В связи с затрудненным доступом к сайту nos-po-vetru материал об этом эпичном походе, ставший за прошедшие не столь давние годы историческим документом, восстановлен по оригиналу и с помощью archive.org. Текст сохранен полностью (кроме ссылок), фотографии по большей части. Фотографии подвергнуты дополнительной обработке. Подписи под ними видны при увеличении фото (щелчком), в некоторых случаях вынесены в основной текст.
ГШ, 2025
Прежде, чем начать рассказ о наших приключениях, хочу выразить благодарность всем людям, без чьей помощи нам вряд ли бы удалось столь благополучно осуществить этот несколько безумный проект.
Во-первых, это руководство Донецкого физико-технического института НАН Украины в лице его директора В.Н.Варюхина и председателя профкома института В.Ф.Дроботько – за оказание материальной помощи на приобретение новых поплавков для «Мистраля» и невмешательство в личное пространство и время Владислава Ульянова. О том же невмешательстве в моё личное пространство и время искренне благодарю личный состав кафедры фармакологии Донецкого национального медицинсткого университета.
Во-вторых, особая благодарность - фирме «Happy dream» за финансовую поддержку нашего проекта и честное выполнение условий договора.
В-третьих – благодарим Управление по делам семьи, молодёжи и спорта Донецкой облгосадминистрации в лице начальника, Л.И.Золкиной за оперативность при оформлении письма командованию погранвойск Украины, что позволило нам беспрепятственно пройти маршрут, и за предоставленный автобус, на котором мы благополучно вернулись из Седово на родину.
В-четвёртых, выражаем свою глубокую признательность И.М.Крыгину и его супруге Т.Н.Ошурковой. Первому - за своевременные действия по урегулированию пограничного конфликта, за постоянную поддержку советами и прогнозами погоды, которые, если быть откровенными, частенько не подтверждались (но это уже другая история), за предоставленные в безвозмездное пользование новенькие паруса для «Трикстера», за редактирование и корректировку этого судового журнала и за роскошный арбуз, который он привез вместе со съемочной группой ТРК «Донбасс» на место нашего финиша – Кривую косу. Вторую - за тёплую встречу на Белосарайской косе.
В-пятых, очень благодарны одесским парусятникам-пневмофилам Александру Косинскому, Вадиму и Светлане Дрепиным, Игорю Ноуру, Александру Цвигуну – за восхитительный приём в Одессе, за всестороннюю помощь и предоставление в бесплатное пользование подвесного мотора.
В-шестых – огромная благодарность Владимиру Усову – капитану парусного катамарана «Викинг» и его матросу Роману Жоге – за гостеприимство, великолепную экскурсию по Керченской крепости и всестороннюю помощь при транспортировке в Донецк катамарана «Космос».
В-седьмых – благодарим Евгения Соколова, усилиями которого наши катамараны были в срок доставлены в Одессу за весьма скромные деньги.
В-восьмых – не можем не упомянуть высокий профессионализм и отзывчивость Юлии Миншакировой – ведущей новостей телеканала «Донбасс». Благодаря её заботам наш поход регулярно освещался в СМИ.
В-девятых – всем тем, которые, как впоследствии выяснилось, ожидали нашего визита по пути следования, но к кому мы не попали.
В-десятых – всем, кто знал о нашем путешествии и волновался за благополучный его исход.
Ну и, конечно, низкий поклон всем родственникам и коллегам по работе, оставшимся на берегу, прикрывавшим наши тылы и взвалившим на себя наши обязанности на долгих 48 дней – с 27 июня по 14 августа включительно.
Поход начался, по сути, за полгода до выхода в море. Владу пришла в голову идея осуществить проект, давным-давно витающий в умах туристов-парусников, но никак не осуществлённый в первую очередь из-за временнЫх рамок: пройти на разборных парусных надувнушках вдоль всей морской границы Украины – от Румынии до России. Или наоборот.
Протяжённость маршрута – около 1600 км, из которых большая часть – вдоль скалистых неприступных берегов. Расстояние диктует длительность похода. При условии преодолевания в среднем по 50 км в день – не менее 30 дней. И это – чисто ходовых, без днёвок, без учёта непогоды – штормов и безветрия, без форс-мажоров и прочих неожиданностей. Требовалось закладывать в график движения минимум ещё дней 15 на что-нибудь непредвиденное.
Столь длительный поход создаёт дополнительные трудности. Мало кто может себе позволить болтаться в морях в отрыве от семьи и работы целых полтора месяца. Разве что пенсионеры (а у них ограниченные средства и уже не то здоровье, чтоб жариться под солнцем весь световой день). Или фри-лансеры, по-старому – шабашники. Или безработные, но у них тоже «время есть, а денег нет».
Наш с Владом образ жизни позволял осуществить эту давнюю мечту пневмофилов-аксакалов, поскольку мизерная зарплата на госпредприятиях, как в том анекдоте, давала право за такую сумму «ничего не делать и даже немножечко вредить». Ко всему прочему, нам очень повезло с коллективами на рабочем месте, и коллеги могли, если что, прикрыть наши спины. Например, если начальство звонило мне на кафедру и просило пригласить старшего лаборанта, дежурная лаборантка бодро докладывала, что «она где-то на территории, звоните на мобильный». Имелась в виду довольно обширная территория медицинского университета. Я решала все возникшие вопросы по мобильному, и оппонент даже не догадывался, сколь велика территория, по которой я передвигаюсь.
Когда я с энтузиазмом подхватила идею Влада, и мы начали её развивать, возник вопрос: на чём идти.
— Это будет повод мне достроить свой катамаран! Я уже шесть лет строю «Трикстер», пора заканчивать, – воодушевился Влад, - а ты пойдёшь на «Мистрале».
Два катамарана позволяли взять с собой побольше людей, да к тому же я понимала, насколько моего старпома гнетёт роль постоянного серого кардинала. Он хотел и мог сам быть капитаном. И придётся мне с этим смириться.
Но, побывав дважды на Чёрном море, в том числе в местах, где Влада со мной не было – от Чауды до Весёлого, я трезво понимала, что без подстраховки подвесным мотором осуществить задуманное будет ох как непросто! Двигаться по маршруту в случаях штиля, встречного течения на мысах, поломки возможно только под мотором. Он – хоть какая-то гарантия нашей безопасности. Мотора у нас не было, как и денег на него.
Зато подвесной лодочный мотор был у Саши Бакулина, с которым мы уже дважды ходили в походы: в 2010 – по Днепродзержинскому водохрану (он шёл на своём катамаране) и в 2011 – по Чёрному морю от Орловки до Одессы (был у меня в экипаже). В обоих случаях Саша нам очень понравился в качестве походного товарища – бесконфликтен, весельчак, руки и голова работают как надо, не курит, алкоголем не злоупотребляет. Наш человек! Да ещё с мотором. Да ещё работает, как и мы – в правильном месте, с правильным коллективом и за неправильные деньги. Подходит по всем статьям.
Посему третьим пригласили Сашу Бакулина с его катамараном «Космос». Любовно выпестованный Сашей титановый красавец обладал лишь одним недостатком – парусами из фанеры. В том смысле, что хоть и выглядела сия парусная ткань как плотный дакрон и так именовалась у производителя, но по твёрдости и несминаемости больше походила на указанный строительный материал. В связи с чем паруса плохо реагировали на взятие рифов и филонили в лавировку. Однако по Днепровскому походу мы помнили, что ходовые качества «Космоса» (тогда он звался «Ё-моё») весьма неплохи и не намного уступают «Мистралю». Посему более-менее уравнять катамараны по скоростям не составит большого труда таким опытным мореходам, как мы.
Саша согласился почти сразу. Но на протяжении полугодовой подготовки неоднократно пытался изменить своё решение: то его жена сломала руку и ему пришлось взвалить все семейные хлопоты на себя. То у него не было команды в экипаж, то ещё что-то. Людей мы ему пообещали.
— Но мне нужно не менее трёх матросов, и опытных. Мужиков. Баб не надо – от них какой прок. Впрочем, на троих одну можно.
Уповая на его мотор, мы всячески Саше потакали и соглашались со всеми поставленными условиями.
Далее следовало разработать маршрут. Часть Черноморского и Азовского побережья была нам знакома, но бОльшая – нет. Пришлось на свой страх и риск на незнакомых территориях проставлять места стоянок только ориентируясь на расстояния между точками – в среднем, по 50 км.
Много споров вызвала начальная точка: с запада на восток или обратно? Всё прогрессивное парусно-туристское человечество планировало 2 августа встретиться на Тендровской косе, в месте гибели Виктора Ивановича Феденюка, чтоб почтить память товарища в годовщину его смерти. Если двигаться с востока на запад, то попасть на всеобщую мишпуху ко 2 августа было вполне реально, если стартовать из Седово не позднее начала июля. Но просчитать точную дату прибытия на нашем надувном парусном транспорте за более чем тысячу километров практически нереально. Мы могли промахнуться туда-сюда на неделю! Или бы опоздали к точному сроку, или бы припёрлись раньше и куковали на пустынной косе без мобильной связи и поддержки цивилизации. А в столь длительном маршруте нельзя терять ни одного дня! К тому же, финиш у румынской границы – понятие весьма призрачное, и как оттуда выбираться домой уставшим путешественникам – ещё тот вопрос. А финишировать на родине как-то уютнее, проще доставить потрёпанный груз и «утомлённых солнцем» людей к близкому дому.
Если же двигаться с запада на восток – то нам понадобилась бы не больше недели, чтоб достигнуть Тендры 2 числа. Зато потом предстояло пробираться на восток ещё почти полтора месяца, то есть до середины сентября. А в это время уже могут начаться частые шторма.
Поэтому, взвесив все «за» и «против», мы скрепя сердце решили не привязываться к дате 2 августа. Почтить память Феденюка мы сможем в любой точке Земного шара. А попадём на место его смерти в другое время – это не помешает нам соорудить там какой-никакой памятничек.
Итак, решено: идём с запада на восток, от Румынии к России, от Вилково до Седово. Старт – в последних числах июня, потому что 15 августа я обязана быть на рабочем месте: из отпуска возвращается завкафедрой и захочет меня лицезреть воочию, а не на территории.
Следующий этап – набор команды. «Мистралю» - ещё двоих-троих, Владу – одного и Саше – тоже троих. На весь срок смогли идти только мы (я, Влад, Саша), а также Юра Протасов, Аня Белогурова и Сергей Дудник.
Юра неоднократно принимал участие в соревнованиях и походах на новосветских катамаранах «Цыплёнок» и «Энергия», а также ходил с нами в пеший поход в Алешковские пески, с Мельничуком – на байдарках по Кальмиусу и с кем-то ещё покорял Эльбрус. То есть был достаточно опытен, неприхотлив и умел фотографировать. А фотографы и видеооператоры нам были нужны до зарезу. Потому что как только начинается веселуха – все запихивают свои камеры по гермам и бросаются спасать ситуацию, хватаясь за шкоты и запрыгивая на борта. Самые интересные кадры всегда оказываются утраченными для истории. Так что Юрику было поставлено конкретное условие: что бы ни случилось - оверкиль, буря, шторм, ураган, тайфун, всё рушится, всё ломается, всё разваливается, всё идет ко дну, все плачут или смеются, всех размазывает о скалы, всё летит к чёртовой матери и тонет – его задача никуда не вмешиваться и ничего не делать. Только снимать. Как профессиональный папарацци.
На одном из общих собраний участников, когда я распределяла задания, выяснилось, что Юрик в очередной раз экспериментирует над собой: теперь он увлёкся сыроедением и будет питаться отдельно от нас. Надо только, чтоб в его рационе постоянно присутствовали гречка и подсолнечное масло. Пришлось предупредить экспериментатора, что его труп из похода привозить не собираемся, ибо это может стать нехорошей тенденцией. Одуматься он не пожелал, но клятвенно пообещал не умереть на маршруте.
Аня Белогурова – хрупкая и физически слабенькая девушка, безработная на данном этапе. Опыт её ограничивался участием на «Мистрале» в Кубке Донбасса-2012, где она проявила себя очень мужественно, толково и многообещающе. И хотя Аня не совсем соответствовала моим критериям для женщин, пребывающих на борту «Мистраля» (см. часть «Судового журнала «Орловка – Одесса»), я решилась взять её с собой. В конце концов, должен же кто-то быть в коллективе главным коком?
С Сергеем Дудником мы впервые познакомились в мае этого года на Кубке Донбасса. Капитан маленького парусничка «Кефир». Опыта путешествий под парусом – почти никакого, учитывая недавность приобретения «Кефира» и технические характеристики катамарана. Но – интересная, явно одарённая личность мужского пола, что немаловажно – лишних баб никому не надо! - с высоким потенциалом. Да ещё может пойти на весь срок, поскольку шабашит на московских элитных ремонтах и сам себе хозяин. Он умудрился очаровать нас за пару часов знакомства настолько, что мы без колебаний включили его в состав экспедиции.
Остальные участники шли на ограниченные сроки – кому сколько позволяла работа. Предстояло составить график смены состава, что оказалось довольно сложным, чтоб учесть интересы и возможности каждого. Но мы справились, и на маршруте всё шло согласно этого графика.
Последний месяц перед началом похода для нас с Владом можно смело охарактеризовать одним коротким, но ёмким словом: АД. Влад просто не вылезал из мастерской физтеха, там ел, ночевал и дневал, умудрившись построить катамаран в считанные недели. Причём делал его на совесть, очень тщательно выверяя каждый узел – как, впрочем, он делает всё и всегда.
Правда, «Мистраль» оказался совсем заброшен после Чемпионата мира и Кубка Донбасса. За исключением, разве что, шверта. Андрей в очередной раз его утоньшил по передней кромке и заново покрыл лаком. Менять ржавые тросы на заранее купленную нержавейку Владу было некогда и незачем: этот поход планировался последним для нынешней рамы «Мистраля». В отличие от пластико-сантехнических шпангоутов, дюралевые трубы сильно поела коррозия, и требовалась практически полная их замена. А пытливый разум моего старпома уже строил какие-то перемены и улучшения конструкции. Конечно, меня несколько волновали ржавость тросов и трещины в трубах, но если Влад уверяет, что всё нормалёк... Ладно, поверю на слово. А если что – будет повод лишний раз поддеть: мол, ты же говорил, а я, наивная, поверила...
Для меня же ад выглядел как бесконечная возня с бумагами, компьютером, чиновниками и интернетом. Трудно упомнить всё то количество манипуляций, что были совершены ради соглашения со спонсорами, администрацией города, средствами массовой информации и маршрутно-квалификационной комиссией.
Помимо вышеизложенного, в последние дни, когда появились деньги, надо было успеть заказать по интернету и получить столь необходимые экспедиционные принадлежности: морские рации, солнечные батареи с контроллером, гермомешки, спасжилеты, подвесной мотор и пр.
К сожалению, аппетиты наши оказались гораздо сильнее, чем количество средств. И из всего желаемого мы приобрели лишь две рации мощностью 5 Вт, две неплохие 10-ваттные батареи с промокаемым, как впоследствии выяснилось, контроллером, нержавеющие кастрюли и запчасти к «Трикстеру».
Причём на изготовление парусов для «Трикстера» не оставалось ни денег у нас, ни времени у парусных мастеров, и потому Крыгин любезно предоставил в пользование абсолютно новые дакроновые паруса «Мумы», изготовленные в Николаеве «Омегой».
