Переход выдался достаточно долгим и нудным. Ветерок дул попутный, с переменным успехом просыпаясь и вновь засыпая. Мы тащились-тащились вдоль безжизненного песчаного берега, тащились-тащились... Никаких происшествий, кроме обеда, купания и болтовни не случилось. Очень скучный переход. Завидев на горизонте строения Железного Порта, оживляемся: ну хоть что-то сменит однообразие картинки! Причаливаем около 16 ч.
Обосновались сразу же за проволочной сеткой-рабицей, отграничивающей заповедник от двуногих варваров. Во время разгрузки видели летящую стаю лебедей.
Оставляем на охране лагеря Аню с Лёшей и чимчикуем в город, нацепив спонсорские жёлтые футболки. Путь наш пролегает вдоль пляжа – довольно унылого в этот час и вонючего от водорослей. К вечеру основная масса народа рассосалась, но находится ещё достаточно много любопытных, лениво взирающих на нашу жёлтую группу, уверенно и целеустремлённо двигающуюся по песку.
Ваню мы отпустили несколько раньше, не задерживая разгрузкой и обустройством лагеря, поскольку никто не знал, как отсюда добираться в Донецк. Медик-фотограф шустро рванул на разведку.
Основной задачей нашей вылазки в свет являлся поиск по возможности бесплатных электророзеток для подзарядки энергоёмких аккумуляторов радиостанций, видеокамеры и фотоаппаратов. С зарядкой мобильных телефонов солнечные батареи справлялись, и будь меньше разговоров, справились бы и с аккумуляторами. Да только не успевала дойти до них очередь: девять мобилок аккурат хватало на то, чтоб, зарядив девятую, снова подключать первую.
Солнечная и наполненная попутными несильными ветрами погода давала возможность держать батареи постоянно в раскрытом состоянии на носовой палубе «Мистраля» и заставлять их работать практически круглосуточно. По ночам заряжаемые мобилки сосали энергию из аккумулятора при батареях, а днём – напрямую от солнца. Благодаря этому удивительному и экологически-полезному изобретению человечества мы позволяли себе не ограничивать болтовню по телефонам.
Ну и, конечно, очень помогали рации. К сожалению, приобрести мы смогли две, но у Андрея была личная морская рация мощностью 25 Вт (для сравнения – наши по 5 Вт), которую в конце концов решили оставить в Донецке, ибо весила она 5 кг и занимала много места, в отличие от наших. Саша Бакулин сказал, что переживёт без рации – не впервой.
Взаимодействия через рации были гораздо удобнее: не надо пополнять счёт, связь происходит сразу после нажатия тангенты, не надо нажимать кучу кнопочек и потом ждать серию щёлканий и гудков, не надо опасаться намочить прибор – он герметизирован. Да и аккумуляторы держат заряд гораздо дольше. Сегодня заканчивается уже седьмой день эксплуатации, а батареи не «высажены» полностью. Влад поставил в рации запасные аккумуляторы, а основные потащил с собой.
В аптеке договариваемся о розетках – но забрать зарядные можно будет не раньше 9 ч утра. Народ наш ещё где-то договорился с кем-то и повтыкал зарядные мобилок. А Юрик огорошил гордым сообщением:
— Я договорился с местным мужиком – он за 10 грн позволил поставить на ночь на зарядку аккумулятор от видеокамеры. Давайте 10 грн.
— Юра, да здесь можно найти бесплатные розетки!
— Ну я уж договорился. Что теперь делать?
Удивительное дело, но Юрик и впоследствии умудрялся отыскать всегда только ПЛАТНЫЕ розетки. Все наши, при случае, находили халявные источники электричества, но Юра, создавалось впечатление, целенаправленно искал за деньги. Небольшие, но зато регулярно. Зачем он это делал - не знает никто. Имеются две гипотезы. Первая. Юра опасался, что мы потонем, перегруженные деньгами, поэтому старался как можно быстрее избавиться от лишнего груза. Вторая. Он считал, что экспедиция не должна скупиться на всякие мелочи и обязана оставлять по себе добрую память в виде 10-гривневых оплат за пустяковую услугу. То, что он из этого не имел личной выгоды – без сомнений.
Мы считали несколько иначе: безвозмездно помочь путешественникам – почётная обязанность каждого гражданина. Если, конечно, путешественники не борзеют. Но чтоб не конфликтовать в группе, нам с Владом пришлось идти на поводу у Юрика и безропотно выделять ему требуемые небольшие суммы. Правда, поначалу ворчали и слегка возмущались, но потом махнули рукой: Юру переубедить невозможно. Он по-любому останется «на своей волне».
Прогулявшись по пляжу и распределив по источникам энергии свои зарядные устройства, идём в центр, на рынок. Следует подкупить овощей – лука, помидоров. И встретиться с Ваней. По пути попадается заглохший автомобиль, который с надрывом пытается пропихнуть какой-то подросток. Наши мужики, естественно, не могут пройти мимо и дружно налегают на капот. Иду сзади, наблюдая весёлый процесс размятия мышц (засиделись за неделю на палубе, по физнагрузкам соскучились!), и бодрый энтузиазм жёлтых футболок вызывает из памяти оптимистичный лозунг: «Хэппи дрим» спешит на помощь!».
Мотор зарокотал, машина тронулась в путь самостоятельно. Возбуждённый от сотворённого подвига народ веселится. Из машины выскакивает паренёк и одаривает нас пакетом с домашними персиками. Конечно, мы благодарны. Потому что цены на фрукты столь высоки, что, даже имея спонсорскую поддержку, мы жлобимся обеспечивать «фруктозой» наш немаленький коллектив. А фруктиков хочется!
Ошалевшие от местных ценников, скромно затариваемся овощами и, встретившись с Ваней, идём в какую-то прибрежную забегаловку отмечать расставание с первым из нас.
Пиво, мороженое, чебуреки. И – грусть. Прошла всего неделя, Иван – среди нас новенький. Но за эти семь дней мы сдружились. Очень печально терять кусочек коллектива.
Ваня пока ночует в лагере, а утром у него автобус. Он обещает запечатлеть наш отход и передать телевизионщикам кассеты с отснятым Юрой видео.
Притащили чебуреков вахтенным. Но Аня с Лёшей уже наварили супа. Оставляем его на утро. Молодёжь взахлёб делится впечатлениями: в наше отсутствие под берег приходили охотиться дельфины, и Лёшке удалось крупным планом отснять этот процесс.
Спать ложимся кто на катамаранах, кто по палаткам.
Подъём в 5 утра, хотя еда приготовлена с вечера, а стартовать раньше девяти не удастся. Пока собираем лагерь, Влад бежит в аптеку за аккумуляторами, остальные успели забрать свои устройства, которые разместили в ближайших окрестностях.
Иду гулять со Шпилькой в глубину материка вдоль заповедной рабицы. Подняв зайца, рыжая бестия гонит его с сумасшедшими взвизгами и скрывается за горизонтом. Всё. На этом прогулку можно заканчивать. Вернётся через полчаса, успев «прошерстить» весь километраж на обратном пути.
9-30 ч. Ветер встречный, слабый. Отчаливаем. Иван идёт какое-то время вдоль берега наравне с нашей скоростью и щёлкает затвором фотоаппарата. Потом забившие пляж люди оттёрли его в глубины берега, и Ваня скрылся из глаз. Вместо него на "Мистрале" идёт Лёша Карцев. Во-первых, одним мужиком больше никогда не бывает, во-вторых - несколько разгрузили "Космос", чтоб быстрее бежал.
Итак, теперь распределение по катамаранам до пос. Мирный таково:
Лавировка на одном из галсов придавливает «Мистраль» к купающимся. Народ с интересом наблюдает за нами; обмениваемся приветственными рукопомахиваниями. Но надо валить отсюда, нечего болтаться среди них, пока какой-нибудь олух не поднырнул под шверт.
А скорости для оверштага не хватает. Уваливаться дальше – это идти конкретно на толпу в воде. Просчиталась с лавировочкой. Приходится вытаскивать вёсла и позорно разворачиваться с их помощью. Зато потом ветерок веселеет, переходит на боковой, и мы на одном галсе спокойно, комфортно и быстро пролетаем и Железный Порт, и Лазурное, чьи берега подвергаются тщательному просмотру на предмет прошлогодней стоянки (как сейчас она выглядит, что изменилось?).
За Лазурным ветерок ещё крепчает и доворачивает до бакштага, а потом – фордака.
Уже летим. Координата «Джарылгач» выводит нас на середину острова. Идём дальше: маяк и по плану, и по ветру. На фордаке «Мистраль» недогоним. Сматываем стаксель, чтоб уменьшить парусность и сильно не рвать от коллег.
На горизонте – маяки оконечности Джарылгача. В эфире радиостанций – матюги рыбаков. Они так между собой разговаривают. Смеёмся над колоритом народной речи.
— Рыба, б…, есть, б…! На 18, б…, метрах, ё… мать, б…!
Андрюха хихикает от этой фразы:
- Наивные Бакулин с Карцевым мечтают рыбки наловить. Ну-ну! На 18-ти метрах!
Через пару часов, около семи вечера, причаливаем к берегу недалеко от маяков. Их тут два – старый и новый.
Вода по-прежнему холодная, медузы кишат, водоросли воняют. Купаться не тянет. Хорошо, ветерок малость «прибил» летающий гнус. Разгружаемся, поджидаем своих, которые подошли с разницей в четверть часа.
Ставим лагерь: спать на катамаранах на прокорм комарам неохота. В палатках поуютней будет. Берег песчаный, заросший скромной травяной растительностью. Рощицы из кустарника лоха. Есть где раздобыть топливо для костра. Пищу готовим на дровяной печке.
Темнеет. Экскурсии откладываем на завтра. Всё же сегодняшний переход по протяжённости утомителен, и потому без полуночных бесед заваливаемся отсыпаться.
Проснувшись пораньше, прогуливаюсь с собачкой по окрестностям. Сдуру не обработалась спреем от насекомых. И потому передвигаться по острову можно только вдоль моря – и ветерок поддувает, и засад для кровопийц меньше. Любые попытки углубиться в такие заманчивые для биолога заросли заканчиваются, не успев толком начаться: бесчисленные мошки, слепни, мухи и прочие вампиры чуть не роями атакуют, и спасу от них не существует. Истерическое и беспрерывное отмахивание веником из растений не отпугивает эту сволочь. Эк проголодались, твари – готовы жизнь отдать, лишь бы нажраться крови. Позорно ретируюсь к морю. А Шпильке, по-моему, всё «до лампочки» - самозабвенно что-то вынюхивает и исследует.
Посещаем маяки. Старый – исторический – ржавый, страшный, с заваренными отверстиями, чтоб никто не лазал. Новый – беленький, красивенький. Эта «сладкая парочка» служит великолепной визитной карточкой Джарылгача.
У подножий маяков расположен источник питьевой воды. Роскошная, безумно вкусная вода хлещет под выбивающим бутыли из рук напором в никуда, стекая в море. Аж жалко – сколько добра утекает! За маяками расположен окультуренный пляж – с грибочками, навесами и раздевалками. Пока пустынный. А у источника живут в палатке люди, уединившиеся от счастья цивилизации.
Набрав воды во все ёмкости, заменив остатки тендровской солоноватой воды на джарылгачскую изумительную, возвращаемся в лагерь и приступаем к сборам.
Предстоит переход через Каркинитский залив – 27 км открытого моря. Тренинг вдоль побережья показал разницу в скоростях наших катамаранов. Принимаю решение зарифиться ещё на старте, чтоб не убегать от напарников. Всё-таки нормальный морской ЖПС только на «Мистрале». Мы должны «пасти» группу.
В 7-30 отходим по свежему попутному ветру. Впереди - Крым!
Переход Тендра (заповедник) - Железный Порт - 42,7 км, 11 ч ходу.
Средняя скорость 3,88 км/ч
Железный Порт N 46°07’ 24,8 ’’ E 32°15’ 43,0’’
Порт Зализный 055-393-54-80, позывной «Лебедь-101»
Переход Железный Порт - остров Джарылгач - 66, 9 км, 7 ч ходу
Средняя скорость 9,56 км/ч
Координаты стоянки о. Джарылгач (маяк) N 46°00’ 45,8 ’’ E 33°03’ 34,1’’
пгт Стерегущее 066-214-70-08, позывной «Лебедь-11»
Античные историки времен Геродота описывали остров и Тендровскую косу как одно целое. Согласно древней легенде, греки ее называли Ахиллов бег. В древние времена остров был покрыт лесами. Очевидно, что они покрывали остров еще в средние века, перевод с тюркского - "обоженные деревья" тому свидетельство.Песчаные дюны, болотистые низменности, огромное количество небольших озер и бескрайние пляжи создают иллюзию необитаемости. Остров полностью плоский. Местами встречаются нетронутые человекомландшафты, похожие на высушенную пустыню, иногда разбавленные немногочисленными растениями и цветами. Некоторые представители флоры и фауны встречаются только на острове и занесены в Красную книгу, например, золотобородник. Известно это растение своей способностью задерживать зыбучие пески. Для их сохранения на острове открыт ботанический заказник.
