молодцы! Приплывал к нам местный егерь с собакой. Потом Димка пошел рыбачить. Долго его не могли докричаться, даже волноваться начали. Но всё хорошо – просто здесь акустика своеобразная. Я переложил фанерные листы – дырки как не бывало, можно выходить в море.
Но какая-то тревога не дает мне покоя, ужасно не хочется сегодня выходить в море. Какое-то нехорошее предчувствие гложет. Смотрю на Димку – он ходит как призрак, отвечает на вопросы не сразу. Спрашиваю – ты в норме – говорит – в норме. Готов к выходу – готов. Но что-то не то! Думаю – может показалось. Но тут Катя меня спрашивает – что с Димкой такое? Что-то он странно выглядит. И я принимаю решение остаться на ночь здесь, а выходить завтра утром. Ещё раз повторюсь, что на Димке и Кате была гигантская нагрузка.
С тех пор, как я потерял очки – ведущую роль брали на себя ребята. За мотор отвечает Димка. А именно мотор – наш главный движитель. Да и кого я хочу обмануть, меня самого начинает колотить, когда я думаю о возможном сегодняшнем ночном переходе. Да вот ещё и дождь пошел. Всё! Сегодня отсыпаемся, а выходим завтра! Держим курс на Чупу.
Вот теперь другое дело! Сон творит чудеса! Светит солнце, погода шепчет! Собираем лагерь! Выходим в море! Как всё-таки у нас хорошо на катамаране! На берегу всегда есть какая-то неуверенность и суета, но стоит ступить на судно и рассесться всем по местам, как тут же мы полны бодрости и уверенности в себе! Держим курс на систему медузы – в смысле на северо-запад. Волна и ветер навальные, идем в нескольких километрах от берега.
Потренировались проводить спасательные работы. По плану было так – Катя прыгает за борт, а я бросаю ей морковку, она её ловит, но поскольку мотор мы не выключаем, а идём со скоростью 5 км. в час, то она удержать её не сможет и отпускает. Затем мы делаем круг и подбираем её из воды. И вот Катя русалкой соскальзывает в воду, после двухсекундной паузы я с криком «Человек за бортом!» бросил ей морковку. Морковку она приняла метрах в десяти от катамарана. После чего без особых усилий, не выключая мотор, мы её за верёвку подтянули к катамарану и, уже выключив двигатель, помогли подняться на борт.
Но перед тем, как подняться на борт, Катя увидела кое-что важное, что проливает свет на многие события нашего похода. Она увидела, что баллоны катамарана практически ни на сантиметр не погружены в воду. Понятно, почему нас сносит ветром. Недогруз. Почему-то эти незамысловатые спасработы настолько нас воодушевили, что просто слов нет!
Бытовые зарисовки на борту.
К нам подъехал на скутере молодой мужчина. Оказалось москвич. Узнав, что мы идём от Архангельска не мог скрыть восхищения и повторял только «Ну, вы красавцы, ну, вы красавцы…». Потом он спросил: «А судно у вас самодельное?». Я, не заметив, что он при этом глядит на транец, отвечаю: «Нет – заводское», ну действительно и баллоны и поперечины были изготовлены в Красном солнышке, паруса делал Новицкий – не могу же я приписывать их заслуги себе.
Молодой человек оо-о-очень удивился, потом пожелал нам удачи, ещё раз сказал, что ну, мы красавцы, и умчал к берегу. Потом мы часа два хохотали, представляя себе, как в заводских условиях могли сделать такой транец. Выглядело это так: «Главный конструктор – мы провели всестороннее исследование материалов пригодных для изготовления транца. И наше заключение такое – единственно возможным материалом является ольха гниловатая…».
А мы всё идём по морю. А волны и ветер очень даже ничо какие! Метра полтора иногда бывает, с пенными гребнями. Но нам главное, что ветер и волны – к берегу. Смело подставляем борт волнам без тени намека на переворачивание. Проверяем прочность рамы. Всё просто супер! Не можем обойти вниманием название островов в той части Белого моря. Они зачастую двойные, и начинаются или оканчиваются на слово «луда». Несомненно, есть перевод этого слова на наш язык, но мы придумали свою, безусловно единственно верную теорию.