Определившись с людьми, предстояло приобрести билеты на поезд для первой партии участников – до Одессы. В многочисленных плодотворных переговорах с одесскими парусными туристами было принято решение стартовать не из Вилково, а от Затоки. Одесситы обещали всестороннюю помощь, если начнём из Затоки, и всякие приграничные неожиданности и природные неприятности в виде камыша, если пойдём от Вилково. Посему, покряхтев и всё взвесив, сократили маршрут почти на 100 км, чтоб не «дразнить гусей».
Раздав поручения участникам и распределив, кто за что отвечает в подготовке похода, я обязала народ искать спонсоров и пообещала 10 % за успешное решение вопроса. А сама засела за компьютер, бомбардируя бесчисленные бренды заранее составленным письмом. Но никто не откликнулся.
По наводке умного человека обратились в Управление по делам семьи, молодёжи и спорта донецкой облгосадминистрации. Там очень обрадовались нашей инициативе и включили её в План мероприятий к 80-летию Донецкой области. Правда, отказ в материальной помощи мотивировали поздними сроками обращения к ним. Но клятвенно обещали оплатить проезд первой или последней группе участников, а также обеспечить экспедицию флагами Донецкой области.
Протоптав в облгосадминистрацию даже не тропу, а широченный тракт, максимум, чего я добилась – бумажки, что они будут нам всячески помогать. И всё. Обещанных флагов Донецкой области, которые мы бы с удовольствием и гордостью пронесли вдоль всей морской границы Украины, так и не нашли. А составленное мною письмо для пограничников готовы были оформить на своём бланке и подписать, но отказались искать адрес, куда посылать. Типа, вас тут много, а у нас самих завал, так что фамилии, адреса, явки и пароли ищите сами. А мы с Владом так и не сумели отыскать никаких координат пограничников, и потому плюнули на это письмо: будь, что будет! Поедем без него.
Следующим этапом подготовительного дурдома стали переговоры со спонсорами, которых все-таки отыскал Юрик, за что ему отдельный наш респект. Оформление договора, консультации с юристами, проверки-перепроверки (чтоб не надурили), электронная переписка... Первый транш поступил на карточный счёт за неделю до старта.
В первую очередь заказали и отпечатали рекламный логотип спонсоров на самоклеющейся плёнке в количестве 8 экземпляров (6 – на три грота с двух сторон и 2 запасных) и потом тщательно налепили на паруса, в том числе и бакулинские. Отклеются или нет – покажет практика.
Денег на подвесной мотор по-прежнему не хватало, поскольку предстояли более важные покупки. А Саша Бакулин в последний момент решил, что свой мотор не возьмёт, ибо у него, у мотора, слишком короткая дейдвудная труба, а опускать ниже, к воде, нельзя, будет заливать волной, и мотору наступит каюк. Влад был готов идти и так, но я по-прежнему считала, что и без того авантюрный поход без подстраховки двигателя ничем хорошим не закончится. Как минимум – мы лишимся рабочих мест, ибо прибудем в Донецк в сентябре. Да и график смены состава полетит ко всем чертям.
И тут неожиданно выручил одессит Саша Косинский, щедро предложив воспользоваться его подвесным мотором. О доброте и отзывчивости этого человека надо писать отдельный рассказ! Дорогущий импортный мотор мог больше к нему никогда не вернуться – мало ли что могло произойти в походе? Стоит ли говорить, насколько я благодарна ему за такой бескорыстный поступок!
Следующим этапом лихорадочных приготовлений стало оформление залога легитимности нашего пребывания в морских водах – маршрутных книжек. Всю длину маршрута пришлось разбить на четыре участка для разных маршрутов с разными руководителями, чтобы выжать из проекта максимум пользы. От Затоки до Керчи я вела четвёрку, от Керчи до Счастливцево Влад вёл двойку, от Кирилловки до Бердянска Саша вёл единичку и от Бердянска до Седово единицу вёл Андрей. Согласование всех вопросов и неточностей с МКК (а для четвёрки требовалась или киевская, или луганская МКК, которая через день уходила в поход, и пришлось экстренно отправлять рейсовым автобусом в Луганск Мишаню за подписями) заняло массу сил и времени. Маршрутные книжки я переписывала заново, собирая по всему Донецку необходимые подписи и печати, оформляя медсправки и страховки...
Ещё одной статьёй отбирания времени явилось стремление привлечь к нашему проекту средства массовой информации. Итогом стала большая, на две полосы, статья о парусном туризме в газете «Спорт Донбасса» и съёмки телевизионщиками нашей обкатки на Кальмиусе.
Получив накануне от спонсоров кепки-футболки с символикой «HAPPY DREAM», мы постарались одним махом убить нескольких зайцев на берегах городского водохранилища на речке Кальмиус.
Во-первых, нацепив фирменные кепки-футболки, дали интервью телевидению, чем пропиарили себя и спонсоров.
Во-вторых, покатали и спонсоров, и телевизионщиков, и друзей-родственников.
В-третьих, провели контрольную сборку катамаранов, если можно так выразиться. Присутствовал только «Мистраль». Ну и за компанию подтянули ещё парочку маленьких катов – «Живчика»(Альбатрос) и «Подарка» (Ducky – 13, действительно подарка этой фирмы). На то время парусник Влада представлял собой еще только раму с палубой на поплавках, с отдельно лежащей мачтой, с парусами от крыгинской «Мумы» и полным отсутствием руля, вант, штага и подъёмного устройства для шверта. Причём на календаре светилась суббота, 23 июня. А 27, через три дня – отправка катамаранов в далёкий путь. Как ни странно, меня нисколько не волновало сие обстоятельство. Я уже хорошо к этому времени знала Влада. И если нормальному человеку не по силам было изготовить за четыре дня полкатамарана, то в способностях руко-гения я нисколько не сомневалась. Сделает. В крайнем случае, пойдёт на «Мистрале».
Саша свой «Космос» не обкатывал, предпочитая заниматься семейными делами. Впрочем, подготовка к походу для него начиналась и заканчивалась подготовкой «Космоса» и личного снаряжения. Любое общественное поручение отклонялось с мотивировкой: «мне надо готовить катамаран, там работы невпроворот!» Посему мы скоро оставили его в покое. И без Саши найдётся кому побегать. Ведь если хочешь сделать хорошо – делай сам. Поэтому вся тяжесть организации экспедиции легла на наши с Владом плечи.
И последнее, что предстояло сделать – придумать девиз мероприятия. Помог с этим Крыгин. "IBI VICTORIA UBI CONCORDIA" (лат.) – победа там, где согласие. Хорошо, что на латыни: все узнают, какие мы умные, и ни западу страны с его украинским, ни востоку с его русским не надо будет напрягаться. Универсальный язык науки. И очень отражает главную идею нашего похода. Ведь только в согласии можно прийти к успеху. Не нужно ссориться из-за языкового вопроса или разницы менталитетов. Все мы разные, но цель у нас - едина. А нашему миниколлективу в особенности нужно держаться вместе, чтобы пройти маршрут до конца. Мало кто верил, что мы сможем это, не поссорившись ни разу. Председатель МКК так прямо и говорил:
— Оля, уже давно научно доказано психологами, что три недели – предел спокойного существования коллектива в экстремальных условиях. Дальше начинаются конфликты, потому что нарастают усталость и раздражение. А вы будете в пути 6 недель, в два раза дольше. Делай всё, чтоб сохранить коллектив. Чтоб никто не сбежал с маршрута раньше времени. Это – самое важное.
Я запомнила это напутствие и прочла участникам небольшую лекцию в начале пути.
У нас никто не ушёл раньше времени. Уходили в свой срок – со слезами на глазах. Потому что покидать экспедицию не хотел никто. Слишком всё было хорошо. Удивительно мудрые, интересные и терпимые люди собрались под наши паруса.
Перебрав варианты доставки катамаранов в Одессу, мы остановились на услугах автоперевозчика «Нова пошта». Мой бывший одноклассник Женя Соколов, имея некоторое отношение к сей организации, пообещал нам большую скидку. За это я пригласила его в нашу экспедицию, хотя бы на недельку. Женя очень вдохновился, но, к сожалению, работа его не отпустила даже на столь небольшой срок.
Хорошенько упаковав катамараны в минимальное количество упаковок, обмотав их полиэтиленовой плёнкой, любезно предоставленной Женей, мы загрузили их в прибывшую к физтеху машину, оплатили услуги (719 грн) и облегчённо вздохнули. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели! Лёд тронулся! Катамараны отправились в путь.
Итак, поход начался!
Но ад продолжался, по меткому высказыванию Влада. Напряжение последних приготовлений к супер-пупер-гипер-мега-походу не отпускало. Влад продолжал жить в физтехе, не разгибая спины точил и анодировал недостающие детали «Трикстера», а я днями бегала с бумажками по городу, а ночами пропадала в физтехе, наклеивая бортовые надписи на поплавки. Даже сын мой Мишаня проникся серьёзностью момента и помогал Владу ваять катамаран.
В последний день помог прибывший из Краматорска Серёга: вдвоём с Андреем они склепали транец для мотора, а вдвоём с Владом – рулевую коробку для «Трикстера». С удивительным проворством Сергей вырезал из «Оракала» буквы на паруса новоиспечённого катамарана. Мастерство сквозило в каждом отточенном движении его рук. Да-а, давненько в наши ряды не заглядывали толковые мужики. Похоже, на этот раз попадание в десятку. Поглядим, что будет дальше.
Бакулин просил в свой экипаж наиболее подготовленных. Ведь со мной шёл довольно опытный Андрей Пилипенко, а у Влада катамаранчик небольшой, сам справится. Поэтому мы отдали Саше Юрика. Но когда Юра купил не ТОТ тент, который заказывал Бакулин, а ТОТ, который его просили НЕ ПОКУПАТЬ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ, хотя он дешевле, Саша возмутился и попросил кого-нибудь другого. Очевидно, понял, что на одном борту с таким матросом ему не ужиться. Немного зная Юрика, я была уверена, что и на «Мистрале» будут возникать бесконечные «тёрки», и потому отправила его к Владу, которого отличают потрясающе крепкая нервная система и очень высокая степень толерантности. Время показало, что это явилось одним из лучших моих решений в этом походе.
А на «Космос» вместо Юры откомандировали Серёжу.
Вторым матросом к Бакулину отправили очень толкового и весьма опытного Лёшу Карцева, полного тёзку и внука нашего любимого Адмирала Азовского моря, незабвенного Алексея Константиновича Карцева.
Третьего матроса мы Саше не нашли. Впоследствии выяснилось, что «Космосу» трёх человек, включая капитана, на борту более чем достаточно.
Экипаж «Трикстера» укомплектовали, как уже говорилось, Юриком. Подозреваю, что рулить Владу придётся бессменно.
На «Мистрале», кроме меня, ещё шли вышеупомянутая Аня, Андрей Пилипенко и новенький Ваня Антипов.
Андрюша – моя единственная надежда и опора на корабле в этом походе, ибо из всего экипажа, исключая меня, только он отходил на «Мистрале» сотни миль и до тонкостей знал его устройство. Только он мог сменить меня на руле, грамотно взять рифы, устранить неполадки, пользоваться мотором.
С Ваней Антиповым я познакомилась в реабилитационном центре доктора Бубновского, где проходила курс восстановления позвоночника. Человек он оказался наш – любитель дикой природы, отличный фотограф и юморист. Но имелся у Вани очень серьёзный дефектик – ответственная работа, которая позволяла ему погулять не больше 10 дней кряду. Поэтому он шёл с нами лишь одну неделю – от Затоки до Железного Порта. А чтоб не красть лишние пару дней из драгоценного отпуска, было предложено Ивану, Лёше и Ане приезжать в Одессу на два дня позже. Мы и без них сумеем собрать катамараны и урегулировать организационные вопросы.
Над Иваном развевается эмблема Донецкого физико-технического института НАН Украины (физтеха), нашей almamater.
29 июня из города Ясиноватая, что под Донецком, поездом отправлялись в Одессу шестеро - я, Влад, Саша, Юра, Андрей и Серёжа. По приезду нам предстояло забрать от автоперевозчика катамараны, доставить их на место старта – в Затоку, оформить у пограничников отход, собрать катамараны и затариться продуктами на первые пару недель. Ну и, конечно же, встретиться с одесскими друзьями, покутить и посетить магазин яхтенного снаряжения «Катран», который по результатам Чемпионата мира обещал мне бесплатно вручить верёвочек на 1000 гривен.
Примечательно, что и теперь мы не изменили своей привычке никогда не приезжать на вокзал заранее. Нанятый микроавтобус «Газель» уже загружен личными вещами и людьми, а Влада всё нет. Народ начал нервически роптать, и я побежала в глубины физтеха в поисках Командора.
Влад преспокойненько точил очередную деталь к «Трикстеру»! Понимая, что любое карканье под руку не только не ускорит процесс, но может привести к травме, я лишь молча, в восхищении любовалась, до чего же красиво работает Влад. Очень быстрые, точные движения. Ничего лишнего. Металл в его руках послушнее пластилина. Огромный станок с тяжким надрывным грохотом беспрекословно подчиняется порхающим движениям рук над кнопками и рычагами... Просто оргазм!
Однако время-то бежит! Поезд уйдёт.
Но Влад не изменил себе, успев доточить детальку в последние секунды. Обесточив станки, он сломя голову пулей понёсся к автобусу. Я за ним еле поспевала.
Прикольно, конечно, ни разу не только не спустив катамаран на воду, но даже ни разу не собрав его целиком, отправляться в длительный и непредсказуемый поход. А, была-не была! Командор знает, что делает. Хотя временами хотелось его придушить. Например, за то, что «Мистраль» совершенно не готовился к походу и отправился как был – гнилой и ржавый.
Кстати, перо руля к «Трикстеру» Влад вырезал из деревяшки и отшлифовал в ночь накануне отъезда. И теперь это перо, любовно умотанное в упаковочную плёнку, ехало отдельным местом. Ещё не пропитанное и не крашеное. В сумке по соседству путешествовали в Одессу пропитка и кисточка. Просто цирк!
Залетев в автобус, мы захлопнули дверь и, пока водитель Олег раскочегаривал движок, в очередной раз пересчитали вещи.
— А где серебристая сумка? – заволновалась я, - что-то не вижу.
Влад сказал, что нёс её Серёга.
— Кстати, а где Серёга?
Смешно, но нехватку сумки мы заметили, а вот отсутствие Серёжи... Интересно, если бы не спохватились о сумке, на каком бы километре от Донецка мы бы обнаружили пропажу Серёжи?
Оказалось, вручая ему эту бесценную серебристую сумку, Влад поинтересовался, сможет ли Серёжа найти выход из здания института самостоятельно и, получив уверенный ответ «Да», со спокойной душой нырнул в подвал кое-что подточить.
А Серёга заплутал в бесконечных коридорах физтеха. Ха-ха. Наивный. Тут не один месяц надо пробродить по этажам, чтоб уверенно ориентироваться. Мы позвонили по мобилке, покричали, эхо разлетелось по этажам, Сергей услышал и отозвался. В общем, нашли его. Вместе с искомой сумкой.