В противоположной стороне от Лазурного на острове взору уставшего путешественника предстанет марево Эйфелевой башни. Построенный в 1902 году, маяк по очертаниям действительно немного напоминает Эйфелеву башню. Это не удивительно, учитывая, что его строил один из учеников Эйфеля, используя материалы, привезенные из Франции.
Остров упоминается множеством древних авторов, например, Геродотом и Птолемеем. Миф о создании Джарылгачской косы берет начало со времен Троянской войны. Тогда греки, готовые отплывать на войну, не могли отойти от берега из-за сильного встречного ветра. Жрец Калхант сказал, что это Артемида гневается на греков и требует принести ей в жертву Ифигению – красавицу дочь царя Агамемнона. Деву вызвали под предлогом бракосочетания с воином Ахиллом. Но ждало ее заклание. И на алтаре Артемиде стало жаль Ифигению. Богиня похитила деву, заменив ее ланью на алтаре. Сама же Ифигения была перенесена богиней в Тавриду и сделана жрицей в храме Артемиды. Здесь она должна была приносить в жертву всех попавших в эти края чужеземцев. Ахилл полюбил Ифигению и захотел взять её силой. Девушка же, дав обет, решила лучше броситься в море, чем предать Артемиду. Спасая свою жрицу, Артемида посыпала песок перед убегающей девой. Так и получилась коса Ахиллов Бег. В память об этом жители полиса Ольвии устраивали здесь Ахилеи – соревнования-бега. Здесь же было их святилище.
Говорят, когда-то и Геракл гонял по острову табун лошадей. Сразу после гибели Трои корабли Одиссея прошли через Босфор и спутали малоазийский берег Лувии с африканской Ливией. В соответствии с поэмой Одиссей, совершив переход через Черное море, пристал к какому-то Козьему острову. Здесь он с друзьями попал в руки одноглазого циклопа-людоеда, а потом чудом спасся. Лишь среди причерноморских племен были известны одноглазые аримаспы, бывшие рабы скифов, которые, как известно, ослепляли своих невольников. Эти аримаспы были не против полакомиться человеческим мясом. Читаем "Одиссею" Гомера:"Есть островок там пустынный и дикий, ни далеко, ни близко от берега, лесом покрытый, в большом количестве там водятся дикие козы: "На карте видно, что в северном Причерноморье, есть лишь один остров, который отвечает описанию Гомера, – Джарылгач.
Но люди тут жили и раньше. На острове обнаружены стоянки эпохи неолита и бронзы. Ф.Брун пишет:"В 911 г. мы застаем здесь Русов, которые ловят рыбу". А в 1558 году здесь останавливались запорожцы во время похода на Перекоп. Пожалуй, на сегодня легенд хватит.
А что же есть тут сейчас? Песчаная равнина, быстрые ветры, сотни видов трав, по плотности которых Джарылгач занимает уникальное место в Европе, лечебные грязи, источники пресной воды. Здесь происходит миграция птиц, которых тут насчитывают 248 видов. Тут можно встретить диких лошадей, благородных оленей, ланей, муфлонов, кабанов, зайцев, лис, енотовидных собак, ежей...
Остров Джарылгач- находится за 8 км отСкадовска, его площадь 5605 га, а длина 42 км. Это, пожалуй, самый крупный необитаемый остров в Центральной Европе и определенно самый большой в Украине.
Здесь великолепный песчаный пляж длиной почти 50 км., тонкая ракушечная коса, отделяющая теплую лагуну от моря, много солнца, света, чистейшее море, старый маяк на восточном мысу острова, неплохие условия для подводной охоты. Необычным является то, что на таком расстоянии посреди острова бьет холодный источник с пресной водой, есть более 400 небольших солевых озер. На острове имеются косы Левкина, Дурилова, Мелкая, Глубокая, Медвежья и Синяя. Остров отделен от материка Джарылгачским заливом.
Джарылгач в переводе с тюркского языка означает"обожженные деревья". Античные авторы – Геродот, Птолемей - свидетельствуют о том, что остров когда-то был густо покрыт лесом. И оставил частицу славной истории, связанной с древнегреческими мифами о Геракле и Ахилле. Название Джарылгач впервые указано в атласе Российской империи, издание 1800 г., на карте Новоросийськой губернии. В первые годы ХІХ ст. на острове были установлены навигационные знаки. В 1902 г. на мысе Джарылгач установлен Джарылгачский маяк, изготовленный в Париже в виде белой железной башни раскосной системы с центральной трубой. В начале ХХ ст. на острове было большое количество чаек, крячек, куликов и уток. Жители села Красное занимались кустарным мыловарением из яиц этих птиц. На острове некоторое время выпасали верблюдов.
На острове сохранилась уникальная флора и фауна, большинство видов занесены в Красную книгу. На острове произрастает 499 видов растений различных видов. Из указанных растений 51 эндемик, т.е. встречающиеся только в пределах острова. Здесь найдено также 7 редчайших видов орхидейных растений. По многообразию растительного мира и количеству редчайших видов Джарылгач опережает своего тысячелетнего спутника —Тендру. С 1960 г. Скадовское лесничество высаживает на острове дерево-кустарниковые породы, из которых более или менее прижились и растут лишь некоторые: лох узколистый, тамарикс ветвистый, вяз, тополь черный, возле пресных водоемов встречается верба и белая акация. Высаживали на острове также сосну, ее насаждения площадью в 5 га существовали до 1978 г. Зимой 1978 года деревья были объедены оленями.
Фауна моря разнообразна, много моллюсков - устрицы, мидии, рапаны, обильное количество креветок и крабов. Обитает в море много рыбы – бычки, камбала, осетровые, есть промышленные виды – шпрот, селедка, килька. Птичье население острова насчитывает 248 видов птиц - это те, которые зимуют здесь, гнездятся, пролетают во время миграций или залетают от случая до случая. Гнездовый орнитокомлекс острова и близлежащих акваторий насчитывает 20-25 тысяч пар птиц. А во время зимовки и птичьих миграций здесь (вместе с Каркинитским заливом) скапливается до 150 тысяч пернатых, главным образом водоплавающих. Непосредственно на побережье находят приют и корм мигрирующие водоплавающие птицы, среди них лебедь кликун и шипун, лысуха, серая утка и другие утиные. Именно через Джарылгач проходит и путь пролета степного журавля, жаворонка, перепела, куропатки, вороны, мелкого сокола. На острове насчитывается 15 видов млекопитающих. Встречаются ежи, тушканчики, суслики и хомяки. Здесь обитают заяц-русак, лисица обычная. Енотовидная собака, завезенная в Европу с Дальнего Востока, поселилась на острове сама, без вмешательства человека, и ныне ее количество не превышает 10 особей. Самостоятельно попал на остров и дикий кабан. Специалисты Скадовского лесничества с сентября 1972 г. начали акклиматизацию благородного оленя. На остров Джарылгач с острова Бирючий, что в Азовском море, было завезено 13 оленей. В 1980 г. завезли 12 европейских муфлонов, а в конце 80-х были завезены лани. Ныне на острове около 300 оленей благородных, 180 муфлонов, 14 кабанов и 150 ланей. На острове-косе Джарылгач расположен Джарылгачский ботанический заказник площадью 300 га, где охраняется участок с природной растительностью.
Добраться до острова Джарылгач можно из Скадовска. Каждый день между городом и островом курсирует прогулочный пароход, доставляющий всех желающих в обоих направлениях.
(По материалам Всемирной сети)
БОльшую часть перехода держимся в пределах полукилометра друг от друга, но постепенно «Мистраль» начинает отставать. И несмотря на усиление ветра, решаю рифы снять. Если что – буду «играть» с площадью парусов, регулируя скорость.
Курс переходит на галф, и потому мы вылетаем на мыс Песчаный Бакальской косы гораздо раньше запланированного времени. Обсудив сложившуюся ситуацию (хороший свежий ветер и минимум два часа лишних), проходим западнее косы – на северо-западную часть полуострова Тарханкут. Мне очень-очень хочется показать ребятам красоту Песчаного мыса, но терять драгоценное время было неразумным: подобные красоты они уже видели на Кинбурне, Тендре и Джарылгаче – песок, море и безлюдье.
Подвернув на запад, мы поменяли благоприятный галф на более медленный бейд. Впервые за восемь дней путешествия гладкое и тихое доселе море разволновалось. Отвыкшие от сильных встречных ветров и высоких волн, мы несколько расслабились. А теперь катамараны стало ощутимо бросать на волнах.
На встречном ветру "Трикстер" побежал заметно веселее, обогнал "Мистраль" и двинул вдоль побережья в поисках благоприятного места для выхода на сушу. Бакулин изначально шёл мористее, то бишь, западнее нас, и потому тоже оказался впереди "Мистраля".
Шпилька беспокоится – тоже забыла, что такое волны. И тут, как на грех, приспичило мне за борт. Андрюха, конечно, сможет меня заменить на руле. И Лёшка тоже не новичок. Но как-то так… В общем, хочешь, чтоб было хорошо – делай сам. Особенно в неблагоприятных условиях. Но за борт хочется.
Отдаю румпель Андрею и плюхаюсь за корму, вцепившись в кормовую балку. Вода уже тёплая – крымская, а волны окатывают чуть не с головой, забивая глаза, нос и уши.
И вдруг – небосвод над моим темечком прочертил некий предмет, с плеском упавший за спиной. Мать твою так – Шпилька! Сиганула за борт!
Естественно, что она мгновенно отстала от уносящегося катамарана – ведь за кормовую балку ей держаться было нечем. Совершенно не включив мозги о последствиях, разжимаю пальцы – иначе мы потом просто не найдём её в волнах, а до берега ей не доплыть – больше километра.
Плыву ей навстречу. А Андрюха, молодец, просёк ситуацию и быстро развернул катамаран. Справится ли он на сильном ветру и волнении с «Мистралем», разворачиваясь фордевинд - я не знала. Но Шпиля уже выгребает суетливыми лапками мне навстречу и пучит мокрые вытаращенные глазёнки. Мы вместе плывём к спасительным синим поплавкам, а волны швыряют нас вверх-вниз, и швыряют «Мистраль».
Умница Андрей грамотно сманеврировал, приведя кат носом к ветру, и растравился. Я подхватываю Шпилю под брюхо и выталкиваю из воды навстречу протянутым рукам то ли Ани, то ли Лёши. Собаченция сучит в воздухе лапками-шпильками и изо всех сил тянется вверх. Блин, если так хочешь на катамаран – зачем ты его покидала?
Когда мы во все предыдущие дни регулярно – то один, то другой – выпрыгивали за борт, Шпилька ни разу не сделала попытки прыгнуть следом. Только стояла и, смешно свесив мордочку, внимательно наблюдала сверху, с высокой палубы, как мы там, в воде, барахтаемся. Ловкость у неё, конечно, потрясающая. Один раз, когда я отправилась под катамаран поглазеть на шверт, ей показалось неудобным наблюдать с палубы, и она нырнула на поплавок, устроившись между шпангоутами и заглядывая с любопытством в подпалубное пространство.
Но, видать, сегодняшнее волнение довело её до ручки, то бишь, до лапки. И рыжая какость решила, что в бурных морских волнах СО МНОЙ ей спокойнее, чем на прыгающей палубе БЕЗ МЕНЯ. И мужественно последовала в воду за хозяйкой. Её отвагой нельзя не восхититься.
А заодно и мастерством Андрюши. Умеет, когда надо, и быстро соображать, и быстро действовать. И с катамараном управляется, да ещё и в острой ситуации, с маневрированием. А то всё прикидывается несчастненьким, ничего не умеющим.
Тем временем ветер всё набирает силушку, а волны – размерчик. Скорость продвижения по генеральному курсу замедлилась до 3 км/ч. Влад активно продолжает поиск удобной бухточки, ибо план на сегодня перевыполнен, а резаться против ветра и волн можно до ночи, так и не найдя укрытия.
Пока «Мистраль» выполнял комплекс авральных работ «человек за бортом», «Трикстер» отыскал удобное место. Пологий песчаный берег, на подходе к которому метров сто – мель. Закрытый со всех сторон небольшими мысками уголок напоминает уютную лагуну с особым микроклиматом. Вода здесь разогрета солнцем до горячего состояния.
Вытащив лодки на берег около двух часов пополудни, обнаруживаем, что побережье сплошь – метров на 20 от моря – покрыто толстенным слоем ковра из тонких водорослей, сухих снаружи и влажных внутри. И кишмя кишат-копошатся в этой толще рачки-бокоплавы, щекочут пятки и прыгают по икрам. Придётся смириться с ними.
Саша немедленно хватает гарпун и несётся в воду: он заметил на мелководье скатов. Но охота, слава Богу, не увенчалась успехом. Скаты благоразумно смылись.
Я, как обычно, докладываюсь по мобиле пограничникам. На этот раз – Стерегущего. Этот пост – последний в цепи постов Одесского погранотряда. С облегчением в голосе нам желают дальнейшего счастливого пути – видать, рады, что мы покинули их территорию и слезли с их шеи, избавили от ответственности.
Ставим лагерь: палатки без тентов, ибо Крым – есть Крым. Жара ощущается совершенно иначе. Горяча не только вода, но и воздух. Какие-то жалкие 30 км южнее – а какая разница!
Мне не нужно ни солнца, ни туч,
Ты одна мне нужна в этом мире.
Хочешь, я подарю тебе ключ
Девятнадцать на двадцать четыре?