Это был в давние времена странник, с седой бородой по имени Луда. Он шел по свету, а за ним шли его почитатели и записывали всё, что он скажет. Вот он пришел на остров, на котором местные жители пасли лошадей. «А зачем на острове конница?» - спросил Луда в свойственной ему манере. Летописцы тут же записали то, что он сказал. Так появилось название острова Луда-Нахконица. На другом острове Луда строил рожицы местным детишкам, показывал им язык и улюлюкал. Летописец записал Луда-Большая Барбалуда! И так далее. Но должен сказать, что так я не смеялся никогда в жизни! Спасибо за это тебе, о Великий Луда!
Вот мы уже недалеко от острова Сидоров. Уже вечер. Большие и длинные волны катятся с моря. Стараемся, чтобы нас не прихлопнуло о скалы. Ещё раз хочется обратить внимание путешественников – в этом районе волны в 2 раза больше, чем по логике должны быть. Сейчас ветра почти нет. А что бывает здесь в хороший ветер километрах в десяти от берега мы уже видели. Просто здесь сужение Кандалакшского залива. И значительное уменьшение глубины. Мне в свое время не совсем поверили, что мы там попали в 4-х метровые волны. Но важно то, что они выглядели, как четырехметровые почти отвесные. И это уже должно настораживать. А мы должны были между островками войти в Чупу-губу.
Шли по Димкиному навигатору, и я пошел спать. Пока я спал, ребята попали в сложную ситуацию, из которой с честью вышли. Землю накрыла грозовая туча. Стало темно. Совсем темно. Ничего не видно. Ребята по приборам вели корабль между островов. И тут оказалось, что другие корабли тоже ходят без огней. Ведь ночи – белые типа. Тут началась гроза. Она била молниями очень близко. Я не спал. В таком грохоте уснешь как же! Время вспышки несколько раз совпало с моментом удара грома. Так вот – эти вспышки были единственным светом над акваторией. Именно во время удара молний удавалось расходиться с идущими навстречу крупными кораблями.
Потом жахнул ливень. Я всё это время отлежался в палатке. И вылез, когда уже было светло и сухо. Катя пошла спать, а мы под мотором шли на всех понтах, простите, на всех парах. Вокруг огромное количество сплавников по берегам стоят лагерями. Сразу вспомнилось, как мы шли тут два года назад на парусах, но большей частью на веслах. Теперь же мы под мотором, под «прощание славянки» торжественно шли к окончанию похода. Без волны у нас мотор не вылезал из воды, и мы делали 8-9 км в час.
И вот мы причалили туда, где делали антистапель и раньше. Ребята пошли в город за билетами, а я повел себя по-богатырски. Упал на сыру землю и проспал до прихода ребят. Потом было отмечание окончания похода и антистапель. Должен признаться, что всех туристов сплавников приводит в оцепенение информация о том, что мы пришли из Архангельска. Об этом я мечтал весь этот поход. Ребята на меня смотрят и прикалываются – наконец-то я дождался собратьев туристов, чтобы похвастаться пройденным маршрутом. Связались с родиной. У Кати дома печальные события. Как в песне говорится «А письма идут неизвестно куда, а в доме, где ждут, неуместна беда». Выпили. Провели фотосессию и торжественный парад со спуском паруса на нашем «Биг Вжике».
Парад по случаю окончания похода.
В честь окончания нашего морского путешествия ребята преподнесли мне деревянный кораблик с рюмочками, приобретенный ими на Соловках. Ёлки-палки, всё это очень трогательно! Прошли сегодня очень много километров! А за весь поход 500 километров!
Дальше всё было так – за нами на следующий день подъехала моторка, мы в две ходки перевезли вещи к пристани. На машине с прицепом мы доехали до вокзала. У нас была огромная куча вещей – на троих-то. Теперь все эти 200 килограммов мы везли в плацкарте. Загрузились в вагон без проблем. Вагон почти пустой. Распихали вещи по чуть-чуть в каждое купе. И на этом можно было закончить наше повествование, если бы не большая ложка дёгтя под конец похода. На одной из станций зашла в вагон большая группа байдарочных туристов. Их было человек под сорок, и они распределились по двум вагонам. Через какое-то время к нам подошла проводница и попросила убрать наши двухметровые палки и рюкзаки из рабочего тамбура!