Олег своевременно доставил нас на вокзал в Ясиноватую. Но тут предстояло провернуть ещё одну афёру: тайно провезти собаку. Шпилька тоже отправлялась с нами в поход!
Но с нынешнего года власти сильно ужесточили требования к перевозке собак железнодорожным транспортом. Чтобы доставить в Одессу даже такую небольшую собачку, как Шпиля, необходимо было полностью выкупить купе. А животное засунуть в переносной бокс. Билеты же приобрелись в плацкарт (так дешевле), а переносного бокса для Шпили у меня отродясь не было.
Поэтому, пользуясь сутолокой у входа в вагон, я запихнула собачку в заранее заготовленную хозяйственную сумку с жёстким поддоном и с открытым, уверенным и честным, как у Остапа Бендера, выражением лица нагло пронесла её в вагон. Ребята завалили вещами все полки и полы возле столика. За грудами барахла Шпиля благополучно ехала всю дорогу незамеченной. Даже перед сном гулять на улицу я умудрилась вынести её втихаря.
А утром рыжую пакость дёрнула нелёгкая вылезти из укрытия, потягиваясь и зевая, именно в тот момент, когда пожаловала проводница предложить утреннего чаю. У хозяйки вагона глаза на лоб вылезли:
— Эт-то что такое? – грозно поинтересовалась она.
— Моя собачка. Ма-аленькая, - пролепетала я.
Мадам прочла хорошо мне известную лекцию о правилах перевозки собак. Я с глупым видом внимала, хлопала глазками и прикидывалась идиоткой. Проводница оказалась не самой плохой тёткой. Видимо, раскусила моё дуракаваляние и, удовлетворившись заказом чая на всех нас, уходя, распорядилась:
— Я её не видела вчера. Сделайте так, чтоб я её и сегодня так же не видела.
Когда поезд остановился в пункте назначения – славном городе-герое Одессе, за окном мы заметили радостные лица друзей - Саши Косинского, Светы и Вадика Дрепиных, Игоря Ноура. И поняли, что вот теперь-то, наконец, АД закончился.
Наступили счастливые будни похода.
Радостные объятия и горячие поцелуи – первое впечатление об Одессе.
Встретили нас полным составом и разбили на группы – Бакулин и Юрик поехали с Косинским и Светланой в яхт-клуб в надежде прикупить нормальный б/у стаксель вместо родного фанерного. Заодно одесситы воспользовались случаем и впервые в этом сезоне искупались в море, оставив дончан охранять их вещи. Правда, стаксель не купили – не было ничего подходящего.
Вадик Дрепин отвёз Влада, Серёжу и Андрея на Староконный рынок – за какой-то мелочёвкой для комплектации катамаранов.
Я поехала с Изей к нему на дачу – отвезти наши шмотки и оставить Шпильку. За нами следом мчал на роскошнейшей «Хонде» Саша Цвигун. С Изей – достойным представителем славного города, поездка, как и ожидалось, прошла в шутках и смехе.
Оставив Изю на даче и привязав собачку в тенёчке под кустом, не устояла перед соблазнительным предложением байкера Цвигуна: вернуться к своим с ветерком. На мотоцикле. И не просто мотоцикле, а чуде техники и человеческой мысли!
Это была песня! Мечта всех шестнадцатилетних оторв: крутой чел и крутой мотоцикл, скорость за сто и ветер, выбивающий слезу! Наверно, мои ребята-технари обзавидовались, когда мы приехали. Хорошо всё-таки быть девочкой. На мотоциклах «мэны» катают… Даже когда ты уже давно не девочка…
Следующим этапом гостеприимства было посещение «Катрана», в котором я подобрала для «Мистраля» шкоты, а потом знаменитых одесских сэконд-хэндов. Там мы неплохо прибарахлились недорогими и хорошими шмотками. Причём Вадик, в своём моряцком тельнике, устрашающе сверкая золотой фиксой во рту, неподражаемо торговался:
— Сколько-сколько рюкзак? 50? Давай за 30. Не хочешь? Я уже тридцатку приготовил.
Покупаем рюкзак за тридцать.
— Эта куртка – 150? Пойдём, Влад, отсюда, от этих жмотов, в другом месте я видел такую же за сто. Скинем там до 80. Или вы согласны за 90? Ладно, так уж и быть, заберём у вас.
Осчастливленные почти халявными и полезными покупками, немного подкрепляемся прямо посреди улицы и отправляемся за катамаранами, которые уже прибыли в Одессу.
Отделение «Новой пошты», куда привозят столь объёмные грузы, находится фиг знает где, но щедрые одесситы без вопросов и колебаний отвозят нас туда. Вадим отправляется за грузовым микроавтобусом – за знаменитой косинской «Разметкой».
В «Новой поште» ожидал сюрприз: при отправке груза из Донецка агент не указал фамилию получателя, то бишь, Саши Косинского. И потому наши катамараны отдавать нам не хотели. Мы тыкали под нос свои паспорта:
— Я – отправитель. Вот ему я отправлял груз. Там совпадают имя-отчество. И номер декларации мы верно сказали, и груз описали. Вот у меня на руках ваша бумажка об отправке с указанной суммой. Не с потолка же я её взял! А в декларации указаны мобильные номера отправителя и получателя, наберите и убедитесь, что мы не врём.
Но работники «Новой пошты» отстаивали интересы клиентов насмерть. Пришлось телебонить Женьку Соколова в Донецке, чтоб тот разобрался. Решающее значение сыграл эксперимент: бдительная работница набирает номер отправителя – звенит мобильный Влада, набирает получателя – звенит мобила Косинского. Только тогда поверили.
Наконец, бесценные тюки разложены пред нашими очами. Боже мой, в каком же плачевном состоянии они находятся! Похоже, что в предпраздничные дни единственный, именно наш, груз отправился в Одессу, и в пути его жестоко таскало по пустому брюху грузовика. Вся плёнка – клочьями, даже в одном месте прорвало плотную упаковку «Мистраля». В лёгком ступоре мы немо созерцаем следы транспортировки.
Но неунывающий Вадик воскликнул:
— Хорош глазеть! Пора грузиться. Нас ещё ждёт банкет.
Банкет – в прямом смысле слова. Но об этом чуть позже. А пока Влад срочно занимается пером руля – пропитывает, сушит, снова пропитывает, снова сушит, сушит и пропитывает. А мы изучаем великолепные морские карты предстоящего маршрута. Игорь хотел даже нам их подарить. Но мы предпочли завтра сделать ксерокопии.
Несколько отклоняясь в сторону, не могу обойти вниманием удивительное явление, обнаруженное во время вечерней прогулки в полях у Изиной дачи: тысячи лампочек, рассыпанных на газоне у обочины! Кто-то вывалил, наверно, тонну маленьких (причём – рабочих!) лампочек. Они жалобно хрустели под ногами. А мы тихо офигевали от увиденного.
По соседству с лампочками валялись сотни битых стеклянных вазочек, и мы пыталась выбрать более-менее целые. Но – увы! – ни для пепельниц, ни в качестве посуды для предстоящего банкета они не годились.
Вечерний банкет, то бишь, встреча Донецк-Одесса, прошёл невероятно плодотворно. В смысле, очень мы много творили. Плодов буйной фантазии.
Давненько я так не алкоголизировалась. Причём очень ненавязчиво и плавно. На стол были вывалены все наши дорожные пищевые припасы, а также яства, приготовленные Тоней – подругой Изи, которая, к сожалению, именно в этот день уехала в Луганск. Печально, что и Саша Косинский вскоре был вынужден нас покинуть – ждали домашние дела. А вот Света с Вадиком решили ночевать у Изи, потому остаток суток «дым стоял коромыслом». Мы веселились. Запасы коньяка у Вадика не иссякали (целая канистра в багажнике – хоть залейся!);, пиво, заботливо заготовленное Изей и докупленное Андреем, уничтожалось декалитрами. И это притом, что на грудь принимали всего пятеро, ещё двое – едва-едва, а остальные – абсолютные трезвенники.
Сказать, что мы отвязались на полную катушку – просто ничего не сказать. Практически сошли с ума. Впали в детство. Выдуривались, как могли. А могли, оказывается, ого-го как!
Сначала песни под гитару пели. Потом песни инсценировали. Потом их орали. Великолепно играла Света, гитаристом и артистом от Бога оказался Серёга, актёрские способности Андрея и Изи вспыхнули и засверкали ослепительным фейерверком.
Потом мы смеялись до судорог в мышцах лица, когда Андрюха и Изя исполняли стриптиз на том же пилоне (столбе на веранде). Потом они мерялись животами: «Оля, вот скажи, у кого пузо больше?». Потом крались в темноте, стараясь не потревожить самозажигающийся фонарь… да мало ли чего вытворяли. Пьяная голова всего не упомнит.
Когда по окончании похода моя сестра Маша просматривала фото этого вечера, её горю не было предела: «Эх, меня там не было! Знала бы, что у вас так весело – из России пешком бы прибежала!» Маша тогда ещё не видела видео. Во где весело-то.
Наконец, все угомонились и равномерно распределились по закоулкам и кроваткам Изиного жилища – спать.
Утром все опускали глаза при встрече с Изиной мамой. Всем было стыдно. И всем хотелось опохмелиться.
Мама оказалась потрясающе мудрой женщиной. Наготове у неё стояла банка с рассольчиком. И – список поручений. Мужики с готовностью принимали рассол и поручения. Они постарались всё отработать: косили траву, точили садовый инвентарь и ножи, собирали вишни. Причём мама с присущей женщинам проницательностью раздала задания строго по способностям и наклонностям.
А мы с Владом и Сашей Бакулиным, как три капитана, отправились с четой Дрепиных в город – решать пограничные вопросы. Нужно было попасть в офис Косинского, где был доступ к интернету и принтеру. Следовало сделать ксерокопии паспортов всех участников похода, извлечь из интернета телефоны пограничных застав, отпечатать бланки судовых ролей, отыскать в просторах сети и превратить в бумажный вид русскоязычный вариант инструкции к морским рациям и пр.
Я поняла, почему Саша Косинский так ценит Свету Дрепину. Светлана – незаменимый не только матрос, шкотовый и кок. Но и офисный работник. Она очень ловко отвлекла нашу энергию на свежесваренный кофе и массажёрчики для прочищения мозгов, а сама в считанные минуты, с улыбкой и смехом, всё сделала: нашла, отпечатала и размножила…
Потом мы поехали в «Катран» за верёвочками. И тут я в ужасе вспомнила, что, приготовленные накануне для образца длины, свои старые бельевые шкоты забыла на даче у Изи! Но ничего, сейчас позвоню Андрюхе, попрошу замерить и мне по телефону продиктовать. Умный и осторожный Влад выразил свои опасения:
— Оль, давай не будем торопиться. Вернёмся, сама всё замеряешь. Попросим одесситов – они возьмут здесь нужный метраж и вышлют в Донецк.
— Но я хочу уже в этом походе идти с красивыми и удобными шкотами! Нас телевидение будет снимать, пресса. Глянь, какая красота – красненькие, жёлтенькие! Что там мерять те верёвки – приложил рулетку, умножил на количество лопарей… Андрюха справится. И помощники там у него есть толковые – Серёжа, Изя.
Напрасно я не послушалась Влада! Как обычно, он оказался прав. Мои матросы, как выяснилось - болваны. Но об этом я узнала через сутки, завтра вечером.
А пока в солнечном настроении побывали в гостях у Дрепиных, полечились живой и мёртвой водой (очень надо было Саше полечиться после вчерашнего), закупили в супермаркете продуктов на полторы тысячи и поехали к Изе.
Машина Вадика перегрузки людьми и продуктами не выдержала: на ухабе пробился бензобак. Ехали, оставляя бензиновую дорожку.
У Изи погрузили катамараны в «Разметку», сами распределились по авто Ноура и Вадима (бак залепили пластилином) и, попрощавшись с мамой, отбыли. До свидания, Одесса! Едем в Затоку!
Посёлка Затока мы так и не увидели. Потому что ребята привезли нас в какое-то дикое захолустье, на крошечный пятачок земли с выходом на воду.
— Здесь спокойно и соберётесь, и выйдете на воду, - уверил Изя. – Это Днестровский лиман. Вон там, за разводным мостом, по которому мы сюда ехали – уже море. Смотрите поосторожнее. Тут всегда спокойная вода, а за мостом может вдуть жёстко и неожиданно. А вон там, километрах в 10 глубже в лиман, находится знаменитая крепость Анкерман. Жаль, не хватило времени съездить и посмотреть. Если завтра быстро соберёте катамараны – сходите туда под парусами на экскурсию. Не пожалеете.
Мы поблагодарили хозяев за хлебосольность и гостеприимство, за трогательную заботу о нас и предложили деньги за израсходованный на наши катания бензин. Одесситы ловко «переводили стрелки» друг на друга и в итоге на Косинского, при этом каждый уверял, что он здесь ни при чём и ничего не решает – в общем, хитро «отмазались».
Вадик проинструктировал, как пользоваться мотором. Мы в очередной раз проверили, ничего ли из вещей не забыли в машинах, и с грустью распрощались с друзьями.
Прибыли в точку старта. Фото на память.
Окинув взором террикон барахла, я почесала затылок: куда ж это всё пихать на палубах?
Наскоро ставим лагерь и готовим вечерний чай. При этом выясняем с пристрастием, является дохлая змея на берегу гадюкой или водяным ужом. Звонок зоологу Маевской разрешил спор в пользу ужа: гадюка НИКОГДА не охотится в воде. Коли в зубах змеи рыба – это точно не гадюка. Кстати, Изя предупредил, что здесь таких много.
Спали в палатках, припрятав вещи, насколько это возможно. Всё-таки за кустами – цивилизация, яхтенный причал.
На рассвете приступили к катамаранам. «Трикстера» Влад собирает сам, потому что только он единственный в мире владеет информацией, как это делать. Саше с «Космосом» помогает Сергей. Над «Мистралем» колдуем мы с Андреем, причём катамаран латается прямо по ходу сборки: подшиваем рваную палубу, ставим нержавеющие хомуты на треснувшие трубы…
А Юрик фотографирует, немножко помогает то там, то сям, время от времени дудит в трубу. Да-да, пусть никто не удивляется: Юра взял с собой в поход духовой инструмент! Сначала я вытаращила от удивления глаза, а потом подумала: «Почему б и нет? Гитару можно, а трубу – нельзя?» Но потом, увидав размеры чемоданчика, в котором труба хранилась, возрадовалась, что Юрик – не на «Мистрале». Теперь борьба с лишним хламом ляжет не только на меня. Пускай и Влад повоюет.
Самое смешное, что наши надежды на практическое и приятное применение трубы развеялись в дым в первую же неделю похода. Вместо редко встречающегося дуэта гитара-дудка или, на худой конец, хотя бы услаждающих уши долгожданных трубных мелодичных звуков – призывов к общему сбору на приём пищи, или звонкой и бодрящей утренней побудки – труба издавала нечто непонятное. Это Юра тренировался выдувать гаммы. Через неделю у него лопнула от жары губа, и дудеть он уже не мог. Когда же губа, наконец, зажила, выяснилось, что пришёл каюк трубе – коррозия! Так мы и тягали с собой этот напрасный груз - несчастный чемоданчик с не менее несчастной трубой – до самой Керчи. Оттуда уже удалось отправить её в Донецк. Остается только порадоваться, что Юра не собирался в походе учиться играть на виолончели, арфе или контрабасе. Или, чего уж там мелочиться, на органе.