(с) Неизвестный автор.Пролетарская романтика.
Снова звонят пограничники. Нам не привыкать к бесконечным «контрольным выстрелам» от бесчисленных постов, которые передают друг другу данные о нашем местопребывании и намерениях, и потому без тени волнения жму роковую кнопочку.
Безупречно вежливый мужской голос докладывает, что нам здесь стоять нельзя, что нужно двигаться дальше – на специально оборудованный причал в Черноморском.
Мои пояснения о совершенной невозможности сего мероприятия, аргументы и доводы не оказывают ровно никакого воздействия на стража границ.
— Вы будете оштрафованы за нарушение закона. Если вы к нам прийти не можете – придём мы к вам.
Идти дальше, к Черноморскому, было совершенно незачем и практически невозможно. На часах – семнадцать с минутами. Скорость продвижения – 3 км/ч. До причала в Черноморском – 30 км. Десять часов ходу против ветра, волны и вдоль скалистых берегов. Это мы только в три часа ночи при самом благоприятном раскладе будем на месте. А по их же пограничному предписанию нам запрещено находиться на воде в тёмное время суток. Вот такая безвыходная ситуация.
Влад приступает к переделке транца на "Мистрале". Короткая дейдвудная труба опасна при волнении моря - мотор может сгореть, выскочив из воды на воздух. Единственная возможность хоть чуть-чуть опустить её ниже - максимально наклонить транец на трубе.
Большая часть народа отправляется на поиски магазина (пивка захотелось), Юра просто болтается где-то по окрестностям с фотоаппаратом и видеокамерой, а мы с Аней и Владом остаёмся на охране лагеря и в ожидании пограничников. Очень хотелось верить, что они не придут. Место – довольно пустынное, судя по карте, населёнка километрах в пяти. Неужто они потащатся сюда из-за нас, ничтожных?
Потащились! На автомобиле! Правда, не служебном, а личном и древне-отечественном - не обеспечивает их государство транспортом, приходится свои колымаги гонять по камням и пескам. И никакие наши логические умозаключения, убеждения, аргументы, факты, доводы не возымели успеха. Нарушаем закон – должны быть наказаны! Более того – при каждом выходе на берег снова будем наказываться. А то, что Одесский погранотряд не цеплялся – так то его личное дело. Закон можно трактовать двояко. В Крыму его трактуют так. И без вариантов. На ЮБК будет ещё строже.
Для подписания протоколов требовалось личное присутствие всех капитанов. Поэтому пограничники не поленились и, прихватив Влада для опознания, поехали на поиски наших магазинных путешественников. Привезли всех. Оказалось, бешеной собаке сто километров – не крюк. Ибо занесло «коней быстроногих» (см. Судовой журнал «От Одессы до Орловки») аж в село Дальнее, которое втрое дальше Весёлой Долины. Купили вкусняшек к чаю. А хлеба уже не было. Дальнее поразило их своим порядком и чистотой. Прям не наше какое-то село.
Пограничники выписывают протоколы об административном правонарушении и обязывают завтра явиться на заставу в Черноморское за разъяснениями, получением бумаг и, возможно, уплатой штрафа в 34 грн с катамарана. Так что засветились мы теперь в реестре правонарушителей Украины. Да ещё каких – нарушителей закона о границе! Во как!
Говорим, что постараемся, но всё будет зависеть от погоды. Не от законов Украины, не от служебного долга пограничников, не от нашего желания или нежелания, а банально – от скорости перемещения воздушных масс в горизонтальном направлении, то есть ветра.
Расстаёмся мы на дружеской ноте, поскольку и ребята были с нами предельно вежливы и уважительны, и мы понимали, что они просто хорошо несут свою службу.
А у меня – знакомая проблема: осталась без связи. Ещё на Кинбурнской косе мой телефон приказал долго жить, напитавшись щедрой морской влагой. Никакие герметичные кошелёчки не спасли. Покупка вожделённого водозащищённого мобильника не состоялась ввиду отсутствия материальных средств. Ну а мне не привыкать: что ни поход, то – прощай, мобила! Потому и не покупаю дорогих моделей. Но в этот раз что-то рановато он почил в бозе. Маршрут ещё только начался, а руководитель группы глух и нем. Спасибо нежадному Юрику – предоставил во временное пользование свою старенькую «Нокию». Впрочем, Юрик трещит по телефону мало, а у меня он звенит бесконечно.
Только сегодня к вечеру раскрылась закавыка: Юркин телефон заряжаться через солнечные батареи не желал. Я вновь осталась без связи.
Временно выручила Аня, предоставив свой старенький и страшненький телефончик. Какому идиоту взбрело в голову делать экран мобильника зеркальным – не знаю, но крови это зеркальце попило из меня впоследствии предостаточно. Чтоб хоть что-то увидеть на экране, нужно было помещать телефон в абсолютно тёмное помещение. А попробуй найди такое на борту прыгающего по волнам катамарана, когда солнце жарит по 19 часов в сутки!
Переход остров Джарылгач - п-ов Тарханкут (пос. Весёлая Долина) - 37,5 км, 6,5 ч ходу.
Средняя скорость 5,77 км/ч
Координаты стоянки Весёлая Долина N 45°42’ 46,2 ’’ E 33°06’ 22,1’’
пгт Черноморское 099-387-98-47, позывной «Лебедь-21»
Подъём – в 5, т.к. отчаливать следует по утреннему бризу, пока дует попутный ветер. Народ ещё спит, за исключением наших «жаворонков»: Юрика и Андрея, которые с рассветом, еще с 4-х утра, уже где-то бегают, и Сергея, который, сотворив несколько йоговских утренних асан, хлопочет по лагерю.
Гуляю со Шпилькой по окрестностям – километра полтора в сторону Бакальской косы и обратно. Местность пустынная, вглубь суши простирается вспаханное поле, по которому Шпиля с упоением гоняет стаи каких-то птичек. К морю берег спускается высоченным, метров 20, обрывом – сплошь крутизна, под нею практически нет места для катамаранов. Удачненько мы отыскали место для стоянки.
Подхожу к краю кручи, заглядываю к подножию. Чайки над морем летают, подо мною летают, шумят-ругаются. Обрыв настолько крут, что опасаюсь за собачку, которая в азарте погони может сорваться вниз.
Небо чистое, утренний бриз свеж – пора в путь.
Быстро сворачиваем лагерь и, выпустив вперёд «Космос», в 7-00 стартуем. По ходу движения – скопище рыбацких ставников с облепившими их бакланами, которые приходится обходить мористее. Протискиваться между ними и берегом не захотели – мало ли что. Скалы, а за поворотом береговой линии может вдуть, да и на горизонте висит туча.
Как и предполагали, под тучкой попали в дождь. Лишь Влад сворачивает ближе к берегу, чем успешно и целенаправленно тучки избегает. Не знаю, как Саша, но почему я попёрлась под тучку – не знаю, не помню. Может, по глупости, может, лень было менять галс, может, ветерка захотелось. В итоге нас освежает и короткий несильный дождик, и довольно сильный, но тоже короткий, минут на 5, шквал.
По утиханию бриза ветер меняет направление и задувает в нос. Но и мы в своём генеральном курсе тоже подворачиваем – уже идём не чисто на запад, а на юго-запад. Но ветер - именно оттуда. Постепенно раздувает всё больше. Поднимаются волны. Представляю, какой душ принимают Влад с Юркой, если даже штевневые носы «Мистраля», врезаясь во встречный поток, окатывают брызгами всю палубу. Только на корме относительно сухо – умываюсь лишь редкими долетающими по воздуху солёными порциями.
Впервые Андрюша сворачивает солнечные батареи. До сего дня они постоянно находились в раскрытом состоянии на носу «Мистраля» и передавали солнечные кванты какому-либо из мобильников.
Шпиля волнуется, сначала бегает по прыгающей палубе, потом ныкается где-то в уголке – подальше от брызг. Миша впоследствии даже сочинил стишок на эту тему:
Шпиля волнуется - раз,
Шпиля волнуется - два,
Шпиля на палубе – три,
Шпиля, на месте - замри!
Но в целом – интересно и весело, а то за неделю спокойного путешествия по северным водам мы отвыкли и от волн, и от ветра. Крым же встретил нас сразу приключениями и испытаниями.
Вижу, что и Андрюхе хочется порулить в таких весёлых условиях. Устанавливаем вахту приблизительно по часу. Может, и Лёше хочется испытать себя, но жадность моя не знает границ. И вдобавок – эксперимент и вредный характер. Потому что, наставляя нас на путь истинный перед походом, друзья-парусятники утверждали, что нарулимся мы очень скоро. Надоест на третьей неделе. И мне очень хотелось проверить – надоест ли? Скажу по секрету: не надоело и за шесть недель! Более того, вернувшись домой, уже через пару недель мы с Владом участвовали в местных гонках, а ещё через три недели – в регате на Печенежском водохране. И всё было мало.
Только Владу повезло больше. Он хоть шёл постоянно с одним и тем же матросом, но за румпель держался бессменно, т.к. доверить Юре вождение транспортного средства было опасно. А может, не повезло, ибо в случае известно какой нужды некому было подстраховать кэпа, и приходилось терпеть. Вырабатывать великотерпение Будды.
А у меня экипаж менялся, и приходилось делиться с жаждущими. С Андреем, Сергеем, иногда – Лёшиком, по разочку-другому – с Ваней, Олегом, Мишей, Машей и Аней. Зато можно было и за борт выпрыгнуть, и поспать, если придавит.
Кстати, насчёт за борт.
Приспичило туда Ане. А девушка она физически неразвитая, забраться на высокий борт «Мистраля» даже по тихой воде не в состоянии. Мы немало над ней подтрунивали за это, советовали тренироваться и старались до последнего не помогать: пускай помучается-покряхтит, авось осознает, как полезна физкультура. К концу похода Анька таки натренировалась залезать на «Мистраль» - но только через нос. Подтянуться на руках с кормы для неё так и осталось недостижимым результатом.
Но сейчас дело серьёзно. В пенном кильватере прыгающего по волнам катамарана Аня не удержится силой пальцев рук на кормовой балке. Хорошо, что Лёша – не только сплавщик, но и в горы ходил. Как делается обвязка, знает. Набросив на Аньку верёвку, вяжет какие-то узлы и благословляет её на купание.
«Трусы можешь не снимать, - мрачно советую напоследок, - промоет так, что и «по-большому» сходить можно без туалетной бумажки. Если что – кричи, выловим».
Аня уходит в пенные буруны, мужики деликатно пялятся вперёд (вдруг Аннушка всё же оголит филейную часть?), а я поглядываю назад время от времени, поскольку вынуждена бдить за волнами (чтоб выруливать на них поаккуратнее) и за парусами. А Анька уже постольку-поскольку.
От трубы пальцы не оторвала, закончила – крикнула, Лёша с Андреем втаскивают её на борт.
Для мужиков такое катание – только в кайф, за них не переживаю. А ветер тем временем всё усиливается. Но ещё не рифимся, хотя мысли такие мелькают. «Трикстер» обогнал нас настолько, насколько мы обогнали «Космос». Интересно, почему? Поменялся ветер! На попутняках «Мистраль» гораздо быстрее, но на встречке более шустрым оказался «Трикстер». Надо понаблюдать за его поведением.
Часа через четыре скакания по волнам против ветра длинными галсами вдоль скалистого берега приходим к выводу, что пограничники в Черноморском не дождутся нас и сегодня. Навигатор показывает ещё около 20 км до бухты Узкой, скорость по генеральному не более 3 км/ч. А ветер начинает подсвистывать в вантах. Принимаем решение прятаться в первой попавшейся бухточке с пологим берегом. Поскольку Влад закладывает галсы максимально близко к берегу и идёт впереди, за поиски взялся он.
Бакулин, как обычно, держится мористее, разбегания на галсах иногда выводят все три катамарана из зоны видимости друг друга. Стараюсь ориентироваться на Влада. Максимальная скорость «Мистраля» на остром бейде – 13 км/ч. И это при перегрузе, когда ватерлиния утоплена, а встречные волны бьют в носы и тормозят.
Наконец, по рации поступило сообщение, что Влад удачно высадился на пологом бережке (вылетев на полкорпуса на камни!), оставил на «Трикстере» поднятый грот и дожидается нас. На одном из близких к берегу галсов мы замечаем впереди по курсу его парусник и направляемся туда. Чтоб погасить скорость при высадке на каменистую сушу, распоряжаюсь смотать стаксель. На бейдевинде, в последний момент потравив грот, мягко влетаем на песочек с примесью камушков. Влад и Юра принимают катамаран.
Бакулин причаливает минут через 30-40, около трёх часов дня. И хотя мы не снимали паруса, совершенно справедливо ругается, что практически их не видно, что нельзя так разрываться, что надо при таком усилении ветра не тащиться друг за дружкой в одно место, а каждому прятаться в ближайшее к нему укрытие. А чтоб не разрывать группу на суше, нельзя разрывать её и на воде.
Влад оправдывается, мотивируя, что не ожидал от всё время отстававшего «Трикстера» такой прыти на встречном сильном ветру. В следующий раз попробует смотать стаксель, поскольку рифы взять не может (на «мумных» парусах не предусмотрено). И что найденная бухточка оказалась единственным приемлемым местом на протяжении всего пути.