Когда мы сказали, что уже давно убрали свои вещи, она попросила посмотреть всё-таки в тамбуре. Там действительно стояло наше железо и несколько рюкзаков. Наши братья-туристы, увидев на своих вещевых полках наше железо, при полностью пустом вагоне, молча сняли их с полок и выставили в тамбур. Странно, что не выбросили их просто на станции. Мы после получаса таскания, нашли для железа и рюкзаков подходящее место. Не могу передать Вам весь негатив от этой ситуации. Обидно – нет слов.
Мы обошли пограничников, нас не тронул Гимс, не помешал нам и лесхоз на Соловках. Не было проблем с егерем на Карельском берегу. Местные жители в Чупе и других городах помогали нам. Проводницы в вагоне нас встретили очень приветливо, несмотря на огромное количество наших вещей. И только братья-туристы, руководители которых годились нам в отцы, отнеслись к нам … не по туристски.
Попрощались с Димкой в Питере. Быстро домчались до Москвы, где Катю встретили, а меня уже ждала газель.
Поход закончился. Общий итог пока подвести невозможно. В мыслях поход разбивается на отрезки, каждый длиною в жизнь. Все выводы можно будет только потом.
Мы с ребятами по настоящему сроднились. Команда просто прекрасная! Все знали своё дело блестяще. Несколько слов хочется сказать о каждом.
Катя мало того, что взяла на себя всё бремя завхозничества и кока, но ещё сама практически ничего не ела. Однажды я видел, что она съела горсть ягод. И несколько раз дольки апельсина. А так – пила кофе. Это было прекрасно, когда весь котелок макарон по-флотски был нам с Димкой на двоих. Из уважения к её житейской мудрости, я называл её обычно Екатериной Валерьевной. Не в обиду мне и Димке – самым лучшим рулевым была именно Катя. В самый ответственный момент я поручал рулить именно ей. Она всегда поддерживала меня, как руководителя, и Димку, как романтика.
Димка – неисправимый романтик! Мы с ним второй раз в море. Это дорогого стоит! В этом году он реально нес на плечах два серьезнейших момента – штурманство и обслуживание мотора. Именно под его руководством сделали новый транец, который хоть и из «ольхи гниловатой», но около четырехсот километров прошел и не сломался. В случае поломки мотора посреди моря, я знал, что Димка отвинтит пару винтиков и скажет: «О! Да тут надо масленый… гидро… фильтро… зубчатый … генератор… ставить, но поскольку его нет, то сгодится и твой, Лёша, шерстяной носок.» И я торжественно сниму свой правый шерстяной носок и передам ему. И вот уже наш мотор снова урчит и несет нас к берегу.
Я собой доволен! При всех моих упущениях и недоработках – поход состоялся! И это открывает дорогу к новым свершениям!
Биг-Вжик – ещё на первой ступени своего становления. Отлично зарекомендовала себя рама и резиновые вязки. Ни один узел не сдвинулся с места, хотя мы не щадили судно в волнах и даже во время пережидания шторма не вытаскивали катамаран из моря и его как следует поколбасило. Очень понравилось идти под мотором. Джонсон-бэйби не щиплет глазки! Осталось чуть-чуть - сделать из Биг-Вжика парусник.
Поход – конечно удался! Прошли 500 километров по Белому морю. Повидали много всего интересного. Обошли и побывали в новых уголках Соловков. Духовно обогатились и сделали шаг в постижении бытия и познании самоё себя.
И напоследок. Как-то на привале, я рассказал ребятам, что в детстве очень любил сказку про Питера Пена. Также как и главный герой этой сказки, я мечтал никогда не взрослеть. После этой фразы, Катя посмотрела на меня пристально и сказала: «Ну, в принципе, тебе это удалось…»