К обеду прибыли свежие силы: Саша Косинский привёз Лёшу, Ваню и Аню. Он их встретил, накормил, заскочил в «Катран» и привёз мне остатки бесплатных сертификатных шкотов (вчера не все нужные верёвки были в наличии). К вечеру обещался подойти пограничный наряд, с которым мы предварительно договорились по телефону – оформить отход, посему наличие всех участников и всех документов было остро необходимо.
Уезжая, Саша, конечно, от денег тоже отказался (кто бы сомневался? Мотор дал, канистру под бензин, канистру пластиковую под смесь бензина с маслом, катал нас всех по Одессе и за её пределами. А благодарность – только на словах, другой не надо!). Вот такие наши люди в Одессе! Гордость нации.
К вечеру «Мистраль» собрали. Решили проверить на воде, а заодно мотнуться на крепость. Но тут прибыли пограничники.
Очень доброжелательно поинтересовались маршрутом, тщательно проверили личные документы. Судовые билеты даже не спросили:
— Вы – на спортивных плавсредствах. Будете держаться в двухмильной зоне. Рации у вас есть. Так что будьте на связи, и никакие судовые роли вам не нужны. А если на других заставах будут требовать, отвечайте, как я сказал: у вас – спортивный поход в двухмильной зоне. Только обязательно утром и вечером отзванивайтесь на ближайший пост – и всё будет хорошо.
Мы не верили ушам: крепостное право рухнуло! В двухмильной зоне мы свободны!!! Никто из друзей-парусников, в том числе и одесситы, не могли в это счастье поверить. Отличный подарок к началу похода!
Однако настроение моё было сильно подпорчено: заменяя старые шкоты, я была потрясена, так как обнаружила, что новый, цыплячьей желтизны красивейший гика-шкот - короток! Не даёт гроту лечь на ванту! И не даёт очень сильно. Проведя перезамеры, я получила шокирующие цифры: стаксель-шкоты недомеряли на 0,7 м каждый, а гика-шкот… - на 2,5 м! За такое убивать надо, как говаривал Великий Комбинатор. И если стаксель-шкоты я брала с запасом, и нехватка длины почти компенсировалась, то гика-шкот оставалось только выбросить. Или подарить кому-нибудь, у кого маленький катамаран. Как можно было догадаться, что запас длины при покупке должен быть более двух метров! И ведь недешёвое удовольствие эти шкоты! Эх, зря я не послушалась Влада! Опять же – кто мог подумать, что умные, вроде бы, люди не смогут произвести элементарный математический расчёт! Вывод: перед походом никогда не пейте коньяк!
Отправиться в крепость на «Мистрале» пожелали почти все: я, Андрей, Сергей, Иван, Лёша, Юра и Аня. Ну и рванули. Ветерок попутный, метров 4-5 в секунду, по лиману – рябь. Долетим за пару часов.
В ответ на мои сетования, ругательства и претензии к бестолковым мужикам, из-за которых я лишилась призовых верёвок, Юрик заявил:
— Сама виновата! Не надо было спешить. Вот не торопилась бы – и не забыла старые шкоты.
— Юра, - пыталась парировать я, - разве вам так трудно было правильно посчитать? Как можно идти в море с экипажем, которому нельзя доверять простейшие вещи? За который всё всегда надо делать самой? Зачем мне тогда такой экипаж?
— Слушай, что тебе говорит мужчина: сама виновата, не за женское дело взялась.
— Я виновата лишь в одном – что набрала себе экипаж, который нуждается в вытирании соплей.
А сама подумала: «Как хорошо, что Юрик будет у Влада. Я его обязательно бы за борт выбросила в следующей дискуссии. Ещё и веслом бы пристукнула, чтоб не выплыл».
Неожиданно мою сторону принял Лёша:
— Юра, с капитаном так не разговаривают. Капитан прав, даже если он не прав. Пока он отвечает за твою безопасность – молча принимай всё как есть. Делай свою работу, иначе - оставайся на берегу.
Остальные отмалчивались. А что тут ещё скажешь?
Я махнула рукой: воистину – делай сам. Да и сама виновата, что забыла свои эталонные веревки, едучи в «Катран». Не пейте коньяк в преддверии важных дел!
Тем временем всё чаще посещала мысль, что до крепости нам засветло не дойти. Гулять по незнакомому водоёму ночью, без навигатора – большая глупость накануне грандиозного похода. Поэтому я решительно развернула катамаран. Возвращаться предстоит по встречке.
Зато мы увидели живого пеликана – в дикой природе большая редкость. Видели, как работает разводной мост: середина буквой «П» поднимается вверх, пропуская корабли. Совсем не так, как в Петербурге.
Утром обещали прибыть телевизионщики, чтоб отснять наш отход. Плюс предстояло впервые спускать на воду новое судно. Для этой цели Влад не поскупился приобрести бутылку шампанского. «Трикстер» должен был начать свою славную жизнь, как положено настоящим кораблям.
Стоянка пос. Затока N 46° 04’ 15,1 ’’ E 30° 26’ 55,3’’
Пограничники: мост между лиманом и морем 048-706-57-63; позывные «Бугас-12» и «Лебедь-32»;
Всё утро я провела в пасмурном настроении. Впервые остро ощутила и потерю Влада, как старпома, и огромную ответственность, и авантюризм нашей затеи. Ясно, что Влад будет рядом, на соседнем судне, что Андрюха прекрасно справится с возложенными обязанностями, что я успешно пережила серьёзную проверку на самодостаточность в нынешнем «Кубке Донбасса», но…
Странные ощущения точат изнутри, словно древоточцы – печаль, страх, одиночество… Приходится признать, что я просто и необъяснимо боюсь самостоятельности!
«Мой любимый улетает
За ветра и за моря,
Он увидит, он узнает,
Как рождается заря.
И в минуту расставанья
Я скажу ему: «Родной,
Я хочу увидеть Землю –
Голубую, голубую,
Я хочу увидеть Землю –
Ты возьми меня с собой!»
Вроде, мы вместе, и всё же – каждый сам по себе…
К 9 утра прибыл Изя, привёз телевидение. Без него нас здесь долго бы искали даже по координатам. Дав по очереди интервью, начинаем церемонию пуска в жизнь нового корабля.
Влад откупоривает шампанское, затыкает отверстие бутылки пальцем и, взболтав, направляет пенную струю в «Трикстера». Радужный пузырящийся фонтан, сверкая в солнечных лучах, окатывает паруса, палубу, поплавки… Остатки разливаются по чашкам и дружно допиваются желающими, в том числе и телевизионщиками.
После обмывания шампанским производим первый спуск на воду. Естественно, что я не могла остаться на берегу и напросилась к Владу в матросы. Выйти на «Трикстере» первой – дело святое. Если б он взял кого-то другого, я бы просто лопнула от ревности и злости.
В сравнении с «Мистралем» «Трикстер» оказался вёртким, чутким, подвижным, очень близким к воде, с маленькой полезной площадью палубы – в общем, другим. Чтоб не испытывать долготерпение телеоператоров, мы делаем всего один круг в зоне близкой видимости, и, скребя швертом по грунту, возвращаемся.
Распределение по катамаранам до г. Железный Порт таково:
Наконец, наступает долгожданный и торжественный миг: экспедиция покидает берега Затоки и направляется к выходу из лимана, в море.
«Арго! Разве путь твой ближе,
Чем дорога млечная?
Арго! О каких потерях
Плачет птица встречная?
Парус над тобой,
Поднятый Судьбой,
Это – флаг разлуки,
Странствий знамя вечное…»
Ветер тихий, метра 2-3 в секунду, встречный. Очень мелко, и мы периодически скребём швертами и рулями по песку, тормозя и сбивая с курса и без того еле ползущие катамараны.
Проходим мост. Самая высокая мачта - 6,9 м - у «Мистраля», плюс клиренс 0,7 м. Высота пролёта – 8 метров, поэтому легко проскакиваем под ним.
Сразу за мостом слева начинаются пляжи, справа – доки и подъёмные краны. Ветра в море немного добавилось, но средняя скорость не превышает 5 км/ч.
Если за день ничего не изменится, то мы вряд ли выполним сегодняшний план – 65 км. А выполнить надо. Так как на финише будут ждать братья-одесситы. Чтобы не тулиться на переполненных пляжах, которыми изобилует прилегающая местность, решили идти, пересекая судовые пути портов Ильичёвск и Одесса, до восточного пригорода – Новой Дофиновки.
В течение дня ветер неоднократно меняет направление и силу, навигатор выдаёт различные сроки прибытия в точку – от шести вечера до девяти. Косинский и компания с шести вечера уже обосновались в Дофиновке и готовят торжественный приём. В Ильичёвске Саша Цвигун, стоя на холме, провожает нашу эскадру радостными комментариями по мобиле и серией фотоснимков с расстояния. Мы его, к сожалению, так и не рассмотрели издалека.
Переход выдался довольно комфортным, нескучным из-за разнообразия ветров, не напряжным. Если бы только не канистра! Выяснилось, что она с дырочкой, через которую сочится бензин. Не для того мы удрали из вонючих городов, чтоб на природе вместо запахов моря вдыхать бензиновые парЫ. Это просто невыносимо!
Умница Саша Косинский и тут пришёл на помощь, выслушав наши жалобы: днём заехал на рынок и купил новую канистру. А заодно и новый насос, потому что наш старый начал травить воздух.
Часам к 20 ветер совсем скис. К тому времени мы добрались до огромного корабля с надписью «MOL» на борту. Корабль стоит на якоре и не подает никаких признаков обитаемости. Наверное, он таки был призраком, своеобразным «Летучим Голландцем» местных вод, судя по последовавшим событиям.
По крайней мере, ближайшие три часа мы никак не могли с ним расстаться. Чудеса начались, как только мы попали в близость "MOL"а. Весь переход наши парусники двигались в зоне видимости друг друга – «Мистраль», затем «Трикстер» и замыкающим – «Космос», как, собственно, и предполагалось. Расстояние между первым и последним не превышало километра.
Когда ветер умер, навигатор показывал до Дофиновки ещё 7 км и неопределённое время прибытия. А друзья уже названивают, мол, торопитесь, мы ждём, плов с мясом остывает. Косинский привёз на побережье жену и сына, что уже само по себе – подвиг. Заставлять людей ждать до бесконечности нельзя, да и торчать в море ночью не хочется. А причалить в ближайшем пологом месте нет возможности, т.к. мы находимся в Одесском заливе, и во внутреннюю часть предстояло идти дальше, чем вперёд.
По совету Косинского пытаемся завести мотор. Не заводится. Андрюше понадобилось полтора часа, чтоб вернуть его к жизни. Оказалось, что свеча мокрая, в бензине. Пришлось перебирать и протирать все контакты и ставить новую свечу. В общем, к тому моменту, когда двигатель издаёт радующие нас звуки, на море легли сумерки.
К прочим негараздам добавляется проблема с дейдвудной трубой. Чтоб достать до воды лопастями винта, приходится всему моему экипажу пересесть на корму справа, чтоб притопить поплавок. Понятно, что при этом катамаран немилосердно гребёт воду.
Ветер, хоть и тихий, за это время оттаскивает нас километра на два восточнее "MOL"а. «Трикстер» и «Космос» теряются из виду. Переговариваемся с Владом через рации, с Сашей – по мобиле. Чтобы постоянно быть на связи с пограничниками на 16 канале, но не засорять экстренный эфир своими переговорами, между собой общаемся на восьмом. Оказывается, что рации можно ставить в режим сканирования, и они отрабатывают одновременно оба канала. Мы могли беседовать друг с другом и при этом быть на контроле у погранцов.
Поиски катамаранов в сумеречном море занимают ещё не менее часа. Заколдованный «MOL» не отпускает наши лодки: каждому грезится, что он возле этого призрачного "MOL"а. Мы возвращаемся и наматываем круги вокруг чёртова корабля, сжигая топливо, но никак не можем обнаружить друг друга. Просто проклятье какое-то!
С берега утомлённые ожиданием одесситы уже призывают плюнуть на всё и идти к ним под мотором хотя бы «Мистралю» - надо же забрать у Изи заказанные транспаранты и эмблемы.
Темнота накрывает акваторию, и теперь найти друг друга кажется вообще невероятным. Как назло, и Луна болтается где-то за горизонтом. Всевозможные подсветки фонарями, сигналы юриной трубы – всё глохнет во мраке и смешивается с бесчисленными береговыми фонарями, огоньками больших кораблей на рейде, рыбацких лодочек, бакенов, буёв и прочего морского хозяйства.
Напряжение в командах растёт. И хотя море не предвещает опасностей, нам как-то не улыбается первую же ночь проводить на якоре, недалеко от порта Одесса и, соответственно, судовых путей, не хочется огорчать ожидающих нас друзей, чьё долготерпение и без того заслуживает бесконечных похвал. Уйти на берег под мотором, оставив ребят на воде, я не согласна категорически. Может, и не совсем правильное решение, но мы упрямо продолжаем их искать.
Наконец, кому-то приходит в голову умная мысль использовать вспышки от фотоаппаратов. С невероятным облегчением заметив мелькнувший необычный огонёк в темноте, рванули к нему. Яркий огонёк фотовспышки Юрика бликует пускай с редкой, но систематической периодичностью. В конце концов, около полуночи, мы встретились!
Связавшись паровозиком, на моторе жмём в долгожданный лагерь. Бедняги одесситы светят фарами автомобилей, корректируют. Увидели они нас, когда после полуночи выползла на чёрный звёздный небосвод сонная Луна.
До берега осталось 900 м.
И тут заканчивается бензин в моторе! Переливать, смешивать с маслом – это ещё полчаса возни. К счастью, подуло. И уже не важно, что с берега. Спасибо, что вообще подуло. Мы расцепляемся и идём на мелькающие береговые огни на парусах, в лавировку.
Если бы не чувство вины, что нас заждались, я бы получила несказанное удовольствие от ночной парусной прогулки под Луной по едва заметной морской ряби. Но угнетает, что из-за опоздания запланированные совместный ужин и посиделки-песни-пляски с друзьями полетели ко всем чертям. Что Саша Косинский уезжает домой, почти напрасно прождав нас шесть часов на берегу…
Эх, знать бы, где упадёшь… Можно долго искать причины и выводить следствия, но факты – страшная штука. Мы опоздали на финиш сегодня, но в итоге опережаем график, сэкономив день пути и преодолев 65 км; получили взамен бесценный опыт и сделали соответствующие выводы.
Напряжение ночных поисков и ответственности не только за свой, но и остальные экипажи (ведь «Мистраль» мог свалить на берег благодаря мотору, а «Трикстер» и «Космос» - нет, посему они в некой зависимости от меня) приводит к закономерному результату - нервному утомлению. Которое выплескивается во вспышке моего гнева: оставьте меня в покое!
Разогретый вкусный ужин не сопровождается ожидаемым каскадом шуток: все устали и мечтают выспаться. Нам завтра предстоит утренний ранний выход на маршрут, а одесситов ждёт работа, причём Вадика – в Виннице.