Бухточка маленькая, неглубокая. «Трикстер» поместился, «Космос» - с трудом, а катамараны типа «Мистраля» полностью не затаскиваются на сушу, поскольку перед обрывом навалено много каменюк, в которые упираются поплавки. Мой кат слегка свисает носами над водой.
Барашков на волнах, вроде, нет, но дует прилично. Иногда посещают мысли: не продолжить ли путь? Но в конце концов решаем отсиживаться до завтра, поскольку не известно, встретится ли ещё подобная бухточка в случае ухудшения погоды. Насколько мы помнили по походу прошлого года, их практически нет на всём протяжении от Оленёвки до Бакальской косы, т.е. нам повезло, что мы такую нашли и даже сумели поместиться со своими парусниками.
Единственное неудобство: по-прежнему нет хлеба, а до ближайшей цивилизации, пос. Межводное – не менее 8 км. Это мы узнали от соседей по бухточке – семейства из Харькова, которое скрывается здесь от благ цивилизации.
Поднявшись по обрыву на плато, с огромным трудом находим мобильную связь и докладываем пограничникам о невозможности попасть в Черноморское сегодня, а также о том, что они могут снова прийти нас штрафовать, но это ничего не изменит: ветер сильнее их законов. И о том, что связь очень плохая и, возможно, мы утром не сможем предупредить об отходе.
— Так вы там стали на рейд? – интересуется мадам пограничница. И в очередной раз приходится объяснять, что нам для целости и сохранности в такую погоду нужен не рейд, а пологий берег. К сожалению, наши плавсредства и их особенности по-прежнему остаются загадкой для большинства служителей приморских законов. Чаще надо мелькать у них на глазах.
Как ни странно, удаётся довольно долго побеседовать с Юлей Миншакировой, ведущей телеканала «Донбасс». Делимся с ней своими пограничными проблемами, из чего потом она монтачит интервью в очередной выпуск теленовостей о наших приключениях.
Остаток дня отсыпаемся в тени под палубами катамаранов, купаемся, загораем, жуём скромный перекус. А когда немного ослабевает жар солнца, выползаем общаться и заниматься хозяйственными делами. Аня – вязанием скатерти. Серёга, посвятивший всю сиесту обработке роскошного витого куска дерева, найденного, если не ошибаюсь, на Тендре, добровольно приступает к приготовлению ужина. Он, оказывается, краснодеревщик, хоть и отпирается от этого высокого звания.
Я занимаюсь ревизией припасов, пересыпанием и переупаковкой продуктов, которые у Саши частично подмокли, и очередным перераспределением их по катамаранам. «Мистраль» и по количеству людей в экипаже, и по количеству общественного барахла загружен сильнее всех. Поэтому из провизии мы брали на борт минимум. А у «Трикстера» и «Космоса» вдвое меньший экипаж и только с личными вещами, поэтому они несут больше продуктов. Но на «Трикстере» сильно заливает, поэтому он тащит, в основном, процентов 40 общих запасов воды. На «Космосе» тоже заливает, но меньше, и он несёт тяжесть в виде овощей и консервов. А малозаливаемому «Мистралю» достались хлеб (ныне отсутствующий) и прочие боящиеся воды вещи.
Вечером мы со Шпилькой отправляемся на прогулку. Плато полуострова Тарханкут представляет собой пустынную травянистую равнину с кое-где встречающимися оазисами из кустов лоха. Вдоль обрыва идёт глинистая грунтовка, по которой можно объехать полуостров по периметру. Степь пустынна, а ближе к морю кое-где виднеются отдельно стоящие палатки редких отдыхающих. Тех, кто предпочёл комфорту и доступности развлечений и медпомощи одинокий тихий отдых в компании моря, солнца и ветра. Все они прибыли на автомобилях. Понятное дело: просто с рюкзаком сюда надолго не придёшь, ибо ни воды, ни еды в ближайшем десятке километров не предвидится.
Дикое количество прямокрылых: саранчи, кузнечиков, кобылок, сверчков. Всё это сюрчит-сверчит, создавая услаждающую слух какофонию жизни. Множество пауков, включая и гигантских аргиоп, которые представляют трудности для арахнофобов при посещении кустарника в известных целях.
Ужин готовим на скудных дровишках среди камней, экономя газ. Палатки ставить негде: мало места, да и грунт неровный, каменистый. Проще спать на палубах. Отправляюсь на «Трикстер», предоставив «Мистраль» всем желающим.
Небо на горизонте время от времени вспыхивает зарницами, к ночи поднимается сильный порывистый ветер. Он дёргает натянутый над нами тент, раскачивая лёгкий «Трикстер», а мне не спится. На память приходят тревожные слова опытного Бакулина:
— Вот скажите, руководители экспедиции, что будем делать, если ночью раздует и волна пойдёт на обрыв?
Влад, как всегда, отшутился, типа, одеваться в белое и прощаться с жизнью. И похоже, никто, кроме меня, всерьёз бакулинское заявление не воспринял. Теперь же, когда порывы ветра ощутимо раскачивают катамаран, а волны с шумом бьются о камни, тревога не даёт мне расслабиться. Успеем ли оперативно собраться и выйти в море, если волна усилится и начнёт бить в обрыв? Наверно, успеем, ибо вряд ли всё так быстро разгонит, это же глубокое море, а не водохранилище и даже не Азов. А если на завтра разыграется шторм? Да эдак дня на три? Затаскивать катамараны на обрыв? Но это – нереально, крутизна градусов 60-65, и тропки узкие, каменистые. Но нас много, а «жить захочешь – не так раскорячишься»… Пожаловалась Владу на своё беспокойство. Однако тот – невозмутим:
— Кого ты слушаешь? Бакулина? Это он просто так ляпнул, для контроля ситуации. Ничего не будет, спи спокойно.
Это меня несколько утешило, и сон, наконец, одолел.
Переход Весёлая Долина - бухточка перед пос. Межводное - 16 км, 7 ч ходу
Средняя скорость 2,3 км/ч
Координаты стоянки перед пос. Межводное N 45° 41’ 32,3 ’’ E 33° 01’ 43,9’’’
пгт Черноморское 099-387-98-47, позывной «Лебедь-21»
Андрей встречает рассвет. Спал он прямо здесь, на коврике, наедине с природой
Очевидно, благодаря Владу, разгулявшийся ночью ветер не только не усилился до шторма, а даже сменился приятным бризом. Поэтому быстро собираем лагерь и в 7-00 уходим на лёгком попутняке. Однако бриз баловал не больше получаса, потом снова задуло в нос, и весьма свежо. Прогноз погоды мы не знаем, мобильная связь настолько плоха, что не сумели доложиться пограничникам об отходе. И даже на воде она давала перебои. Попытались вызвать пост или заставу по радиостанциям – вообще «глас вопиющего в пустыне». Плюнули – будь что будет! – и стали получать удовольствие несмотря ни на что. 
А кайф получить было от чего! Навстречу шла высокая, метра полтора-два, волна, но настолько длинная, что катамараны испытывали лишь мягкие затяжные покачивания, словно в любящих мамочкиных руках. Говорят, что вот это и есть настоящая черноморская волна. Ветер, хоть и встречный, но сильный и ровный в тех пределах, когда парусник без малейшего напряжения использует всю его энергию, выдавая максимальную скорость при полном комплекте сопутствующих ощущений.
На «Мистрале» снова приходится устанавливать почасовую вахту держания за румпель. В связи с этим всплыла интересная деталь: на «Космосе» Саша с радостью перепоручал управление то Серёге, то Лёше, а сам отдыхал, тогда как на «Мистрале» в прошлогоднем походе он активно отстаивал своё право рулить и рьяно боролся за каждую секунду… Прикольно.
Начитавшись во время попутных ветров лоции Чёрного моря, продолжаю на практике проверять изложенные там истины. Например, о том, как предсказывать погоду. Вчера наблюдения за движением облаков наводили на мысль об усилении ветра, но я особо не придала им значения: могло быть просто совпадение. Длительный поход даст возможность вдоволь напроверяться. Впоследствии я убедилась, что написано всё верно, надо только больше опыта, чтоб правильно трактовать замеченные изменения в атмосфере. Когда ветер дует в нос, а облака формируются по левую руку и двигаются по часовой стрелке, то ничего плохого не будет, даже самые фантастические нагромождения кучевых небесных перин мирно растворятся в голубизне небосвода. Но когда облака формируются по правую руку и не желают в течение первой половины дня идти за солнцем – «жди беды», как говаривал космолётчик Зелёный в знаменитом советском мультике «Тайна третьей планеты». На сегодня природный круговорот обещает хорошую устойчивую погоду.
Однако по каким-то причинам мы потом время от времени обманывались в своих наблюдениях, и раздувало почти всегда неожиданно. Отчего напрашивается вывод: либо мы недостаточно опытны и наблюдательны, либо с точки зрения авторов лоции такие усиления ветра не являются настоящей бедой.
Постепенно генеральный курс подворачивает всё южнее, а, следовательно, и ветер всё больше заходит не в нос, а в правый борт. Летим одним галсом вдоль красивейших живописных берегов. Бухточки, подобные нашему последнему ночлегу, встречаются достаточно часто, но мы не можем точно знать, насколько они велики и можно ли там укрыться в случае непогоды. С воды размеры этих бухточек определить невозможно.
Минуем Межводное. «Трикстер» по-прежнему впереди. Видимо, встречные ветра у него любимые. Незадолго до бухты Узкой, где располагается пгт Черноморское, курс переходит на галфвинд, и «Мистраль» на любимом ветру догоняет «Трикстера». Но это и хорошо, поскольку дорогу на заставу знаю только я; в прошлом году ездила туда с группой наших кэпов оформлять документы на выход в море (см. Судовой журнал «От Орловки до Одессы»). На галфе и «Космос» поднажал, так что в Узкую мы заходим практически один за одним.
В самой бухте ветра почти нет, его перекрывает длинный не очень высокий мыс справа. Какие-то остатки двигающихся воздушных потоков доталкивают нас в правую часть бухты, мимо причала, у которого позавчера пограничная служба так мечтала видеть наши катамараны. По сильному мелководью (пришлось выбрать шверты и приподнять рули) подходим к махонькому песчаному запущенному пляжику.
Катамараны вытащили на берег лишь на половину корпусов – мало места. Якорим их за сушу. На охране оставляем Андрея и Юру. Капитаны, приодевшись в культурное и взяв документы, идут на заставу, а остальные – на рынок пополнять запасы провизии и воды.
На заставе привлекает внимание процентное соотношение служащих женщин и мужчин. Что-то около 50 на 50. Причём мужики, как на подбор – стройные, мускулистые красавцы в камуфляже, а женщины – аппетитные толстушки совершенно неспортивного вида и тоже в камуфляже. Наверно, слабый пол рулит в конторе бумажными делами, пока сильная часть заставы носится по жарким кручам в поисках нарушителей закона.
Обошлись с нами, как всегда, очень тактично и уважительно. Позволили воспользоваться розетками для зарядки аккумуляторов и туалетом для разрядки организмов. Зам. начальника терпеливо выслушал все наши аргументы в свою защиту и не менее терпеливо пояснил ситуацию. Оказывается, если я, гражданка Украины, приду на любой берег своей страны (кроме, конечно, закрытых военных или правительственных зон) по суше со своим надувным матрасом и захочу на нём переночевать на побережье – пожалуйста! Если я выйду на берег на этом же матрасе со стороны моря и снова захочу на нём переночевать – да пожалуйста! Это моя страна, моя земля, мой берег. Но если этот матрас окажется легко управляемым и перемещаемым в угодном мне направлении (парусами, вёслами или мотором), то я уже обязана иметь разрешение от госструктур на подходы к сухопутной территории собственного государства. Вот такой у нас закон!
Базироваться подобным управляемым матрасам (которые уже возводятся в статус судна) разрешено только на специально оборудованных причалах. В целях контроля за экипажем и грузом.
Нам приходится согласиться с доводами командира. Но как же тогда путешествовать на столь специфических плавсредствах, как наши парусники, которым зачастую опасно идти на причал из-за погодных условий, ведь для надувнушек он может быть опасен сам по себе даже в тихую погоду? Специальный закон для таких, как мы, ещё не написан. Узнав, что собираемся огибать весь Крым, командир просто обалдел от нашей наивной простоты:
— Вы что, надеетесь пройти всю территорию без разрешительного документа?! Ну вы, ребята, даёте! При каждом выходе на берег – я так понял, что это ежедневно – мы имеем право вас штрафовать. И даже если вы будете оплачивать все штрафы, рано или поздно кому-нибудь это надоест, и на ваши суда наложат арест, поскольку вы - злостные рецидивисты. Даже если я предупрежу все посты о том, что на территории нашей заставы вас уже штрафовали, наши пропустят, но на следующей заставе начнётся всё сначала.
В задумчивости почёсывая просоленные затылки, интересуемся, неужели нет никакого выхода из сложившейся ситуации?
— Вы должны были предварительно написать информационное письмо в Симферопольский погранотряд, а если собираетесь идти и по Азову – то и в Бердянский. Достаточно было только уведомить вышестоящие органы погранслужбы о вашем мероприятии, о количестве катамаранов и составе экипажей – и вам бы никто не препятствовал. Мы бы держали вас под наблюдением, и всё.