Изя торжественно вручает заботливо изготовленные им транспаранты с лозунгом в количестве двух экземпляров и эмблемы физтеха – тоже две. Косинский наскоро вручает насос и канистру и отбывает с семейством в тёплые постели. Изя, Света и Вадик остаются ночевать с нами на берегу. Наскоро ставим палатки и заваливаемся спать.
Зато пережитое напряжение перехода как ластиком стёрло всю мою боязнь, мучившую с утра.
«Я всё смогу, я клятвы не нарушу,
Своим дыханьем землю обогрею.
Ты только прикажи – и я не струшу,
Товарищ время…»
Значит, так было надо – для первого испытания на маршруте.
Переход Затока - Новая Дофиновка - 65 км, 15 ч хода.
Средняя скорость 4,3 км/ч
Ветер смешанный
Новая Дофиновка N 46° 33' 27,0" E030° 53' 45,0"
Ильичёвск - позывной "Лебедь-41"
Лузановка: Лебедь-72, 048-729-38-12, 048-729-35-96
Подъём – в 7-00. Сегодня у Бакулина – день рождения. Поднимаем с одесситами кружки за его здоровье, дружно тащим именинника в море и на глазах пляжников швыряем в воду. День начался удачно – повеселились.
Изя, помимо транспарантов и эмблем, привёз отксерокопированные карты северного черноморского побережья Украины, распечатанную лоцию Чёрного моря и список телефонов и позывных всех застав Одесского погранотряда. Просто бесценный вклад в наш поход!
В 9-00 стартуем на Рыбаковку, до неё 34 км.
Ветер крученый, меняет направление чуть не каждые полчаса, но умеренный по силе – метров 5-6 в секунду. Жалеем, что не взяли у Крыгина анемометр, владели бы более достоверной информацией.
Перед стартом «Мистраль» выпускает вперёд «Трикстера» и «Космоса»: повторять вчерашние поиски как-то не хочется. Следует держаться ближе друг к другу.
Вылавливаем в море первую добычу – одиноко путешествующий надувной матрац. Подарим Юрику: он любит спать на матрацах, а мы предпочитаем карематы.
Пересекая траверз порта Южный, Влад чуть не киляется: ветер резко вдул с берега, как в трубу, со стороны судового хода. Как подтвердилось и впоследствии, «Трикстер» легко взлетает на один поплавок даже под походной загрузкой.
О Юрике. Что интересно: в спокойных условиях плавания Юрик - матрос никудышный. Команды обдумывает по полчаса, потом не спеша их выполняет. Если, конечно, согласен с поставленной задачей. Если не согласен – то не выполняет, заявляя при этом: «Мне кажется, так будет лучше». Попытки Влада обосновать свои распоряжения с помощью законов аэродинамики, физики и пр. наталкиваются на уверенную фразу: «Это всё не нужная информация. Надо самому всё чувствовать, а наука – это ваш ум, ваше эго, которое мешает вам просто жить и наслаждаться жизнью».
Тем не менее, когда запахло переворотом, Юрик быстро сообразил, что нужно загрузить взлетевший поплавок, и со скоростью белки одновременно с Владом сиганул на него. Не думал, не размышлял, не взвешивал, не оценивал и не дискутировал. Жить-то хочется.
Потом одновременно в наших рациях на 16 канале раздаётся гневный вопль:
— Парусная яхта на судовом ходу порта Южный! Вы куда прётесь?!
- Спортивный парусный катамаран "Трикстер" на связи, - отзывается Влад. - Следуем из Новой Дофиновки на Рыбаковку.
— Ну тогда поосторожней там, не приближайтесь к судам, - сразу остыл пограничник.
Пожалуй, "Куда прётесь" было единственной некультурной фразой пограничников за весь наш поход. Тут они, видимо, сильно испугались за наше будущее. Во-первых судовой ход пересекать на наших раскладушках небезопасно, а корабли сновали туда-сюда беспрерывно. Во-вторых, погранцы не смогли идентифицировать наши яхты, потому что предыдущие посты поторопились передать дальше, что мы уже миновали Одесскую и Николаевскую области.
Догадались мы об этом после вызова заставы Стерегущего:
— Вы уже прошли Бакальскую косу?
- Что вы, - отвечаю, - нам до неё идти ещё неделю.
В трубе повисает пауза… Наконец:
— А где вы сейчас?
Докладываю, что прошли Южный, ночевать планируем в Рыбаковке. Даю координаты. На том конце отчаянные сетования:
- А мы уже начальству доложились, что вы прошли Железный Порт…
- Да мы, - говорю, - не можем идти с такой скоростью и круглосуточно. Обязательно выходим на ночлег на берег.
В ответ – стон: - Как вы нас подставили! Ладно, счастливого пути, обязательно доложитесь, когда будете идти на Бакальскую.
Странно. Я докладывалась и вечером в Дофиновке на заставу, и утром рапортовала, когда и куда идём. Что ж они так поторопились-то от нас избавиться? Наверняка не понимают, с кем имеют дело и путают с обычными крейсерскими яхтами, которым напрямую до Бакальской – сутки хода.
16-00. К стоянке идём по прошлогодней координате. При подходе промахнулись метров на 10, и то потому, что не старались тютелька в тютельку. «Мистраль» - первым, потому что у нас на борту навигатор, за нами - «Трикстер» и замыкающим – «Космос». Шпилька каждому катамарану плывёт навстречу, скребёт о поплавок лапками, пытается забраться. Её втягивают на борт и она, в отличие от остальных путешественников, причаливает к берегам близ Рыбаковки трижды.
Место приятное, почти безлюдное, между двух цивилизаций – Рыбаковки и Морского. Вот только если заштормит – глинистые обрывы за спиной не только не спасут от набегающих волн, а то ещё и добавят опасностей.
Андрей, у которого какие-то разборки с каким-то поссоветом, получает сообщение о заседании апелляционного суда, на который попасть из-за похода не может. Поэтому требуется срочно оформить у нотариуса доверенность на адвоката и отослать её в Донецк. Понятно, что в такой глуши это сделать невозможно. А дальше - ещё безлюдней. Надо ехать в ближайший большой город – Одессу, Очаков, Николаев. Поэтому, отпросившись, Андрюха немедленно уматывает на разведку.
Мы ставим лагерь, готовим есть. Бакулин с Серёгой уходят в Рыбаковку, приносят оттуда бутылку коньяка, мороженое и семечки. Будем продолжать именинный банкет.
Возвращается Андрей и докладывает, что завтра в 6 утра едет в Николаев. Придётся его подождать здесь, иначе больше нигде он к нам подсесть не сможет. Повздыхали – не то место, где приятно делать днёвку! – но согласились.
Ночь – чудесная. Лунная, песенная, мороженная.
В 6-00 Андрей умчался. Влад поручил ему купить в городе яхтенный лак и кисточку - для обработки шверта "Трикстера". Торопливость хороша при ловле блох, а не при постройке катамаранов. Наскоро изготовленный шверт разбух от влаги и стал клинить в швертовой коробке. Нужно было снять с него лишнюю толщину и заново обработать.
В ожидании Андрея прогуливаемся вдоль берегов, раздаём спонсорскую рекламу. Особенно в этом вопросе старается Саша. Наверно, хочет компенсировать своё бездействие при подготовке экспедиции.
Прикрепляем на ванты эмблемы физтеха, на борта – транспаранты. Я вывешиваю презентованный Изей флаг Украины. Почему-то захотелось с гордостью пронести его вдоль границы. Ведь не менее желанный и обещанный Донецкой облгосадминистрацией флаг Донецка отсутствует. Местный народ ловит сачками криль, складывает в пластиковые вёдра. Мы туда заглядываем и в шевелящейся каше замечаем множество рыб-игл. Говорят, что они не нужны. Пытаемся их вытаскивать и уносить обратно в море. Многие уже полузадохнулись и в воде не оживают. Жалко.
Шпилька борзеет невероятно. Гнобит всех редких пробегающих мимо собак вне зависимости от размера. Бедные шавки, не имеющие столь мощной моральной поддержки, как Шпиля, боятся и паникуют. Одна даже ушла в море, предпочтя утопнуть, чем контактировать с нашей четвероногой фурией. Утонуть ей, конечно, я не дала – отозвала рыжую пакостницу. Но сам факт! Несчастные, морально угнетённые животные! Впоследствии выяснилось, что жизнь приморских собак настолько тяжела, что их прессуют даже кошаки! Подробнее об этом – в главах о Балаклаве и Керчи.
Звонит Изя. Очень рекомендует зайти на Березань. В наших планах этот остров не стоял, мы собирались идти мимо – на Кинбурнскую косу. В прошлом году погранцы запретили подход к берегам Березани.
Совещаемся. Мнения разделились. Многим хочется заглянуть на запретный остров, но из-за Андрюшиных адвокатов сэкономленный день вылетел в трубу. Надо придерживаться графика похода.
С 14-00 события нарастают с большой скоростью. Изя докладывает, что получил для нас разрешение на заход у самой начальницы национального историко-археологического заповедника «Ольвия» - Лысиковой Галины Сергеевны. Вдобавок, как нельзя вовремя, возвращается Андрей. И мы понимаем, что такое совпадение – несомненно, наш шанс попасть в запретное в прошлом место. Итак, решено! Впереди – всего 10 км, до темноты элементарно успеем!
Срочно пакуем лагерь и в 15-00 уходим к загадочным и манящим берегам Березани.
Ветер тихий, метра 3 в секунду, встречный. На воде – лёгкая рябь. Вскоре направление ветра меняется на галф и бакштаг, но сила исчезает до нуля. Берём в руки вёсла: остров уже рядом. Берега Березани скалистые, глинистые, неприступные, очень живописные в штиль и крайне опасные в шторм.
Бакулин заходит на восточную часть острова, а мы исследуем западную на предмет пологого песчаного берега.
Влад сигналит по рации: нашли! Идём за Бакулиным, огибая Березань со стороны материка, и в 18 ч касаемся поплавками земли обетованной.
Переход Новая Дофиновка - Рыбаковка - 34 км, время в пути - 5 ч
Средняя скорость - 6,8 км/ч
Стоянка между пос. Рыбаковка и пос. Морское N 46° 36’ 39,8 ’’ E 30° 17’ 41,2’’
Южный 048-759-36-02, позывной «Лебедь-72»
05 июля
Затащив на пологий песчаный бережок катамараны, мы познакомились с местными охранниками и отправились гулять по острову.
Оказывается, завтра сюда приезжает археологическая экспедиция, и тогда уже остров «закроют» для простых смертных. А сегодня ещё можно побродить-поглазеть. Только ни в коем случае не брать на сувениры черепки от древней посуды – историческую ценность.
Ценности этой валяется под ногами несметное количество, встречаются даже вполне приличные куски, в очертаниях которых ясно проглядывают чашки, амфоры и пр. атрибуты греческой кухни. Как порядочные люди, давшие начальнице честное слово, берём с собой всего один кусочек и тайком от охранников запихиваем в герму.
Остров покрыт густой и высокой травянистой растительностью, коричневой, одеревеневшей, выжженной солнцем. Шмыгающей в сухостое Шпильки практически не видно. Бредём вдоль обрывистых склонов, по периметру острова, к высокой бетонной стеле – памятнику расстрелянному здесь в 1906г П.П.Шмидту.
Серые плиты крошатся от ветров и морской влаги, величественный памятник навевает грустные мысли о бренности бытия. Вот жил человек, геройски здесь погиб, завещая потомкам беречь его идеалы. А потомки с течением времени похерили и идеалы, и саму память об этом человеке…
Воображение рисует трагическую картину гибели мятежного лейтенанта. Его слова высечены на мемориальной табличке: «Я знаю, что столб, у которого встану я принять смерть, будет водружён на грани двух разных исторических эпох нашей Родины».
Но самое неизгладимое впечатление на нас произвели бетонные сооружения времён Японской войны. Мужики просто посходили с ума, особенно – Ваня. При его весовой категории он проявляет фантастическую прыть и носится, словно собака-ищейка, вынюхивая все закоулки, успевая восхищаться, восторгаться, беспрерывно щёлкать затвором фотоаппарата, перестраивать выдержки-диафрагмы, менять объективы и вдобавок ко всему – устанавливать нас под нужным углом освещения на фоне нужных объектов.
Изя предупредил, чтоб на острове мальчики ОБЯЗАТЕЛЬНО водили девочек за руки. А то, мол, возможны несчастные случаи: на Березани много змей, а, бродя по дырявым сооружениям, девчонки могут со страху отпрыгнуть в сторону и упасть в яму. Я тогда тихо посмеялась над изиными опасениями, но увидев ЭТИ ДЫРЫ, призадумалась...
Девочки ведут себя значительно спокойнее: военные постройки не вызвали в женских сердцах столь яркого отклика. Интересно – да, удивительно – да, но чтоб вот так потерять рассудок и контроль над собой? Впрочем, одна из девочек – четвероногая – тоже не справлялась с эмоциями, гоняя лисицу, ящерок и мышей в полном экстазе.
Лично меня впечатлили грандиозность этих построек, толщина их стен, умелая маскировка с моря (не зная о их существовани, в жизни не догадаешься, что на острове находятся столь мощные военные укрепления). Это сколько же надо было притащить сюда бетона???!!!
Понятное дело, что по возвращении домой Ваня первым делом озаботился подробной информацией об удивительном острове. Вот что удалось интересного нарыть в интернете:
Остров Березань расположен на Черном море и территориально относится к Очаковскому району Николаевской области. Березань пустынный - нет ни кустика, ни дерева, (уже прижились в некотором количестве и кусты, и деревья, особенно – прим. О.Дмитрук) здесь не встретишь жилых сооружений - только высокие травы и цветы и огромные птичьи базары, на которых можно увидеть тысячи разнообразных птиц (а вот «тысячи разнообразных птиц» не заметили– прим. О.Дмитрук).По площади он небольшой - около 850 м в длину, 200 м в ширину на юге и до 850 м на Севере. Однако этот остров имеет большое историческое значение. Он есть «сердцем» археологического заповедника «Ольвия».
В древние античные времена Березань был полуостровом и имел практически вдвое большую площадь, чем сегодня. Первые греки приплыли на остров в 647 году до н.э. - или в поисках зерна, или после войны в Милите, вследствие которой бедные слои население были вынуждены искать новые земли. Захоронения однозначно свидетельствуют о том, что на острове жили именно греки. В то время в регионе уже были поселения скифов, и греки начали с ними торговлю. Они почитали культ Аполлона-стрельца, о чем свидетельствует большое количество найденных на острове монет в форме стрел. Греки принесли на Березань эллинскую культуру.
Каждому найденному археологами предмету - не менее 2,5 тысяч лет. В то время в регионе было расположено не менее 170 греческих поселений, поселение на острове носило название Борисфен или Борисфенида. Уже отсюда греки распространили свои поселения и в Ольвию; поселение Борисфен минимум на 150 лет старше известной всем Ольвии.
Также есть на острове остатки сооружений из бетона времен Японской войны. Они были предназначены для испытаний корабельных пушек: суда подходили близко к острову и выстреливали по нему из пушек, испытывая сооружения на прочность.
В 1906 г. на острове были расстреляны руководители восстания на крейсере «Очаков» лейтенант П. Шмидт, машинист А. Гладков, комендор Н. Антоненко и старший баталер С. Частник. В южной части острова в 1968 году им установлен памятник - 15-метровый железобетонный обелиск, состоящий из трёх стел. С любой стороны он напоминает паруса, наполненные ветром, - символ морской стихии, мужества и стойкости моряков.
У острова Березань есть много и других, неофициальных имён. Русские князья прозвали остров Дольский, древние греки - Святым Эфорие, еще он известен под именем «остров лейтенанта Шмидта», а по версии великого русского писателя А.С. Пушкина этот остров и есть тот самый легендарный Буян из «Сказки о царе Салтане».
Из другого источника:
Пустынный прежде остров стал неузнаваем. В середине его уже издали виднеется большое сооружение, возведенное Военным Ведомством для целей пробной стрельбы… Имеются высокие калильные фонари, существует даже телефонное сообщение с материком и вместо прежнего одинокого пастуха, поселявшегося с «Троицы» до «Петра и Павла» на острове с табуном лошадей из Аджиаска, теперь живет на острове круглый год караул из двенадцати солдат, одного жандарма и одного сторожа. Благами этой новой Березанской культуры пришлось пользоваться и нам. Господин Комендант Очаковской крепости самым предупредительным образом представил мне, моему помощнику М.Ф. Болтенко и моему повару помещение в так называемом инженерном доме, а моим рабочим в бараке, который находился по соседству с помещением для караула… О громадном сооружении на середине острова здесь говорить не стану и не могу; понятным образом, мне и моим рабочим запрещено было к нему подходить и его рассматривать… Но и не зная его устройства, можно apriori сказать, что возведение такой капитальной постройки потребовало, конечно, глубокой фундаментировки и вследствие этого значительных земляных работ… В северо-западной части острова прежде возвышался большой курган, он издали был виден… Кургана этого более не существует, он весь снесен… для устройства блиндажа вблизи инженерного дома; и так как для этого блиндажа потребовалось очень много земли, срыты верхние слои почвы на большое пространство» (Штерн, 1915).Помимо этого: «В западной и северо-западной части острова, где главным образом производились раскопки, картина была еще более печальной. С берега сделано было несколько довольно глубоких прорезов через античные культурные слои для прокладки рельсового пути на шпалах и погибло много ценного материала» (Нудельман, 1940)
Поводом для строительства на Березани капитальных бетонных сооружений явилась назревшая необходимость применения броневых башен в русских крепостях, к этому времени стоявших на вооружении в разных странах мира.
Одновременно с испытанием стрельбой приобретённых за границей броневых башен Военным Ведомством было решено испытать на казённом острове Березань, наиболее подходящем по совокупности условий, необходимых для производства опытов, также и «…новые конструкции покрытий казематов, разработанных в 1909г. Инженерным комитетом, а также и другие конструкции более старых типов или являющиеся проектами отдельных авторов. Так же точно наряду с упомянутыми образцами броневых башен решено было подвергнуть испытанию спроектированный проф. Голенкиным броневой наблюдательный пост, скрывающуюся установку проф. Фабрициуса, различного типа долговременные препятствия и некоторые типы закрытий временного характера»
Согласно приведённым проектам и планам на острове были построены: опытный блиндаж - как основное сооружение на острове, две пристани и рельсовый путь для доставки броневых башен и частей к ним, а так же блиндаж для комиссии и жандармов.
К лету 1912г. основные строительные работы были закончены и в сентябре-октябре того же года были произведены испытания возведённых сооружений.
Результаты березанских опытов были обработаны и изданы в 1913г., но уже с ноября 1912г. Инженерный комитет Главного инженерного управления на основании данных этих опытов стал разрабатывать новые конструкции казематированных построек и некоторые детали фортов, как раз проектировавшихся тогда для вновь предложенной к постройке крепости Гродно и для расширявшихся крепостей Новогеоргиевск, Брест-Литовск и Ковна».
Сохранившиеся в РГА ВМФ проекты и планы строительства на острове опытных броневых казематов для прожекторов, опытных броневых казематов фланкирующих орудий (3-х дюймовых горных пушек) и опытного блиндажа, датируемые 1914 годом, так и остались неосуществлёнными.
Тем не менее, к началу Первой мировой войны был произведён нулевой цикл работ по постройке вышеупомянутого опытного блиндажа: вырыт котлован и залит бетонный фундамент его основного сооружения севернее опытной батареи. Так называемый курган Штерна на самом деле представляет собой отвал грунта, образовавшийся при рытье котлована для опытного блиндажа.
Особую степень возбуждения вызывает у нашего медика-фотографа странный металлический колодец с расширением внизу. Недолго думая, Иван по вделанным в стену колодца железным прутьям-ступеням ныряет в тёмные глубины. С замиранием сердца мы слушаем из подземелья его пыхтение и радостные комментарии. Счастья в голосе звучит столько, что Андрей не выдерживает – лезет следом. Естественно, что я не могу не поучаствовать в исследовании загадочных глубин в компании двух отважных мужиков и, привязав Шпильку к ближайшему дрючку (чтоб не сиганула за мной следом), вспоминаю «босоногое детство» и тоже отправляюсь в неизведанное.
Мы оказываемся на дне огромного металлического цилиндра, который ступенькой сужается над головами и выходит на поверхность в виде колодца. Для чего его соорудили? Вероятнее всего, как резервуар для воды. Перед глазами живо встаёт картина из фильма «Белое солнце пустыни»: рыдающие Гюльчатаи-Зульфии-Зухры-Гюльнары в полыхающих пламенем железных застенках гигантского резервуара... Только киношный пустынный объект торчал на поверхности, а наш скрывается в земле.
Иван безостановочно фотографирует. Вот диггер-любитель подземелий!
Но темнеет, и во избежание эксцессов вылезаем на поверхность, решив утречком ещё разок наведаться сюда.
Влад в самом начале прогулки отбился от нашей шумной компании и, как волк-одиночка, исследует казематы на северной части острова.
Чимчикую к весьма странному сооружению на вершине холма: над уложенным прямо на землю матрацем натянут на четырёх подпорках тряпичный балдахин. Под балдахином на матраце угадывается какое-то шевеление. Подхожу ближе, и глазам предстаёт печальная картина: оказывается, это убожество есть не что иное, как обитель охранников! Мужики живут здесь в супер-спартанских условиях, подобно Шерлоку Холмсу, скрывавшемуся на болотах в каменных постройках неолита во время расследования дела о собаке Баскервилей.
Кроме четырёх бетонных стен, бетонного же ложа, застеленного какими-то несусветными лохмотьями, в которых при желании можно признать матрасы, и бетонной же крыши над головой в обиталище охранников больше НИЧЕГО НЕТ!!! Мелкие предметы быта типа чайника и пары кастрюль – не в счёт. В этом месте мужики в камуфляжах ночуют и готовят пищу. Для работы – курятник наверху, который под балдахином. Там они несут вахту. Просто ОХРЕНЕТЬ!
Отдельного сооружения для отправления физиологических надобностей тоже нет, и утром я была крайне смущена, когда пёрлась по тропе в подслеповатой исследовательской задумчивости и неправильно истолковала слова и жесты сидевшего в кустах охранника. Полагая, что он зовёт подойти ближе, ускорилась навстречу, а мужик оказался рассержен и с ругательствами изгнал меня прочь.
Вода у них – не поняла, – то ли привозная, то ли какие-то паршивенькие запасы есть на острове. Пищу привозят с материка. То, что бедолаги страдают от отсутствия самого необходимого – курева, спиртного – подразумевалось априори. Но по неведомым причинам они отказались принять от нас в дар как алкоголь, так и деньги за гостеприимство (которое заключалось в том, что путешественникам разрешили переночевать и не мешали гулять по острову).
Палатки решено не ставить: завтра к 9 часам прибудет археологическая экспедиция, и к этому времени нам желательно очистить территорию от своего присутствия. Возиться с палатками – долго, ночь – тёплая, так зачем совершать лишние телодвижения? И лишь Лёша с Аней не ленятся поставить себе полотняное убежище.
Романтика дикого острова не даёт уснуть, и мы с Владом и Шпилькой отправляемся на вечерний променад. Правду говорят умные люди, что в сорок лет жизнь только начинается. Все несбывшиеся и, казалось бы, недосягаемые мечты юности, свершив некий фантастический виток по спирали, взлетают на новую высоту и – сбываются!.. Пускай даже всего лишь в масштабах острова Березань...
Ранний утренний подъём и прощальная прогулка по полюбившемуся острову. С заглядыванием в колодец за свежими впечатлениями иного освещения, со сбором Юриком неизвестно где найденных абрикосов, с грустным осознанием того, что для нас Березань уже не является terra incognita.
Зато природа радует, несмотря на всю свою аскетичность. Накатывает удивительное ощущение причастности к этому историческому месту. Хочется построить здесь домик, создать условия для вольной жизни моих любимых среднеазиатских овчарок (а заодно пускай стерегут владения), предусмотреть возможность приёма близких людей – гостей, которым всегда рад, и отгородиться от аморального и продажного мира злобных человеческих существ. Создать на острове маленькое государство добрых и порядочных отношений…
Звонит Изя:
— Ну, как тебе Березань?
- Изя, это что-то удивительное!
- Нравится?
- Очень.
- У тебя сегодня - день рождения. Я дарю тебе этот остров!
Я расчувствовалась - так вовремя Изя позвонил и просто телепатически уловил мои мысли! Понятно, что всё это – пафос и блеф, но как же, чёрт возьми, приятно, когда тебе дарят на день рождения целый ОСТРОВ! Ах, Изя, умеешь же ты удивлять!
В конце концов, именно с Изиной подачи мы очутились на Березани и теперь гуляем по ней. Так что презентация острова – на самом деле его заслуга. Он действительно, в буквальном смысле слова, ПОДАРИЛ МНЕ БЕРЕЗАНЬ.
Спасибо, Игорь!
Пользуясь удобством восточных берегов с их несколькими пологими песчаными бухточками, просим Юрика отснять наш выход сверху, с обрывов. Вместо него на «Трикстер» временно отправляется Андрей. Юра, аки горный козёл, взносится на верхотуру, устанавливает штатив и приступает к фото- и видеосъёмке нашего отчаливания.
Несколько минут спустя «Трикстер» и «Мистраль» разворачиваются с маршрута и подходят к соседней бухточке, чтоб произвести рокировку экипажей. А ещё через пару минут, расправив паруса для свежего ветра, весело летят догонять ушедший в сторону Кинбурнской косы «Космос».
Переход пос. Рыбаковка - о. Березань - 8,5 км, 3 ч ходу.
Средняя скорость 2, 8 км/ч.
Ветер попутный
о. Березань N 46°36, 22,8,, E 31° 25, 32,7,,
Южный: Лебедь-72, 048-759-36-02
Очаков: Лебедь-91; 055-539-3-54-80
До точки на косе, забитой в прошлом году, около 20 км. Вроде, совсем немного по нашим планам (50км в день), да ещё и днёвку хочется сделать именно на Кинбурнской. Но решаем пока не форсировать, а, как и планировали, отдохнуть. К тому же Владу просто необходимо срочно заняться швертом – он настолько разбух и клинит в швертовой коробке, что Юрику всякий раз приходится нырять в воду, чтоб с усилием выдернуть его и отдать полностью. Если «Трикстер» подходит к берегу на большой скорости – то шверт выбирается автоматически. Но если по тихому ветру – Юрик снова ныряет.
А вода в этой части моря очень прохладная и отнюдь не вызывает горячего желания купаться даже в жару. В прошлом году нас уже удивила эта особенность черноморских вод от Тендры до Рыбаковки – низкая температура при раскалённом воздухе. В этом году – та же песня. Понятно, что из-за близости впадающих Днепра и Буга. Но не до такой же степени!
Впрочем, для Юры занырнуть в море по поводу и без оного доставляет только удовольствие.
Дело в том, что он пропагандирует в наших рядах свою философию, идеалистически-утопическое видение мира, отрицательное отношение к науке и вообще каким-либо достижениям учёных, очень забавный взгляд на взаимоотношения мужчин и женщин, ну да много ещё чего странного и непонятного. И всё время пытается наставить на путь истинный в правильном питании. Сам же он увлекается сыроедением, то бишь, поеданием пищи в сыром виде и вегетарианством. Основой его рациона в походе служит гречка, которую он замачивает в сырой воде, поливает подсолнечным маслом и щедро, до рези в глазах, засыпает специями. Помимо того, таскает с собой кефирную закваску в компании с пятилитровым пластиковым бутылем сгущённого молока. И по какой-то лишь ему ведомой технологии изготавливает из этого ежедневное кисломолочное пойло.
Хлеб Юрик потребляет только здоровый, изготовленный без термофильных дрожжей. А поскольку такого в походе не достать, он предусмотрительно насушил мешок сухарей из правильного хлеба (именно – мешок!). Сухари прогоркли уже к сегодняшнему дню, и всё оставшееся до конца похода время отравляли нам существование своим объёмом и запахом. Сначала их возил «Космос» (там меньше заливает, чем на «Трикстере», и Саша первое время возил бОльшую часть продуктов). После Керчи сухари переселились на «Мистраль». Юра их потихоньку подъедал, но не сильно торопился, перейдя на потребление пусть не столь здорового, зато не вонючего нашего хлеба. Последнюю порцию сухарей удалось торжественно утопить под Седово – пускай рыбки тоже понюхают.
Ну и, помимо вышеперечисленного, Юрик, словно дикий зверь, постоянно находится в поисках подножного корма. Он тщательно обследует берега на предмет растительной пищи и потребляет как абрикосы-алычу, так и самые немыслимые плоды типа каперсов. Мы всё время опасаемся, что он налопается какой-нибудь ядовитой гадости и потом придётся таскаться с трупом.
А также сомневаемся в целесообразности такой пищи – сгущёнка явно химического происхождения из кокоса, сои или клея ПВА (сваренная однажды на ней каша не порадовала никого ни своим вкусом, ни видом), дикое количество специй, в таких объёмах вредное для желудка. И вся явная польза от свежих продуктов нивелируется этой отравой. Но Юрик только снисходительно улыбается нашим доводам и продолжает издеваться над собственным здоровьем. Ваня как-то в приватной беседе высказал своё мнение:
— Юра не понимает, что жив-здоров не благодаря, а вопреки такому питанию. Ему от природы достался очень крепкий организм.
И, тем не менее, пока что Юрик демонстрирует явное преимущество своего образа жизни над нашим. Поскольку мы свои жалкие изнеженные и отравленные неправильным питанием тела не хотим кунать в холодную воду, а он и купается по сто раз на дню, начиная с пяти утра, и пробежки устраивает, готовясь к торжественному завершению нашего похода: задумал из Седово в Донецк возвращаться бегом, на своих двоих. Дабы окончательно добить нашу глупую философию и доказать торжество сыроедного образа жизни.
Это не может не вызывать уважения, и потому если и возникают какие-то разногласия с ним, то мы сводим всё к шуточкам, стараясь не обидеть. В конце концов, пускай живёт как хочет и доказывает, что хочет. Лишь бы наш поход удачно прошёл.
Ветер попутный, сначала свеженький, метров 5-6, потом усиливается, переходя в бакштаг и галфвинд. На борту «Мистраля» - морской навигатор, показывает максимальную скорость 14 км/ч. На «Трикстере» - автомобильный и водонезащищённый. Влад достаёт его из гермы только на берегу. Но скорость корабля вызывает любопытство, и извлечённый из сухих недр «китаец» рапортует, что максимальная скорость «Трикстера» - 15 км/ч. Сколько гнал «Космос» - Саша не признаётся. Как впоследствии выяснилось, на «Космосе» тоже был автомобильный навигатор, но мы ни разу не видели, чтоб Бакулин им пользовался.