— Так мы же оставили все эти данные в Одесском погранотряде, а ваш неусыпный контроль ощущается постоянно: мы регулярно отзваниваемся, когда отходим и когда приходим. Иногда по ходу запрашивают координаты, и мы их даём. Мы постоянно на связи, как мобильной, так и радио, ничего не скрываем, у нас официальное мероприятие под патронатом Донецкой облгосадминистрации и областной федерации спортивного туризма, освещаемое областным телевидением. Вот все наши документы, вот паспорта участников, удостоверения на управление плавсредствами, свидетельства спортивных судов, маршрутные книжки…
— Ребята, при всём уважении к вам, мы не можем брать на себя ответственность, пока не поступит соответствующее разрешение «сверху». Единственный выход для вас – как можно скорее отослать информационное письмо начальникам погранотрядов.
— Да мы вообще-то собирались это сделать заранее, но не смогли отыскать адреса и фамилии. В интернете ничего нет. Вы, наверно, шифруетесь. Кстати, даже на радиосвязь не выходите.
— Как не выходим? – возмутился командир. – Быть такого не может!
— Правда-правда! Мы пытались и со стоянки, и с моря, и даже уже здесь, в Черноморском, по дороге на заставу, и перед воротами заставы.
— А дайте-ка вашу рацию!
Он вышел на 16 канал и по какому-то коду проверил, как работает связь, ему ответили, что «на пятёрочку». Что уж командир потом сделал с подчинёнными – нам неведомо, но с того момента 16 канал мгновенно реагировал на наши вызовы.
— Сейчас я дам вам адреса отрядов и фамилии-звания их командиров. Вы могли бы их узнать в вашем донецком погранотряде.
Мы выпучиваем глаза:
— А кто знал, что у нас в городе такой существует?
Но оказалось, что раздобыть столь секретную информацию нелегко даже замкомандира заставы. Лишь после нескольких звонков по мобильному ему удалось собрать нужные данные. Протягивая бесценную бумажку, бедолага смахивает пот со лба и со слабой улыбкой интересуется:
— И надо оно вам – так путешествовать?
Хоть и расстались мы на самой дружественной ноте, но все-таки в довольно мрачном настроении. Поэтому сразу за воротами заставы звоним палочке-выручалочке – Крыгину. Диктуем полученные адреса погранотрядов Украины и фамилии-звания их командиров. На него да на телеканал «Донбасс» - все наши надежды. Судьба похода висит на волоске, в Крыму, как оказалось, всё может накрыться медным тазом.
Подходим к катамаранам. Тут тоже приключения. Поскольку в целях популяризации спонсора мы не смотали гроты, порывом ветра лодки сорвало с якорей, и Андрюша, аки Добрыня Никитич, ухватил Змея Горыныча в виде трёх парусников своими тонкими, но очень сильными руками и выволок на сушу, сколько позволял берег. Вдвоём с Юриком они снова заякорили беглецов и уже не спускали с них глаз.
В ожидании провиантмейстеров перекрываем единственную тропу вдоль берега и с улыбками раздаём направо и налево рекламные проспекты «Happy dream». Прохожих много, люди с удовольствием рассматривают катамараны, задают вопросы. И по парусникам, и по «Happy dream». Хорошая получилась пиар-акция.
Наконец, все в сборе, отчаливаем. На всякий случай беру рифы: мало ли что может ожидать «там, за поворотом» мыса. Снять их всегда проще, чем взять.
Саша по мелководью проводит «Космос» вручную. «Мистралю» конструкция руля позволяет идти своим ходом по глубине 20-30 см в нормальной управляемости. А «Трикстер» вообще без каких-либо проблем перемахнул триста метров меляка.
Из-за мыса, конечно, вдувает, но не настолько сильно, чтоб идти с неполной парусностью. Решаю ничего не менять, пока не начнём сильно отставать от эскадры. Ветер из встречного вскоре переходит на боковой, навальный и постепенно утихает. Скорость на бейде и рифах – 10 км/ч, сохраняется такой же на галфе при снятых рифах.
Берега по-прежнему обрывистые, ненаселённые, с кое-где встречающимися отдыхающими внизу, под обрывами, и с автомобилями на плато. При заходе в Караджинскую бухту ветер становится попутным. Решаем не заходить в Оленёвку (уже всё там видели в прошлом году), а, пользуясь случаем, пройти по маршруту дальше, компенсировав простой в Черноморском и близ Межводного. В бинокль обнаруживаем широкий пологий берег на самом краю мыса Тарханкут, возле военной части. Множество автомобилей и купающихся-загорающих людей означает, что простым смертным на берег выйти можно. Правда, совершенно неожиданно Андрей начинает проявлять сильное беспокойство от грядущего соседства с радарами:
— Это очень вредное для мужчин излучение! Нам бы подальше от него.
Открыв от удивления рот (никогда раньше не замечала у Андрюхи особого пиетета к своему здоровью), интересуюсь, а как же толпы пляжников под радарами?
— Так то их личное дело! Может, они не в курсе, как это опасно. А может, не верят. Может, не боятся.
Но мы таки взяли курс на радары. Вряд ли одна ночь стерилизует наших мужиков.
Как было договорено с заставой Черноморского, прежде чем причалить, по рации испрашиваем разрешения пограничников на выход на берег. Буквально через минуту оно получено. Формальности соблюдены. Но «Космос» за эти формальности расплатился рваным поплавком. На попутных ветрах бакулинский катамаран бегает не намного хуже моего, и потому оказался у берега первым. Саша выпрыгивает за борт и, стоя по колено в воде в пяти метрах от берега, перед тем, как вытащить посудину, опасаясь пограничников, ждёт от нас команды «Можно!». Тут же катамаран волной прикладывает о подводный камень, и поплавок получает повреждение. Надо клеить.
Очень внимательно рассматриваем дно сквозь прозрачную воду и, лавируя между камней, удачно совершаем высадку. Берег каменистый, на дне встречаются валуны, скользкие, гладкие и не совсем гладкие. Старожилы с интересом разглядывают нас и не возражают, что занимаем их жизненное пространство. Правда, мы заранее приносим извинения и вселяем надежду, что завтра уберёмся отсюда, если погода не подкачает.
Саша приступает к ремонту «Космоса», Сергей – приготовлению на газу плова из натуральной курицы, приобретённой на рынке Черноморского. Аню и Лёшу отпускаю погулять на Тарханкутский маяк, где, по слухам, великолепные скалы. Пусть отдохнут от хозяйственных дел, поныряют и предадутся крымской романтике.
А мы с Владом отвечаем на бесчисленные звонки от несчётного количества пограничников. Похоже на разворошённый муравейник. Уж не знаю, что произошло, на какие кнопки нажимал Крыгин в Донецке, кому что на ушко шепнул, но звонят все – от майоров до рядовых. И у всех один тревожный вопрос: нет ли у нас жалоб на пограничную службу? Всем ли мы довольны? Всё ли нас устраивает?
Совместные усилия нашей донецкой группы поддержки в лице Доноблгосадминистрации, Крыгина, его жены Татьяны, а также телевидения в лице Юли Миншакировой произвели эффект разорвавшейся бомбы. Нам был дан «зелёный свет» на причаливание в любом удобном для нас месте (за исключением закрытых военных и правительственных зон). Нужно лишь по-прежнему регулярно оповещать погранслужбу о своём местонахождении и планах.
Оказывается, Киев интересовался у местных начальников, что за проблемы с какими-то катамаранами. Телевидение беспокоило Симферополь: как там наши подопечные, как можно решить вопрос? Нам даже стало жаль, что начали прессовать в общем-то, совсем невинных людей, просто правильно выполняющих свою работу.
Позже мы узнали, что после нашего звонка Михалыч, не теряя времени и не выходя из квартиры, развивает такую бурную деятельность, запускает такой маховик, да ещё так запускает, что аукается на всю страну.
Первым делом он с лёгкостью совершает то, что не удалось нам – выуживает из интернета всю необходимую информацию о командовании погранвойск, начиная от главного пограничника всея Украины – генерал-майора, справедливо рассудив, что коль нет возможности достать более мелких начальников, чего стесняться – пиши самому главному. А после, получив от нас данные на полковников – командиров отдельных полков, составляет необходимые тексты и с соответствующими сопроводиловками электронкой отсылает их в Доноблгосадминистрацию. Для пущей убедительности направляет туда же свою жену Татьяну. Как работнику искусства (концертмейстер), ей, по всей видимости, удаётся весьма красочно описать наше бедственное положение ("Вы понимаете – их там штрафуют? Их могут арестовать за злостное нарушение пограничного режима!"). Тексты немедленно распечатываются на «крутых» бланках, облепливаются подписями, печатями и тут же факсом отравляются адресатам. Последствия известны.
Ошеломлённые шквалами звонков и скоростью решения вопроса, торопимся успокоить взволнованных блюстителей границ, что жалоб нет, что всем довольны, что в восторге от того, как пограничники исполняют служебный долг и т.п. Ведь врать не пришлось: на самом деле НИКАКИХ ПРЕТЕНЗИЙ к пограничникам у нас не было. Это их работа, которую они выполняют добросовестно и честно (мы пытались решить проблему народными методами, но безрезультатно), с редкой в наше время вежливостью. В сложившейся ситуации оказались виноваты только мы сами.
Удивительно, что они продолжали оставаться с нами вежливыми, ведь из-за нашей милости получили незаслуженно по шеям и имели полное право обматерить нас как следует. Но голоса в трубках телефонов и раций звучали искренне и доброжелательно.
Позвонил местный командир заставы и поинтересовался у Влада, к которому часу завтра можно принести Протоколы об админнарушении, чтоб не помешать нашим планам. К сожалению, аннулировать их невозможно, поскольку на тот момент разрешение на высадку вне оборудованных причалов ещё получено не было. Всё, что возможно законного сделать в данной ситуации – заменить штраф предупреждением. Для первонарушителей такая форма наказания допускается. Любитель спать по утрам Влад посчитал нужным, чтоб никого не напрягать, объявить отход на час позже и рекомендовал прийти к 8 ч утра.
Вечер прошёл в дружественной атмосфере болтовни и чаепития с соседями – семьями из Львова. Украина по-прежнему едина – смычка Запада с Востоком форевер!
А чтоб не мучила совесть за причинённые пограничникам неприятности, решили по окончании похода направить во все три погранотряда, а также Главное управление погранвойск Украины благодарности за помощь в осуществлении проекта с нашими подписями и печатью Федерации.
Переход бухта перед Межводным - пгт Черноморское - Тарханкутский маяк - 60 км, 8 ч чистого ходу, с заходом в Черноморское - 11 ч
Средняя скорость 7,8 км/ч
Координаты стоянки пгт Черноморское N 45° 30’ 34,0 ’’ E 32° 41’ 28,8’’
Координаты стоянки мыс Тарханкут(маяк) N 45° 21’ 00,2’’ E 32° 29’ 46,1’’
пгт Черноморское 099-387-98-47, позывной «Лебедь-21», маяк Тарханкут – позывной «Восток-14».
Благодаря стараниям Влада для желающих поспать подъём на час позже, чем обычно – в 6-00. Однако большинство уже привыкло жить в режиме Солнца, поэтому к 6-00 уж час как все, кроме Влада, занимаются своими делами. В частности, я потопала со Шпилькой на экскурсию в сторону маяка. По дороге встречаю Андрюшку, и уже вместе исследуем скальные спуски в воду. Красота!!!
На мысу Тарханкут расположена закрытая военная часть. Между ней и бескрайней степью полуострова – небольшое, домов на 20, селение. То ли для военных, то ли для околовоенных целей. Между домиков с огородиками бродить не возбраняется, но все дороги ведут либо в тупик, либо к забору вояк.
Во время скитаний за нами увязываются две дворняжки, проявляющие интерес к Шпильке. Но внезапно одна из них переключается на курицу в кустах. Громкое кудахтанье и хлопанье крыльев душимой дичи включают Андрюшины пацифические наклонности. С решимостью народного героя он отбивает у собаки злополучную курицу. Но… Вместо того, чтоб прихватить с собой для супа или, на крайний случай, быстро и незаметно ретироваться, не привлекая ничьего внимания, наш во всех смыслах положительный персонаж хватает очухавшуюся пернатую и перебрасывает за забор в чей-то двор.
— Я, - говорит, - видел – у них тут живут куры.
— Ты что? – ужасаюсь, - а вдруг это не их птица? Свои же товарки добьют её. А если она отсюда, но сейчас выйдет хозяин, как ты ему докажешь, что не наша собака помяла курицу? Ещё платить придётся! Линяем как можно быстрее!
Бодренько удаляемся прочь. Проходя мимо какого-то дерева, слышим подозрительный шорох в его ветвях. Подняв головы, обнаруживаем, что дерево – абрикос. Нетрудно было сделать кой-какие умозаключения, и я крикнула:
— Юрик, это ты?
Крона дерева отзывается счастливым голосом:
— Я! Подставляйте одежду!
Да, умозаключения меня не подвели. Вечно мучимый голодом, неутомимый в поисках хоть чего-нибудь съестного и постоянно находивший то молодой росток с деревца, то съестную былинку, а то и целый, о счастье! – ОРЕХ, наш сыроед Юрик поедал абрикосы на дереве.
Расстилаем на земле Андрюхину куртку.
Ветви затряслись гораздо интенсивнее, и на нас обрушивается небольшой град из увесистых зеленовато-оранжевых, несколько недозрелых абрикосов. Лично у меня от одного их вида сводит скулы оскомина, но для своих набрать плодов – святое дело.
Принимаемся с Андрюхой спешно собирать с земли яркие шарики, набивать импровизированный мешочек из куртки. Юрка, получив поддержку, старается вовсю. Но аккуратничает, ветви не ломает.
Кстати, потрясающая способность Юры везде искать и находить растительную пищу в виде плодов и ягод объясняется его непреходящим чувством голода. Бедняга сыроед вскорости сам признался в этом. И мы стали систематически подкармливать его. Сварив себе кашу или суп-борщ, не торопимся бросать туда мясные консервы, сначала откладываем порцию для Юрика. Его кефирная закваска в крымском пекле приказала долго жить. Так что бутыль сгущёнки он трескал в виде самой сгущёнки, а не её производной в виде кисломолочного пойла, гораздо более полезного. Но, тем не менее, на настойчивые предложения в суровых условиях похода перейти на стандартное питание Юра продолжает давать мужественный отказ.
К 8 ч лагерь собрали, доели вчерашний плов, распределили перекус, выкупались в прозрачном утреннем море и занялись поджиданием документов. Протоколы прибывают с опозданием в полчаса. С интересом знакомимся с ними и, пожав на прощание пограничнику руку, отчаливаем с лёгкими сердцами. Теперь – путь свободен!
Ветер встречный, довольно слабый. Огибаем мыс Тарханкут. За ним перемещение воздуха в пространстве заканчивается совершенно. Катамараны едва сунутся.
На берегу высятся огромные вертикальные палки – возможно, какого-то военного назначения. И хотя мы, вроде, движемся относительно воды вперёд, но загадочные палки не уходят за корму – хоть разорвись! Как возвышались слева по борту – так на том же самом месте и торчат.
Через час топтания на месте до нас, наконец, доходит, что слабый ветерок не в состоянии справиться с подводным течением, обтекающим мыс. Надо браться за вёсла.
А ещё через полчаса взмыленные матросы (особенно несладко экипажам «Космоса» и «Трикстера» – ведь там всего по два человека) намекают на использование мотора. Потому что, несмотря на титанические усилия гребцов, чёртовы штуковины по левому борту не сдвинулись назад ни на йоту.
Заводим мотор, цепляемся в связку, успешно преодолеваем встречное течение и расстаёмся с палочным миражом. Обогнув мыс и помахав ручкой таинственным штырям, расцепляемся и продолжаем идти дальше уже под парусами.
О том, что миновали Атлеш, узнаём лишь по карте. С моря не смогли узнать ни Чаши Любви, ни других известных достопримечательностей великолепного мыса. То ли слишком далеко от берега шли (чтоб течение не мешало), то ли так хорошо работают память и соображалка, что не опознали знакомых мест.
Звонит мой сын Миша. У нас назначена сегодня встреча в пос. Мирный. Миша планирует пройти с нами некоторую часть маршрута, чем весьма меня удивил и порадовал. Дело в том, что в походы и на соревнования я таскала Мишаню с пятилетнего возраста. Он всегда умилял моих друзей абсолютной самостоятельностью, неприхотливостью и способностью сам себя занять. Вопросы кушанья, каканья и прочих детских проблем никогда не досаждали ни мне, ни окружающим.
В 14 лет Миша прошёл с нами последний поход по Днепру и вымотал все нервы. Может, это был переходный возраст. Возможно, всё ему надоело, "накушался". С тех пор не хотел никаких парусников и походов, а я уже не считала правильным его хватать за руку и принуждать. Не хочет - его право. Только было обидно за него, глупца, что я смотрю мир, а он дома сидит. Поэтому, когда Его Величество соизволило прогуляться на паруснике по Крыму (которого он ещё не видел в свои 18 лет, за исключением 6 дней в Евпатории), я очень обрадовалась.
В Симферополь он прибыл из Донецка поездом, а как добраться от Симферополя до Мирного – не знает. Сообщаю, что тоже не знаю, но у него узнать больше шансов, ибо он находится на вокзале и может получить сведения как в справочном бюро, так и у любого из водителей маршруток, а я – в море на надувной раскладушке. Выслушивать дальнейшие жалобы не стала:
— Не маленький. Язык до Киева доведёт. А в Крыму все дороги ведут в Симферополь. Там можно спокойно узнать, как добраться из него в любую точку автономной республики.
Больше Миша не беспокоит звонками. Доложился лишь через несколько часов, когда прибыл в Мирный. Запросил координаты нашей стоянки – его смартфон снабжён GPS. Выдаю ему точку, забитую в моём навигаторе ещё в прошлом году. Будем идти на неё. Как впоследствии выяснилось, Мирный располагается в паре километров восточнее, а стоянка наша ближе к озеру Донузлав.
Ветер ожил до умеренного. Курс – бакштаг и фордевинд. Оставшиеся до Мирного километры идём энергично и весело.
Навигатор выводит точно на прошлогоднюю точку, на песчаный пляж. Как и следовало ожидать на попутных ветрах, первым причаливает «Мистраль», за ним с разрывом минут в пять – «Космос» и замыкающим, почти следом – «Трикстер». Мы забрали немного левее намеченного места, туда, где не так много пляжников.
Миша издалека замечает наши парусники и, преодолев пешком по песку пару километров, встречает их на пляже. На фоне загорелых моих друзей он выглядит бледной поганкой, но я знаю, что это ненадолго.
Прибыл мой отпрыск в поход с… полупустым рюкзаком и подарками – ОДНОЙ растопленной на жаре шоколадной конфетой на всех и бананчиком. Остальное он съел. Потому что это была пайка ему от бабушки, а Миша решил сделать нам приятное.
Также считаю необходимым рассекретить интимные подробности его гардероба, чтоб читатели смогли в полной мере оценить неприхотливость этого вьюноши. В рюкзаке были: летний тонкий спальник, белая рубашка, кепка, пляжные тапочки, зарядное для его мобильника, новый мобильник для меня и зарядное к нему. Всё.
На Мише: чёрная рубашка, шорты, трусы, кроссовки на босу ногу. В руках – смартфон.
На этом – совсем всё…
Ну ладно, коврик-каремат достался в аренду от Ивана и белые штаны для Мишани я предусмотрительно взяла с собой. Но самое удивительное, что без всего остального он прекрасно обошёлся все две недели!
Пляж в Мирном (буду так называть место нашей стоянки) – вне конкуренции по всем параметрам. Чистейший жёлтый песочек, прозрачнейшая тёплая вода с изредка попадающимися медузами, умеренная глубина…
Правда, купаться будем уже завтра, а сейчас времени мало. Надо ставить лагерь, готовить ужин и отправляться за продуктами в супермаркет, где можно расплатиться карточкой, а не наличными. Сергей берёт на себя приготовление борща. Саша, раздав пляжникам рекламу, спешит с нами в магазин.
Однако цены на продукты свалили нас жестоким ударом под дых: вдвое дороже одесских! Несмотря на спонсорскую помощь, по-прежнему стараемся экономить средства, ибо никто не знает, какие ещё приключения и испытания ожидают впереди.
Умеряем свои аппетиты и набираем провизии гораздо меньше, чем хотелось. Просим пару часов не разгружать корзину, поскольку нам надо сбегать в Мирный к банкомату и снять наличность: в этом маркете НЕТ ТЕРМИНАЛА! Продавщицы, недовольно побухтев, разрешают оставить подготовленную корзину возле охранника. Однако, вернувшись за товаром в назначенный срок, с огорчением замечаем, что тот уже разложен по местам. Приходится заново прочёсывать полки и собирать всё обратно.
Банкомат мы отыскали в Мирном, протопав до него километра полтора. Владу приходится снимать 500 грн со своего личного счёта. Решаем, что с «концессионеров» нужно брать вдвое большую сумму, чем планировали изначально. Средств в обрез.
Мишу нелёгкая понесла в Мирный в одних шортах и босиком. Парняга явно погорячился, решив вкусить дикого отдыха сразу и много. Кончилось тем, что комары вкусили его самого. Сразу и много. Поскольку путь наш большей частью лежал вдоль какого-то малосолёного водоёма, в котором благоденствовали (или правильнее – благоночествовали) миллионы летающих кровопийц.
Уже совсем стемнело, когда мы вернулись с продуктами в лагерь и решили подтянуть катамараны выше на берег, дальше от воды, на более ровную площадку. При этом произошёл небольшой конфуз. Обычно для переноса пустого «Мистраля» достаточно четырёх человек. Но когда нужно сделать что-то быстро и есть свободные люди, то наша компания всегда принималась за работу с бОльшим энтузиазмом, чем обычно. Вот и сейчас, подхватив вшестером парусник, мужики чуть не бегом рванули по песку.
Никто не знал, что Юрик сегодня соорудит себе ложе не в стороне от лагеря, как обычно, а на пути следования перетаскиваемого «Мистраля». Напоминаю: было совсем темно. Я несла катамаран, находясь впереди, у носа, и первая наступила на Юру. На мои вопли «Стоп!!! Здесь Юрик спит!» среагировали быстро, но не мгновенно. Ещё пару метров разогнавшиеся мужики протолкали катамаран вместе со мной по завозившемуся Юре. После чего поставили кат на землю для уточнения обстоятельств. Естественно, поставили на землю только одним поплавком, поскольку под другим барахтался наш фотограф, так некстати закутавшийся в спальник и теперь безуспешно боровшийся за свободу под тяжестью «Мистраля».
В кромешной тьме народу не сразу удалось увидеть, что произошло и почему катамаран колышется и не становится горизонтально. Я тоже не могу объяснить, так как задыхаюсь от смеха. Наконец, всё стало на свои места: «Мистраль» в стороне, Юрик, целый и невредимый, снова заснул, а мы отправляемся ужинать.
Серёжа сварил необыкновенно вкусный борщ. Мы наедаемся до отвала и долго поём песни под гитару в свете импровизированного фонаря (вместо крышки на пятилитровый бутыль воды ставится фонарик лампой вниз, он мягко подсвечивает воду, а вода – окружающее пространство).
Спим снова на катамаранах.
Подъём, как обычно, в 5-00. Идём докупить питьевой воды (1 литр – 1 гривна) и кое-что из забытых вчера продуктов.
На море – полный штиль. Ни дуновения. Ждём погоды. Купаемся. Барахтаемся на матрасиках Юры. В этом плане надо отдать ему должное – он совсем не жадный и готов поделиться всем, что у него есть. Правда, есть у него не так уж много, но, как говорится, важен порыв. В данном случае его матрас, выловленный нами в море под Рыбаковкой, оказался как нельзя кстати. С ним баловаться в воде гораздо интереснее.
Наконец, к 10 часам на воде появляется рябь. Быстро складываем последние вещи и выходим на воду. Миша, естественно, идёт на «Мистрале», а Лёша возвращается на «Космос».
Очередной расклад экипажей таков:
Держим путь, как минимум, в Молочное. Во-первых, хочется показать друзьям антенны дальней космической связи с близкого расстояния. Во-вторых, координата Молочного забита в моём навигаторе. В-третьих, расстояние до посёлка около 30 км, что, учитывая поздний выход, может оказаться финишем сегодняшнего перехода.
Ну а дальше – по погоде и ветру.
Переход Тарханкутский маяк - пос. Мирный - 44,3 км, 7,5 ч ходу
Средняя скорость 5,9 км/ч
Координаты стоянки пос. Мирный N 45°19’ 10,3’’ E 32°59’ 53,7’’
Ветер свежий, боковой. В Молочное прилетаем не позднее полудня. Вытаскиваем катамараны на берег наполовину, чтоб, не откладывая дела в долгий ящик, продолжить путь. Тех, кто не видел здешних достопримечательностей, отправляем на короткую экскурсию, а сами быстро совещаемся.
Пользуясь случаем, решаем тянуть на попутном до «победы», до вечера – сколько вытянем. Конечно, хорошо было бы проскочить весь огромный Каламитский залив от Евпаторийского мыса, где сейчас стоим, до мыса Лукулл, за которым до Орловки – рукой подать. Время и ветер позволяют преодолеть это расстояние, не вваливаясь внутрь залива, что весьма невыгодно из-за лишнего километража. Ну а там – как получится.
Не теряя времени, быстренько сверяемся с картой и навигаторами, по ходу поглощая обеденный перекус. И вдруг…
С радостными рукопожатиями из ниоткуда возникает Володя Богилло! Киевлянин, гляциолог, капитан разборного туристского парусного катамарана «Адели» и владелец собаки-путешественника Джека! Оказывается, он уже успел неделю назад поучаствовать в регате «Морское братство», и в ожидании Чемпионата Украины и Кубка Коломойца «тусит» на здешнем побережье у родни.
Как знаток местности, Володя подсказал нам по карте несколько удобных для выхода на берег мест, после чего прибежали наши экскурсанты, и мы очень тепло расстались, пожелав друг другу успехов. Как оказалось, не напрасно, ибо и наши катамараны, и «Адели» впереди ждали немалые приключения, о чём я в своё время упомяну.