Переход Березань – Кинбурн остался в памяти очень ярким и интересным благодаря сильному ветру. Но, поскольку попутняк, то ничего из матчасти не поломалось. Вылетаем на бережок метрах в двухстах от прошлогодней стоянки.
И первое, что просто обжигает, когда спрыгиваем за борт – ХОЛОДНЮЩАЯ вода. Настолько, что немеют конечности. Сматываем паруса, разгружаемся, затаскиваем повыше катамараны, разбиваем в лесочке лагерь. Теперь выставляем все палатки, поскольку намерены провести тут две ночи.
Неподалёку на якоре стоит рыбацкая лодочка. Представляем, как развлекли местных мужиков: пришли, мол, какие-то дурачки в белых одеждах на надувных раскладушках под парусами, побросали всё на берегу и теперь бегают по колено в ледяной воде и что-то рассматривают на дне.
Но тут с гарпуном наизготовку врывается в наши ряды Саша – главный охотник и рыболов. А мне жалко убивать ската, ведь он такой маленький и красивый – зачем? Громко протестую, но у Бакулина, что называется, «глаза горят, руки трясутся» - добычу увидал. В поддержку нас со скатом вступают новые голоса – уже все вокруг уговаривают двуногого хищника угомониться и отпустить животное. Ребята расступаются, позволяя скату уплыть. Но от Бакулина просто так не уйти!
Мелькает мыслишка, что, зная о моей ненависти к убиванию диких животных, Саша специально разыгрывает спектакль, развлекается. Но проверять подозрения некогда, просто отчаянно вцепляюсь в нацеленную руку с гарпуном, а потом и в Сашу.
— Да ты чего, я же с оружием! С ума сошла?
— Саш, но он же здесь один! Что там в нём можно есть? Мы что – голодные?
Скат уплыл. Саша остыл. Страсти улеглись. И можно было читать свою лекцию о несчастных морских жителях сначала. Бакулин махнул рукой и унёс свой гарпун.
Зато мы обнаруживаем, чем можем порадовать любителей морепродуктов – оказывается, на мелководье полно рапанов! Правда, они некрупные, но зато их много и можно без зазрения совести собирать и есть!
Видимо, у бедолаг наступил брачный сезон, потому что попадались они, как правило, парочками. И тоже жалко, если задуматься: вот ползут животные в любовном предвкушении, вот слились в экстазе, а их – р-раз! – и в суп!
Но рапаны едят мидий, которые фильтруют воду. И которых ест человек, успешно подрывая экосистему моря. Так что спасём полтонны двустворчатых путём сжирания ведра брюхоногих.
По рецепту Косинского варим рапанов прямо в раковинах, а потом с лёгкостью выколупываем и, наугад обдирая несъедобно-горькие внутренности, до отвала наедаемся упругим белым мясом. Получилось жестковато – наверно, переварили.
Еду на Кинбурнской готовим на дровяной самодельной титановой печке. Очень удобно. В сложенном виде печечка не занимает много места, а для её работы требуется не так уж много мелких дров, ибо она аккумулирует тепло в своих недрах. Топить можно даже шишками. Ну и пожаробезопасней для леса. К тому же можно экономить газ, который пригодится в безлесой местности.
Весь день отдыхаем, неторопливо и с удовольствием занимаясь рутинными делами – обустройством лагеря, приготовлением пищи, болтовнёй.
А Влад шлифует шверт. Красит лаком. Шлифует. Снова красит. И ворчит на Андрюху, который не догадался привезти из Николаева, помимо заказанных лака и кисточки, ещё и растворитель.
Гуляю с собакой по лесу. Шпиля самозабвенно охотится. Жаль, что нет со мною моих «азиатов». Вот где раздолье для них!
Отдыхающих на побережье очень мало – в среднем одна семья на два километра пляжа. А в лес вообще никто не ходит. Впрочем, неудивительно, что так мало отдыхающих. Условия жизни – дикие, без воды и еды. А главное – ну невозможно же холодная вода, насыщенная огромными жирными и невозмутимыми медузами корнеротами. Шикарные животные.
Иван замечает в прибрежных водах уже двух небольших скатов и очень просительно намекает, что никогда не ел такую рыбу. Андрюха и Ко Ваню поддерживают. Снова изложив тезисы в защиту природы от обжорства человека, скрепя сердце даю добро на убийство одного ската – только чтоб попробовать. Ваня радостно хватает бакулинский гарпун и уносится на охоту. Вскоре он появляется с торжественно наколотым на остриё и извивающимся маленьким скатом. Сбрасывает его в большую миску с водой и куда-то уходит.
Рассматриваем раненое животное. Не больше 15 см в диаметре, и толстая стрела гарпуна проделала в его спине огромную дырищу. Скат шевелит рюшечными плавниками, тяжело вздымает жабры. Жалко его до невозможности. Попробовать им, видите ли, захотелось! А человечинки попробовать не хочется?
Не успеваю отойти от миски, как Ваня тащит ещё одного мучительно извивающегося ската – такого же маленького. Возмущаюсь, что договор был на одного.
— Но они такие маленькие, а нас вон как много!
— Я не буду, Юрик тоже. На семерых вполне достаточно. Хорош охотиться.
Но пока я где-то болталась в лесу, Иван выловил и третьего. Вот тут уж я не на шутку разозлилась:
— Да что же это такое! Как не стыдно! Жила себе такая красота, плавала тихо в холодном море. А теперь их нет! И потомков их не будет! Ваня, ты же любишь животных, как можно вот так, ради прихоти, их уничтожать? Мёртвое море нравится больше? Пошли, полюбуемся голым песком! Пришли сюда – так тут и рапаны, и скаты. А теперь – никого! И таких, как мы – легион. Куда им деваться от нас?
Безоговорочно поддержал меня Юрик, который, правда, мясо не ел не по соображениям милосердия и уважения к чужой жизни, а из факта, почерпнутого из философии сыроедов, что чужеродный белок для человеческого организма является антигеном.
И Влад, довольно пацифичный по отношению к животным, принял мою сторону, в свойственной ему ехидной манере «подкалывая» Ваню шуточками.
В общем, хищнические наклонности товарищей удалось придушить. Надеюсь, надолго.
На ночёвку перетаскиваем катамараны ближе к лагерю, в лес. С «Мистраля» снимаем мотор и прячем в палатке. Так спокойнее за матчасть.
Из муки, кураги и изюма пеку праздничные лепёшки. Сегодня в полночь мне стукнет – страшно представить! – сорок лет. Полжизни позади. Грустно. Ещё так много хочется успеть, увидеть, сделать!
Перед ужином отправляемся с Иваном и Шпилькой пройтись вдоль побережья на север. Пляжников тут нет совсем. Пустынно и дико, затягивает небо на дождь.
Шпиля поднимает зайца и с истеричными визгами и ультразвуковыми взлаиваниями исчезает в высокой траве.
Дождь застигает нас уже в лагере. Прячемся под тентами, жуём лепёшки, макая их в юркину сгущёнку и запивая чаем, поём песни. Хорошо!!!
Боже мой, неужели мне уже - 40 лет???!!! Если б только не осознание, что это – последние часы четвёртого десятка моей жизни. А с завтрашнего утра начнёт отсчёт новый виток. Подумать только, мне – и пятый десяток! Страшно и не верится! В душе-то я по-прежнему не старше двадцати пяти!..
Была задумка отметить день рождения оригинально, как и положено отмечать ночь на Ивана Купала – купанием голышом в море с пусканием по воде венков и загадыванием желаний. Да холодный дождь испортил планы. Не срослось.
Утро солнечное, ясное, сухое. Влад выставляет на просушку шверт, и уходим в Покровку. Побродить, посмотреть окрестности, заглянуть в магазинчик. Наши ребята вчера ходили, сказали – километров восемь. То есть туда-обратно – шестнадцать.
Жара мучает. По дороге я периодически залезаю в ледяную воду, чтоб намочить свои белые одежды и хоть на полчаса почувствовать прохладу и облегчение. Кстати, очень хороший способ. Я потом постоянно его применяла как в пеших прогулках, так и сидя на палубе. Мокрая белая одежда спасает от перегрева, но позволяет получать ультрафиолет, который проходит через микроскопические тканевые поры, заполненные водой.
Покровка – довольно большое село с претензиями на курортность. Жаль, если курортная зона расползётся на всё побережье. Прикольно, что чуть ли не единственный вид автотранспорта Покровки – видавшие виды ЛУАЗы. Причём в некоторых дворах их стоит по две-три штуки. Видать, самый проходимый по данной песчаной местности и относительно недорогой автомобиль.
Пара-тройка мелких озёр в центре села кишмя кишат птицами – как домашними утками-гусями, так и дикими – чайками, куликами и пр. Аж бело.
На обратном пути вдоль кромки моря замечаем интересное явление: мокрый песок битком набит крилем. Внешне гладкий грунт, но если по нему топнуть босой ногой, он в мгновение ока покрывается мириадами вылезших на поверхность копошащихся рачков-бокоплавов. Такое явление не встречалось больше нигде на всём протяжении похода.
Вернувшись в лагерь, колдуем над второй порцией ракушек, сооружая нечто типа морского плова: рисовая каша с морковью, луком и мясом рапанов. Но небрежно промытые рапаны насытили варево песком, и много его не сожрёшь. Жаль, только напрасно уничтожили моллюсков.
В палатке, спрятанные от мух, нас ожидают кусочки поджаренных скатов – попробовать. Я, как и обещала, не притрагиваюсь к ним. Владу достаётся двойная пайка.
На протяжении нескольких километров от Покровки до нашей стоянки скат встретился только однажды, и тоже маленький. А к нашим берегам они больше не подплывали. Ваня уничтожил всех. Понятно, что когда-нибудь освободившуюся нишу займут другие скаты, но если каждый начнёт на них охоту? А для гарпунщиков скат – очень лёгкая добыча.
Весь день отдыхаем - купаемся, гуляем, готовим еду, едим, пьём чай, снимаем со Шпильки огромное количество иксодовых клещей, присосавшихся, судя по всему, на Березани.
Вечер снова омрачён дождём и сильным шквалистым ветром. Но мы, несмотря ни на что, опять поём и радуемся жизни.
Подъём – в 5 ч, так как надо собирать разросшийся за двое суток лагерь, а это после днёвок весьма непросто.
Подбивая запасы провианта, обнаруживаем, что залежи хлеба из-за дождя заплесневели, и на исходе пресная вода. А впереди – более сотни километров безлюдья. И хлеб взять неоткуда. Воду можно добыть на Тендровском маяке, а хлеб придётся экономить. В крайнем случае, пойдут в дело сухари Юрика.
Саша просит единственный комплект походных карт передать ему на борт, поскольку у нас хотя бы навигаторы есть, а у него даже компас никудышный. Отдаю ему карты и в придачу свой яхтенный компас, а также цифры курса на оконечность Тендровской косы. Мне так спокойнее.
Практика похода показала, что мореход Саша отличный – старый прожжённый морской волчара, умный и хитрый. В картах, курсах и навигаторах он не нуждался, великолепно ориентируясь во времени и пространстве моря каким-то известным лишь ему способом. А зачем просил карту – Бог его знает.
Строгий и организованный капитан Бакулин быстрее всех пакует свой катамаран. Методично обходит лагерь и настойчиво выдавливает из нас всё то имущество, которое он возит на своем борту. «Трикстер» тоже собирается быстро. А «Мистраль» копошится дольше других. Оно и понятно – на борту две бабы, одна из них – завхоз, готовит по утрам сухпай на все экипажи, да и общее количество людей и барахла больше. Но всё равно неприятно и напрягает. Особенно – Сашу.
Чтоб разрядить атмосферу, отправляем его стартовать раньше. Всё равно наши катамараны бегают быстрее «Космоса» - догонят. А Саша может пока заскочить на разведку на Тендровский маяк и, если что, пополнить запасы воды. Сгружаем ему все пустые баклаги и помогаем выйти в море.
«Трикстер» нас поджидает, чтоб подсобить при выходе. Всё же «Мистраль» загружен очень сильно, а таскать его новыми поплавками по грунту, даже песчаному, не хочется. От Ани проку никакого – она слабосильная. Влад с Юриком постоянно помогают мне, Андрею и Ивану вытолкать судно.
Переход Березань - Кинбурнская коса - 21,7 км, 3 ч ходу.
Средняя скорость 7,23 км/ч
Ветер попутный
Мыс Кинбурн N 46°34, 22,0,, E31° 31, 08,0 ,,
Кинбурнская коса, наша стоянка N 46°29, 30,0,, E31° 37, 53,0 ,,
Очаков: Лебедь-91; 055-539-3-54-80
Справка из Всемирной сети: Тендровская коса (Тендра) — остров вблизи юго-западного побережья Черного моря, в пределах Херсонской области.Вытянута Тендровская коса в северо-западном направлении на 65 км, ее ширина до 1,8 км. Площадь 38 км?. Максимальная точка — 2.5 м. От материка коса отделена Тендровским заливом. Возникла в результате морской аккумуляции песка и ракушечника. Поверхность косы низменная. Западная часть лопатообразно расширена. Для ее прибрежной части характерны береговые валы (которые свидетельствуют о постоянном нарастании) и озера-лагуны между ними, для центральной — выровненная пониженная поверхность, для южной — эоловые (от имени повелителя ветров Эола в древнегреческой мифологии — накопление тонкого рыхлого материала, принесенного ветром) горбы и кучугуры (песчаные бугры и ямы, образованные ветром). В западной части косы в Тендровский залив врезается полуостров Белые Кучугуры. Средняя часть имеет 6 расширений с озерами — отшнурованными частями лагуны. Морские волны перекатываются через Тендровскую косу. Полоса пляжей хорошо сформирована вдоль морского побережья и почти отсутствует в лагунном. Тендровская коса поросла разреженной травянистой растительностью и кустарниками. Большая часть острова входит в состав Черноморского биосферного заповедника.
Два десятка километров открытого моря преодолеваем играючи, поскольку ветер дует попутный – фордак и бакштаг, слабоватенький, метра 4-5 в секунду. Мы с «Трикстером» держимся в зоне близкой видимости, «Космос» сильно удалился вперёд. Но благодаря временнОй форе он заходит на маяк и отыскивает колодец с питьевой водой. Наполняет баклаги – 35 л на всех нас. Дальше уже идём не далее километра друг от друга.
На попутных ветрах «Космос» бегает резво, для «Мистраля» это вообще любимые курсы, а «Трикстер» отстаёт. Во-первых, у него площадь парусов 8,6 кв. м, тогда как у «Мистраля» - 12,34, у «Космоса» - около 12. А на попутных ветрах квадратура парусов играет решающую роль. Во-вторых, далеко отставленные назад ванты не дают возможности гику максимально отойти от ДП, и тем самым крадётся и без того небольшая площадь энергоносителей.
Но пока нам удаётся идти довольно кучно благодаря правильному распределению груза между катамаранами. «Мистраль» оказывается самым ведущим и самым загруженным судном – на нём и мотор, и навигатор с забитыми точками, и чемодан с солнечными батареями. А не фиг быстрей всех бегать!