Ветер продолжает нас баловать как силой, так и направлением, задувая всё больше с кормы. И лишь «Трикстер» этому не рад – ну, не его курсы бакштаг и фордевинд! Чтобы погасить скорость «Мистраля», сматываем стаксель. А на «Космосе» для этой цели служит экипаж. Поочерёдно - то Саша, то Лёша, то Серёжа - выпрыгивают за борт и катаются на верёвке за катамараном. Почти всю дорогу от Евпатории. Так им было хорошо, что весь поход об этом катании вспоминали. Полагаю, и всю оставшуюся жизнь. Ох и славно повеселились мужики! А главное – и бабы с водкой не нужны.
У нас, конечно, тоже катаются, но не на верёвке, а просто, держась за кормовую балку. Но без особого ажиотажа. Захотелось освежиться или какую нужду справить, предупредил и – бульк за борт. За что так любимы нами тёплые воды наших южных летних морей.
Весь день идём, но в 19 ч, сверившись с картой, понимаем, что до Лукулла не дотянем. К тому же мы не знаем характер тамошних берегов. Поэтому ничего не остаётся, как уходить вглубь залива. Подворачиваем левее и по касательной движемся к берегу. «Мистраль» без стакселя на попутных уступает дорогу «Космосу», прекратившему полоскать за бортом свой экипаж, и даже выпускает впереди себя «Трикстер». Пускай товарищи изыщут местечко для ночлега.
Саша причаливает на песчано-галечном берегу восточнее пляжа пос. Николаевка. Довольно сильный прибой. И потому мужики помогают благополучно сойти на берег и «Трикстеру», и тем более - «Мистралю», у которого на борту две женщины.
Естественно, редеющие к вечеру отдыхающие проявляют к нам внимание, а мы привычно отвечаем на вопросы и раздаём рекламные проспекты. Хоть переход получился удобным, без закладывания галсов, но из-за продолжительности достаточно утомительный, особенно – для Влада, который не мог себе позволить отдыхать на борту и разнообразить свою деятельность так, как остальные. В связи с чем решаем «забить» на приготовление ужина, а прогуляться перекусить в одну из пляжных забегаловок. Дорого, конечно, но иногда можно себе позволить расслабиться.
Оставив на охране лагеря Аню с Лёшей, топаем в Николаевку. До ближайшей чебуречной – триста метров по пляжу и полсотни ступеней вверх, на обрыв. В поисках местных достопримечательностей обнаруживаем, что эти места нам с Андреем знакомы! Мы гуляли по улочкам этих баз отдыха в прошлом году, когда стояли за пос. Береговое на первом промежуточном финише Чемпионата Украины-2011.
Оказывается, до прошлогодней стоянки мы не дотянули каких-то пятьсот-шестьсот метров! Но здесь даже лучше. Ближе к цивилизации, однако не настолько, чтоб оглушала музыка и валялся везде мусор.
Славно посидели за нормальным столиком, пожевали чебуреков, попили пива и кока-колы. Потравили этой гадостью свои организмы. На долю Ани и Лёши берём чебуреки с собой. Вручив пищу, отпускаем их хоть всю ночь гулять по тихим и не очень тихим аллеям многочисленных николаевских баз отдыха. А сами заваливаемся спать на катамараны, ибо ставить палатки нет сил и лень.
Подъём, как обычно, случился ранний. Но не потому, что запланировали, а потому, что на рассвете вокруг катамаранов зазвенели пустыми бутылками всевозможные тёмные личности. Бомжи – чистильщики местности от хлама – вышли на свой промысел. Спать в их присутствии никому не захотелось.
К лагерю прибился забавный рыжий щенок. Всё утро они со Шпилькой разбрасывают во все стороны песок, носясь наперегонки вокруг катамаранов. А мы не спеша готовим завтрак и пакуемся. До запланированной Орловки всего 25 км. Если удастся их проскочить достаточно быстро – рванём за Севастополь. Если нет – устроим полуднёвку. Потому что за Орловкой начинаются неведомые нам берега. И необходимо иметь запас дневного времени, чтоб отыскать место для ночлега или укрытия, если, не дай Бог, раздует. То есть выходить в неизведанное лучше с утра, а не после обеда.
Влад прикрепляет на ванту "Мистраля" государственный флаг.
Пока копались, собирали перекус, непонятно чего чухались – время прошло. Отчаливаем аж в 10-20 ч. Поздно, конечно. 25 км после десяти утра – как раз на полдня. Так что полуднёвку в Орловке, скорее всего, делать придётся. Хотя ветер – попутный. Может, и успеем проскочить дальше.
Переход пос. Мирный - пос. Николаевка - 70,7 км, 8 ч ходу, с заходом в Молочное - 9 ч.
Средняя скорость 8,84 км/ч
Координаты стоянки пос. Молочное N 45° 11’ 11,6 ’’ E 33° 10’ 58,0’’
Пос. НиколаевкаN 44° 56’ 47,4 ’’ E 33° 36’ 31,0’’
г. Евпатория 066-475-65-84, г. Севастополь 066-583-76-08
Довольно скоро попутный ветер сменяется встречным, который на глазах набирает силу и разгоняет короткую встречную волну. В полутора километрах от забитой в навигатор точки «Орловка» вдувает уже очень конкретно без надежды на стихание. Хотя небосвод ярко-голубой, жарит Солнце и вообще не понятно, откуда этот ветер и надолго ли он.
«Трикстер», как обычно, радостно прибавляет прыти. Влад, пользуясь сильным ветром, нацелился нестись дальше, за Севастополь, ибо впереди ещё полдня. А мне что-то неспокойно и, наоборот, хочется прибыть в Орловку и переждать усиление. Переговариваясь по рациям, приводим всевозможные «за» и «против» и приходим к выводу, что лучше переждать. Мы не знаем, сможем ли укрыться в районе Севастополя (всё же большой портовый город), а насколько скалистые берега ждут за мысом Херсонес – нам уж точно пока неведомо.
Приняв решение, начинаем веселиться, поскольку сильный ветер – всегда веселье. Режемся кто кого, ибо по непонятным причинам сегодня «Мистраль» не желает на встречке отставать от «Трикстера». Катамараны идут, как говорят на скачках, ноздря в ноздрю. Юрка вовсю снимает это на видео.
— Давай, снимай, как мы обгоняем «Мистраль»! – кричит Влад Юрику.
Меня, конечно, это подхлёстывает, но обойти «Трикстер» не удаётся. Как, впрочем, и ему от нас оторваться.
Севастополь уже очень хорошо виднеется впереди по курсу, но для обхода Херсонеса нужно брать значительно мористее, вправо. Мы же идём вдоль высоких обрывов, где нет ни малейшего шанса причалить и спастись от ветра.
Наконец, за очередным мыском разворачивается ласкающая глаз панорама длинной, хоть и неглубокой, бухты с ярко-жёлтым песчаным берегом. Навигатор ведёт в бухту, хотя места мы не узнаём. Очень странно, в прошлом году протусовались здесь двое суток – и не узнаём ничего. Может, за ней откроется другая бухта? Влад предлагает идти дальше в поисках знакомых мест, поскольку ветер ещё не настолько силён, чтоб прыгать к первому попавшемуся удобному берегу.
И всё же доверяемся навигатору. Первым на берег пляжа выходит «Трикстер», за ним – «Мистраль» и замыкающим – «Космос». Смотав хлопающие на ветру паруса, исследуем местность и всё-таки узнаём прошлогоднюю стоянку. Отсюда стартовал Чемпионат Украины. Берег песчаный, шириной метров 80 и длиной с полкилометра. Рядом впадает в море извилистый ручей трёхметровой ширины. То ли река Кача, то ли нет. Затащив катамараны подальше на берег, устремляем взоры на море и убеждаемся, как правильно поступили, что решили переждать: всё видимое пространство – в белых барашках.
Понимая, что времени ещё валом, толкаю идею экскурсии в Севастополь. Многие из наших там никогда не были. А в Севастополе есть что посмотреть! Особенно любителям войнушек. У Андрея, как обычно, находятся родственники и в этом городе. Состав экскурсантов решился быстро: все, кроме меня. Я великодушно остаюсь на охране лагеря, поскольку в Севастополе уже бывала неоднократно, а на охране лагеря – ещё ни разу. К тому же, в город не потащишь Шпильку, а оставлять её привязанной не хотелось. Андрей составляет мне компанию, посчитав, видимо, что оставлять женщину в одиночестве на охране такого количества добра не стоит, да и в Севастополе он тоже бывал.
Сборы в дорогу (поиски и надевание спонсорских жёлтых футболок, кепок, извлекание из гермомешков фотоаппаратов, аккумуляторов, зарядных устройств, денег и пр.) заняли уйму времени. К тому моменту, как, наконец, группа в цыплячьих футболках покинула лагерь, Солнце давно перевалило за полдень – на часах было около 15 ч.
Однако, где-то через час, путешественники возвращаются не солоно хлебавши. Просидев на автобусной остановке сорок минут, они поняли, что такими темпами возвращаться из города придётся пешком, что весьма неудобно и далеко. Плюнув на общеобразовательный аспект похода, потащились к ближайшему пляжному магазинчику и с горя сожрали по порции мороженого. Зря только время тратили, нюхали дорожную пыль и потели в ОЧЕНЬ жарких спонсорских футболках. Жаль, конечно, что, проходя Севастополь, прошли мимо, но что поделаешь – не судьба.
И ещё ребята приволокли арбуз. Первый в этом сезоне для многих из нас. С превеликим удовольствием мы его уничтожаем, а потом несёмся в бурные волны купаться. Конечно же, с Юриковым матрасом. Устраиваем весёлые потасовки за право находиться на нём, стаскиваем конкурентов с матраса в воду – и всё это – в брызгах тёплого моря, бьющего прибоем, такого шаловливого и доброго, когда знаешь, что берег – рядом…
К вечеру отправляемся в цивилизацию. На местном рыночке, не удержавшись, приобретаем штучку для «чесания мозгов», с которой нас познакомила Света Дрепина в одесском офисе. Очень уж прикольные от неё ощущения. Только необходимо, чтоб мозги тебе чесал кто-то другой. Самому себе такой кайф почему-то доставить не удаётся.
С прошлого года помню, что здесь были культурный туалет и тёплый пресный душ. Пускай не бесплатно, но вымыться в пресной воде очень хочется. Впервые за семнадцать дней. Правда, тело пока не свербит и не трескается от солнца и соли, но, говорят, соль вредно оставлять на коже и волосах даже на сутки.
Стоимость услуг душа огорчила, но что не сделаешь ради себя, любимой! Наши все отказались, заявили, что в ручье это выйдет бесплатно, пускай и не тепло, а я отправилась. И получила за свои деньги… холодный душ! Лучше бы сэкономила и выкупалась в ручье!
К ночи море стихает и, готовясь утром продолжить путь, сообщаем об этом пограничникам. Заодно Влад интересуется, не попадём ли мы завтра в зону международных военных учений «Си бриз». Блюстители границ успокаивают, что не попадём – можно смело идти. Только перед выходом надо ещё разок отзвониться.
Спим на катамаранах, чтоб не ставить лагерь и быстрее завтра отчалить.
Утро – прекрасно, насколько только может быть прекрасным утро на Чёрном море при хорошей погоде. Дует лёгкий попутный бриз, на воде – рябь. Самое время выходить на маршрут. Подъём, как обычно, был в пять утра, и потому в 6-55, полностью увязав груз на катамараны, надев белые одежды, спасжилеты и кепки, ждём разрешение на выход от погранцов.
Приятный женский голос в трубке мобильного благодарит за звонок и желает счастливого пути. Но в последний момент как кто толкнул меня под руку. И задаю невинный вопрос:
— А там на сегодня штормового не предвидится?
С теми же тональностями в голосе пограничница радостно сообщает:
- Да! На сегодня объявлено штормовое предупреждение!
Как обухом по голове. Хоть и ласково.
- Спасибо, - говорю, - тогда мы никуда не выходим, остаёмся на берегу в том же месте до улучшения погоды.
В рядах моих спутников – недоумение.
- Оль, море – спокойное. Мы уже собраны. А вдруг это – ложная тревога?
- А вдруг – не ложная? – парирую в ответ, но и сама понимаю, как нелепо выглядит мой внезапный отказ от выхода в море. Стою в раздумьях. Все – что называется, в состоянии низкого старта. Погода и вправду не предвещает ничего плохого. Вчера полдня убили из-за ветра и моей осторожности. Выходить?
А вдруг всё же раздует? Где будем спасаться в случае чего? В конце концов, боязнь ответственности одерживает верх. Ведь официально на данном этапе я – руководитель похода, и на мне лежит забота о том, чтоб всё закончилось благополучно. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Командор соглашается с моими аргументами.
— Разгружаемся! Днёвка! Желающие в Севастополь – быстро собираемся! Я снова остаюсь в лагере.
Народ безропотно подчиняется и, быстро собравшись, уходит. Мужики в спешном порядке бреются в ручье.
На всякий случай помогают поднять катамараны выше на берег. Поскольку в последний момент вспоминаю, что Бакулин ещё вчера очертил рукой некую границу по песку и сообщил, что надо поднимать катамараны, прибой дойдёт вот сюда.
Вместо Андрея со мной остаётся Влад. И очень хорошо, что мы остались, потому что львиную долю времени нам с ним приходится потратить на организационную документальную работу.