Море изумляет невиданным количеством медуз. Очень много – не то слово. Каша – уже ближе по ощущениям. Удары о перо руля мясистых сиренево-голубоватых тел нескончаемы и озвучивают весь переход, как мягкий перестук поезда на стыках рельс.
В некоторых местах море переставало рябить по поверхности, потому что плотные массы кишечнополостных превратили его воду в гель. В таких местах катамараны с напрягом пробивают путь в толще медуз.
По плану – пройти как можно дальше вдоль Тендры, чтоб хотя бы в два перехода дотянуть до Железного Порта, тем более ветер способствует. Но не зайти к Феденюку мы не можем. И потому навигатор приводит нас в незабываемое место трагического завершения славной жизни знаменитого туриста-парусника.
Ивану дано добро на изучение окрестностей, а мы собираем по берегу раковины рапанов и стаскиваем их в большую кучу на возвышении берега, с которого Косинский в приснопамятный день договаривался с Большой землёй о перевозке умершего Виктора Ивановича.
В полусотне метров отсюда, на границе моря и суши, навсегда остановилось его сердце. Но ставить что-либо у воды не имеет смысла – размоет. Потому и выбрали местечко подальше, глубже на сушу.
Сооружаем курган из ракушек, Влад выкладывает из них же якорь у подножия кургана. В стеклянную бутылку пакуем письменное послание друзьям, идущим за нами. Тем, кто помнит и скорбит, кто тоже хочет почтить память.
Бревно, на котором грустили мы в прошлом году с Серёгой Бондаренко, Андрюха вертикально вкапывает в землю и остриём топора вырезает на нём крест. Надеемся, что эскадра наших парусников опознает это место через месяц, в годовщину, 2 августа, когда прибудет сюда участниками Чемпионата Украины-2012.
Ну вот и всё. Пора отчаливать. Уже 16 ч пополудни. Ветер ещё попутный, но стихает. Все готовы, а ушедший на разведку Ваня исчез. Звонить бесполезно, поскольку связи практически нет. Поднимаем паруса, чтоб дать ему сигнал об отправлении.
Наконец, бежит, весь мокрый от пота и красный от жары. Но дово-ольный! Оказывается, он добрался до вышки, залез на неё с риском для жизни (высота трёхэтажного дома и ржавые качающиеся ступени), откуда нафоткал летающих чаек СВЕРХУ.
А на обратном пути заблудился! Помчался в сторону маяка, отмахал лишних километров пять, пока осознал, что прёт не туда. Был крайне удивлён, как на самом деле маскируются наши, казалось бы, высокие парусники. Даже в голову пришла мысль, что мы так его разыгрываем, решив проучить за долгую вылазку.
— Ты что, Вань, как тебе такое в голову могло прийти! Это же слишком суровые шутки. Глеб Жеглов отдыхает. Мы бы никогда так не поступили.
Зато Ванино приключение давало надежду, что ночёвка в заповеднике возможна: егеря тоже могут не заметить наши мачты.
Ветер скисает медленно, но верно. Шуметь мотором и привлекать внимание к себе не хочется. Посему решили, когда совсем заштилеет, причаливать в любом удобном месте.
«Трикстер» и «Космос» идут мористее, я же держу ближе к берегу в поисках диких лошадей. Иван страдает, что не застал их во время своих блуканий.
И, наконец, вот они – любуйтесь!
Небольшой, голов в десять-пятнадцать, косяк стоит у самой кромки воды, лениво отмахиваясь хвостами от назойливых кровососов и блаженствует, отдыхая. Держу курс прямо на них – чтоб фотограф сумел сделать удачный кадр. Ваня снова возбуждён и щёлкает своими объективами, выбирая лучший.
Лошади с томным любопытством поглядывают в нашу сторону, нисколько не нарушая послеполуденной сиесты. Лишь косячный жеребец заволновался и вышел навстречу, гневно потряхивая гривой и топая передней ногой. Так лошадиные вожаки предупреждают: «Моя территория! Моя семья! Уходи прочь, иначе придётся познакомиться со мной! А я шутить не буду, я очень сильный и страшный, и отступать не намерен!»
Гривастый и воинственный, косячный жеребец раздувает ноздри, изучая незваных гостей
Вблизи стали заметны на конских боках следы их отнюдь не лёгкой жизни в дикой природе. Очень худые, с проглядывающими рёбрами, они явно недоедали по жизни и испытывали дефицит пресной воды. А что уж говорить о гнусе и прочих кровопийцах! Буквально через час мы сполна ощутим на собственных шкурах всю прелесть «дружественных» насекомых нетронутой цивилизацией природы. Похоже, банальное беспокойство от бесконечных укусов не давало возможности лошадям безмятежно пастись и набирать тело. Да и растительность Тендры – явно не альпийские луга.
И тут зараза Шпилька портит всё. Мы хотели тихонько проскользнуть мимо табунка, не нарушив его спокойствия, но мерзавка, проснувшись и узрев животных, взлаивает дурным голосом, прогоняя их. Лошади срываются с места и, поднимая тучи песка, тяжёлым галопом уносятся прочь. Последним, подгоняя отстающих, уходит косячный жеребец.
Досадно, что так вышло.
Километрах в пяти от единственного встреченного строения (похоже на домик егеря) ветер разворачивается на 180 и дует в нос. Причём всё с той же умирающей тенденцией. Экипаж «Мистраля» берётся за вёсла и по рации просит причаливать. «Космос» и «Трикстер» не против ещё протянуть пару-тройку километров, но гружёный «Мистраль» тяжко сунется вперёд, и нашим просьбам уступают.
Берега того места Тендровской косы, где мы пристали на ночлег, на границе воды и суши сплошь облеплены нитевидными ярко-зелёными водорослями, издающими весьма специфический лёгкий запах гнили.
А сама песчаная суша изобилует странными светло-коричневыми колобками идеально сферической формы и непонятного происхождения.
Мы с Иваном уже давненько спелись на медицинские и биологические темы, разговаривая эти разговоры в бесконечные часы переходов. И потому дружно ломаем голову над природой этих шариков. Первое, что приходит на ум – трихолиты, или волосяные катышки. Образуются в кишечнике длинношерстных животных. Но, извините, каких же размеров должно быть животное, чтоб производить на свет такие катышки (максимальный диаметр шариков достигает сантиметров восьми)? И какими стадами тут надо бродить, чтоб навалить эдакую уйму катышков?
Вторая мысль, и тоже глупая – погадки. Спрессованные шерсть и перья съеденных хищными птицами животных, которые не переварились и отрыгиваются. Но погадки ещё меньшего размера и не такой идеально правильной формы. Да и совы должны летать несчитанными стаями, чтоб нарыгать столько погадок.
Разорвав пальцами загадочный шарик, обнаруживаем отгадку: те самые нитевидные водоросли! А позже увидели, как колобки зарождаются в морской пучине. Плавное колыхание воды собирает на дне тонкие зелёные ниточки водорослей и буквально валяет их туда-сюда, как валяют люди шерсть на валенки. В итоге на берег выносится волнами готовый зелёный шарик, который очень быстро высыхает на солнце и меняет зелёный цвет на выгоревший светло-коричневый.
В прибрежных водах можно наблюдать массу шариков на всех ступенях их развития – от момента зарождения и до готовой «особи».
Конечно, мы не удерживаемся и набираем шариков на память. Внутри одного даже оказывается закатанной ракушка, и при потряхивании шарика она тихо стучит по его стенкам. Получилась природная погремушка.
Я нанизываю небольшие шарики на капроновую нить: готовы отличные экологически чистые и оригинальные бусы в папуасском стиле!
Палатки решено не ставить – чем незаметнее и быстрее свернём завтра лагерь – тем лучше. Лишь Лёша с Аней не нарушают традицию и выставляют для себя тряпичный домик.
Шпильку прогуливаю на поводке, а потом привязываю, чтоб, обнаружив какую-нибудь дичь, не сдала наше местопребывание своими воплями и визгами.
Мужики откуда-то волокут брёвна и деревянный брус. Сооружают удобное место для принятия пищи.
Есть готовим на газу. За ужин принялась я собственной персоной. Что-то захотелось. Так любит выражаться Юрик. Когда на него находит нечто, он откровенно делится: «Что-то мне захотелось пробежаться» - и бежит. «Что-то мне захотелось искупаться» - и лезет в воду. И наоборот. Если нашу просьбу выполнять не хочет, то так откровенно и скажет: «Что-то мне не хочется». Даже если эта просьба очень важная и никто, кроме Юрика, выполнить её не в состоянии. Не хочется ему – и не сделает. Что-то захотелось – сделает. Вот и мне «что-то захотелось» приготовить поесть.
А ещё мне «что-то захотелось» тут, на диких берегах, провести обряд посвящения в матросы новичков. Особенно это важно для Вани, ибо завтра прибываем в Железный Порт, а там его маршрут заканчивается. Оставлять на последний день «что-то не хочется». Да и валять дурака перед пляжниками будет не столь романтично, как на пустынных берегах заповедной косы. Впрочем, выражение «что-то захотелось» к данному событию малоприменимо. Юрик его использует для ВНЕЗАПНЫХ желаний, а посвящение новичков ДАВНО созрело в наших с Владом головах, ещё в Донецке при формировании экипажа и разработке маршрута.
Но отчего-то в среде товарищей я натолкнулась на нежелание этим сегодня заниматься. Трения привели к лёгкой ссоре и моему демонстративному «умыванию рук». В конце концов мужики приступили к реализации спектакля. А я, как и обещала, самоустранилась, перейдя в разряд зрителей.
В сравнении с прошлогодним, обряд посвящения сильно урезали, оставив лишь проползание с якорем под раскачиваемым катамараном и пару вопросов об устройстве судна. Ну и, ясное дело, - традиционное питие стакана вина с весла без помощи рук. Единственное, на чём мне удаётся настоять – чтоб ползли под «Трикстером», у которого самый низкий клиренс. Чтоб было потруднее. А нам - посмешнее.
Посвящаются Серёжа, Ваня и Аня. Всё проходит достаточно весело, новобранцы роют пузами тоннель под «Трикстером», выныривают с песком в ушах, и даже не пьющая алкоголь Анька выдувает стакан по всем правилам. Я презентую ей свои папуасские бусы.
Вот только, благодаря нашему специально взятому фотографу Юрику, в истории не сохранится ни одного качественного кадра этого события. Потому что спецкор любит снимать с тыла, издалека, чтоб в кадр обязательно попали, кроме копошащихся людей, ещё парусники, море и облака со всего видимого небосвода. Все фото потом пришлось сильно кадрировать, чтоб хоть какая-то память о мероприятии осталась.
Пока не село солнце, нам сильно досаждают всевозможные слепни разных видов и размеров. Чтоб хоть как-то спастись от гнусных кровопийц, щедро брызгаемся «Оффом». И в результате получаем нашествие мраморных хрущей. Похоже, что химические вещества, неприятные для комаров и слепней, оказывают на хрущей обратное действие. Влекомые манящим запахом, маленькие гудящие торпеды назойливо лезут в лицо, путаются в волосах, весьма ощутимо с разгона стукают по телу и щекочут щёки крылышками и лапками. Прикольный эффект у препарата!
Анька размахивает руками и изо всех сил отбивается от летающих, гудящих жуков, ругается. Но чему удивляться – ведь мраморные хрущи потому и заволновались и начали охоту, что дождались, наконец, Ани. Они же любят охотиться на ань, как и медузы. Те тоже ждут, не дождутся, когда же ани к ним полезут. И только наша Аня в воду, как они сразу – шасть следом и плывут в желании изжалить насмерть нашу Анечку. По крайней мере, такое сложилось у меня впечатление после Аниных жалоб на медуз и жуков. Впрочем, всё это вздор и шуточки.
Спать ложимся на катамаранах. С заходом Солнца исчезают хрущи, и на охоту вылетают комары. Вот это, я скажу - просто капец. Весь берег просто до дрожи звенит от взмахов триллионов маленьких крылышек. Что-то страшное! Если бы не химическая защита – нас бы точно сожрали живьём. Бедные дикие лошади!
Спать на «Трикстере» очень удобно. За 5 лет достаточно намучившись на балках «Мистраля», Влад сконструировал своё судно с расчётом спать на нём без помех в виде труб под хребтом. Саша всегда спит на «Космосе», располагаясь не вдоль, как мы, а поперёк. Серёжа составляет ему компанию. Ваня, отведав однажды труб «Мистраля», при любой возможности старается найти покой в собственной палатке.
А Юрик всегда спит на надувном матрасике. Причём в отдалении от нашего лагеря. Сооружает себе халабуду из всякого барахла, ставит в изголовье штатив-треногу, натягивает на неё андрюхин тюль для ловли креветок и отправляется к Морфею уже в 9 вечера, натрескавшись сырой гречки.
И лишь Андрей стоически проводит ночи на «Мистрале», сохраняя похвальную преданность кораблю. Причём спать на носовой палубе, где трубы практически не мешают, не хочет. Есть у него своё мазохистское место на боковой части трамплина, которому он изменять не собирается. Застелет балки грудой спасжилетов, свернётся калачиком – и дрыхнет, как ни в чём не бывало. Даже без спальника, в одной курточке.
Подъём – в 5, чтоб в 7 уже отчалить.
Утром Аня с Лёшей наблюдают редкое зрелище: дельфины загоняют рыбу! Стая пришла с моря и дружным фронтом надвигается на берег. Где-то там, в глубинах, рыба мечется в поисках спасения и прижимается к берегу. Тут её и хватает маленький кит, промышляющий настолько близко к суше, что чуть пузом по дну не скребёт. Лёшка с восторгом фотографирует процесс охоты.
Еда для нас осталась с вечера, поэтому приготовление пищи не отнимает время, и стартуем по плану.
Ветер по-прежнему попутный, средней силы. Тендра больше не радует обилием какой-либо жизни. Последний привет от неё на прощание – звучащее ранним утром пение мифических сирен. Это таинственные, ни на что не похожие звуки, которые невозможно описать словами, потому что их надо слышать вживую и чувствовать всем телом на уровне ультразвуковых колебаний воздуха. Далёкие, словно из неведомых морских пространств, рождаемые, кажется, самим морем. Едва уловимые ухом, но проникающие в мозг и сердце, слегка пугающие. Несомненно, это звуки переговаривающейся дельфиньей стаи. Но не те, что издают пленённые животные в дельфинариях. А те, что тысячелетиями раздавались над морскими просторами, рождая мифы и легенды о морских певуньях-сиренах.
Спасибо, Тендра! Ты так много интересного и удивительного показала нам в этот раз. До свидания, дикая земля! Через 40 км – Железный Порт.
Переход Кинбурнская коса - Берег Феденюка -Тендра (заповедник) - 51,5 км, 8 ч чистого ходу, с остановкой - 9 ч.
Средняя скорость 6,46 км/ч
Мыс Тендра N 46°22, 08,0,, E31° 31, 13,0 ,,
Берег Феденюка N 46°17, 18,9,, E31° 32, 06,6 ,,
наша стоянка N 46°29, 30,0,, E31° 37, 53,0 ,,
Очаков: Лебедь-91; 055-539-3-54-80
Продолжение.
К оглавлению.