Ветер поднялся чуть не сразу, как наши укатили на экскурсию. Свистело будь здоров целый день, разогнало такой прибой, что вода стала докатывать именно до той зоны, что наметил Саша. Хорошо всё-таки, что перестраховались и не вышли на маршрут, и что подтянули выше катамараны. Вдвоём с Владом мы бы вряд ли смогли это сделать.
Сначала мы по очереди прогуливаемся в цивильную часть орловского пляжа, лакомимся мороженым, квасом и чебуреками. А потом начинается Армагеддон.
Звонит начальница из Управления по делам семьи, молодёжи и спорта Донецкой облгосадминистрации. Понять что-либо трудно: она буквально в панике. Общая мысль сводится к тому, что сейчас, немедленно посадят в тюрьму всех – и нас, и поголовно всё Управление. Из-за того, что мы чего-то там не решили с пограничниками, да еще впутали в это дело Управление, и теперь всем – «гаплык». Меня прошибает холодный пот. Ведь, вроде, всё решено-договорено, откуда эта истерика?
Единственное, чего внятного удаётся добиться от нее – это номер мобильного телефона какого-то киевского пограничника. Звоню ему. Мужик спокоен, вежлив – как обычно. Такое поведение в пограничном Уставе записано, что ли? Что запрещено хамить и орать на граждан страны?
Из разговора выясняется, что нужно просто-напросто прислать в Киев паспортные данные на каждого участника похода и данные (название, номер на парусе, владелец) на катамараны. Всё! К чему паника?
Напоминаем, что всю эту информацию можно взять в Одесском погранотряде, но киевский пограничник спокойно просит, чтоб, если не трудно, продублировали из Донецка.
Отправляя информационное письмо через Доноблгосадминистрацию, Крыгин, естественно, не указал эти сведения, потому что не имел их на руках. А к письму, оказывается, требовалось Приложение с этими данными. В Управлении их тоже не было, а Крыгин не читает электронную почту, по которой Управление к нему экстренно обращается с запросом уже несколько дней, и своего мобильного номера им не оставил. Получилось, что киевские погранвойска телебонят Донецкое управление, а у тех ничего нет, и ни нас, ни Крыгина найти не могут. Истерика. Пока, наконец, не порылись в собственных документах, не отыскали наше письмо в Управление с обратной связью, датированное еще началом марта.
В общем, остаток дня посвящаем тому, что тщательно, по буковке, по циферке, диктуем Крыгину необходимые данные, проверяем-перепроверяем, после чего он направляет всё это в оформленном виде в Управление, а те, в свою очередь, пересылают на фирменных бланках в Киев. На этом последнем финишном рывке вообще прекращаются какие-либо вопросы к нашей экспедиции.
Но самое смешное, что, когда мы всё закончили, когда сведения факсом пошли в Киев, и мы сообщили об этом киевскому пограничнику, тот спокойно сообщает, что все данные уже получены в Одесском погранотряде!
Экскурсанты наши добрались до Севастополя, опробовали такие виды экзотического для дончан транспорта, как водный трамвай и паром. Посетили внешнюю экспозицию музея Черноморского флота (потому что сам музей оказался закрыт) и развалины Херсонеса. Ориентировались по мишиному телефонному навигатору. Угощались мороженым, гуляли по улочкам легендарного города, заглянули на рынок. Уже к вечеру, уставшие и довольные, нарисовались в лагере.
>
Помчались купаться с Юркиным матрасом. Прибой по-прежнему бушует, доставляя нам немалое удовольствие от острых ощущений, в том числе и от постоянных теряний трусов и лифчиков, сдираемых волной.
После бесиловки в море группа делится на рыбаков и нерыбаков. Первые отправляются пытать счастья в речке. Причём на Мишу снастей не хватило, а у Бакулина просить он постеснялся. Но выходит из положения, отыскав в прибрежных зарослях подходящую для удилища палицу. Терпеливо стоя среди тонны какашек (увы, толпы диких пляжников ходят гадить в камыши), Мишаня умудряется поймать четыре рыбёшки на приспособу из самодельного удилища, лески и крючка, при полном отсутствии поплавка. Говорит, что помогли ему острое зрение и прозрачная вода в речке: он видел, когда рыбка подплывала и хватала наживку, и вовремя подсекал. Лёха тоже поймал штук 5 рыбок, но вот куда весь этот улов девался – никто не помнит.
В восторге от столь "обильного" (замечу - единственного за весь поход!) улова на ужин Сергей с Владом и Сашей готовят что-то мясное, приобретённое в Севастополе на рынке. Жарят его на костре. А мы с Юрой и Шпилькой развлекаемся с интеллектуальным стадом местных коров. Бурёнки самостоятельно вышли неизвестно откуда прямиком к нашему пляжу. Правила ими старая мудрая и очень авторитетная корова, которую все беспрекословно слушались. Рогатые методично обследуют злачные места пляжа в надежде поживиться чем-то вкусненьким и, стоя на пригорке, с большим интересом рассматривают наши катамараны. А я, как зачарованная, слежу за ними. Ибо впервые столкнулась с настолько самостоятельными, самодостаточными и умными коровами.
Шпилька возмущена их вторжением, лает, атакует, но боится. На контакт с собачкой выходит молодой бычок и начинает заигрывать! Процесс явно доставляет ему удовольствие. Корова-вожак некоторое время с интересом наблюдает за игрой собаки и телёнка, а потом даёт какой-то знак стаду и с неподражаемым чувством собственного достоинства неторопливо удаляется прочь. Стадо послушно, как по команде, устремляется следом. Заигравшегося бычка лёгким пинком подгоняет одна из коров.
Я стою, что называется, с отвисшей челюстью. Какие же они интересные, если дать им самостоятельность и свободу! Не удивлюсь, если главная корова развела их по дворам и дала команду приготовиться к дойке. А наутро будет поджидать в условленном месте, чтоб дружным строем отправиться на поиски пропитания.
Стемнело. Море по-прежнему буянит. Саша снова задаёт провокационный вопрос:
— Говорят, Кача, если сильно штормит, может спускаться с гор бурным потоком, сметая всё на своём пути. А мы стоим рядом. Что будем делать в этом случае, руководители похода?
В ответ мы распоряжаемся поднять катамараны ещё выше на пляж, поскольку прибой опять подкрадывается к поплавкам. Спать, как обычно, ложимся на катамаранах, и лишь Аня с Лёшей не ленятся ставить палатку.
Подъём, как обычно, в 5. Погода устаканилась, море угомонилось, пограничники штормового предупреждения не дают, даже когда их об этом просишь. Можно выходить.
Сегодня расстаёмся с Лёшей. Очень грустно на душе. Чем дольше человек с нами – тем труднее разлучаться. У Аньки глаза на мокром месте.
Отдаём Лёшке все оказавшиеся ненужными вещи, в том числе килограммы ракушек рапанов. Пусть волочёт в Донецк, нам этот груз здесь совершенно не нужен. Хотела сбагрить один из Юриковых матрасов (оказывается, у него их уже ТРИ – один свой и двое выловленных). Но Лёха встаёт на дыбы. Чтоб он не упрямился, Юра решает подарить один из матрасов (самый большой) Аньке. Типа, никуда Лёшка не денется, попрёт Анькин матрас. Не тут-то было! В общем, возня с матрасом заканчивается тем, что «Трикстер» по-прежнему тащит все три надувных ложа.
8-15. Напоследок делаем общее фото в обнимку и, провожаемые с берега Алексеем, уходим дальше – к манящему мысу Фиолент, на Яшмовый пляж.
Переход пос. Николаевка - пос. Орловка 27,5 км, 3 ч ходу
Средняя скорость 9 км/ч
Координаты стоянки пос.Орловка N 44°43’ 32,8 ’’ E 33°32’ 54,5’’
г. Севастополь 066-583-76-08, мыс Херсонес - позывной "Лебедь-72"
Ветер скис. Нам приходится снова собираться в связку, чтоб под мотором проскочить мыс Херсонес. Но недолго музыка играла, как говорится.
На горизонте виднеются абрисы военных кораблей. Справа по борту из воды торчит нечто огромное, чёрное, блестящее и сигарообразное. Не иначе – субмарина?!
От корабля, расположенного слева по борту, отделяется катерок и с огромной скоростью мчится в нашу сторону. Поскольку «Мистраль» в данной ситуации – головное судно, к тому же – единственное под флагом Украины, не удивительно, что катерок подлетает к моему катамарану. Сердце сжимается от нехороших предчувствий.
— Здравствуйте!
- Здравствуйте! – отвечаем с напряжённым вниманием.
- Будьте так добры, пожалуйста, уйдите дальше в море, во-он за те корабли. У нас в 9-00 начнутся военные учения, как бы вам под обстрел не попасть.
Обезоруженные необычайной вежливостью военных, окидываем взглядами горизонт. Оценив расстояние до находящихся в море кораблей, интересуюсь, а нельзя ли, наоборот, взять ближе к берегу? А то нам с нашими скоростями до 9-00 не успеть обойти водный полигон мористее.
Военные радостно кивают:
— Так даже лучше будет!
Заметно, как им полегчало от того, что мы не стали сопротивляться, а спокойно восприняли информацию и покорно отправились к берегам Севастополя. Они тут же включили мотор и умчались к своему «эсминцу».
А мы со средней скоростью 7 км/ч потарахтели прочь.
И тут началось! Откуда ни возьмись, взвыли и заносились самолёты, застрекотали вертолёты. Всевозможные военные корабли заполонили бухту. И мы – три маленьких надувных парусника – спешно удираем из эпицентра событий. Больше никого из гражданских на обозримом горизонте моря не наблюдается. Мы со своими парусами одиноки на этом празднике военной мощи.
Вскоре поднимается ветер. Расцепляемся и идём под парусами вдоль севастопольских берегов, пересекая по перпендикуляру путь многочисленных военных катеров.
Это было здорово! Словно попали не в зону военных учений, а на выставку морской военной техники. Даже мне, женщине, не увлекающейся войнушками, было очень интересно. А что говорить о наших милитаристах – Мише, Владе, Серёже!
Наверное, вояки не сильно радовались тому, что у них на пути болтаются надувные парусные раскладушки, но, по-моему, мы не помешали их планам. Никто не сменил курс из-за нас, никому не надо было притормаживать. Катера шустро проносились мимо – впереди, позади.
Но самое неизгладимое впечатление произвела подводная лодка. Как писали впоследствии газеты, это был ПЕРВЫЙ её выход в море после 20-летнего забвения. Так что мы стали свидетелями (и очень близкими свидетелями) этого знаменательного события. Удалось ли ей погрузиться и была ли она действительно украинской, мы лично не видели.
Страшно не было. Как-то не верилось, что могут начать пальбу, пока мы здесь болтаемся - три маленьких и беззащитных самодельных парусничка среди квинтэссенции флота России и Украины.
По страницам СМИ:
18 июля, в акватории Севастопольской бухты ВМС Вооруженных сил Украины и ЧФ России провели первую репетицию парада ко Дню флота Украины и Дню ВМФ РФ, которые будут отмечаться 29 июля. В параде примут участие более 30 российских и украинских боевых кораблей и вспомогательных судов, около 30 единиц боевой техники и более трёх тысяч военнослужащих.
На репетиции присутствовали первый заместитель командующего ВМС ВС Украины вице-адмирал Сергей Елисеев и главнокомандующий ВМФ РФ вице-адмирал Виктор Чирков, а также представители командования ЧФ РФ.
"Мы провели расчеты по времени, безопасности плавания, согласовали весь сюжет выполнения мероприятий, связанных с праздником. Надеюсь, в этом году, как никогда раньше, праздник понравится зрителям", - отметил главнокомандующий ВМФ РФ.
В парадном строю в Севастопольской бухте будут стоять фрегат «Гетьман Сагайдачний», корабли управления «Славутич» и «Донбас». Украинские корабли и суда будут принимать участие практически во всех 15-ти эпизодах военно-спортивного праздника, проведённых с целью демонстрации возможностей сил и войск во время отработки мероприятий боевой подготовки.
Также в ходе военно-спортивного праздника в акватории Севастопольской бухты будет проведен эпизод «Показ высадки морского десанта», во время которого с большого десантного корабля «Костянтин Ольшанський» будут десантироваться на плав десять единиц бронетехники морской пехоты.
В прохождении в акватории Севастопольской бухты примет участие подводная лодка «Запоріжжя». Также будут задействованы корветы, морские тральщики, быстроходные катера, а пять ялов ВМС Украины примут участие в эпизоде «Прохождение шлюпок».
В этот же день на причале морского вокзала Севастопольского морского торгового порта будет организован показ кораблей, вооружения и военной техники. В его рамках жители и гости города смогут посетить с экскурсией ракетный катер «Каховка», ознакомиться с ракетно-артиллерийским вооружением войск береговой обороны, стрелковым оружием и водолазным снаряжением подразделений украинских ВМС.
Напомним, что вчера, 18 июля, подводная лодка «Запорожье» Военно-морских сил Вооруженных сил Украины вышла в море для погружения и ходовых испытаний в подводном положении.
Вот тут-то, пожалуй, впервые обуяло меня ощущение гордости от несения флага Отчизны на борту. Сколько наших туристов-парусников носили на вантах своих катамаранов флажочки Украины! Мне их патриотические порывы до сего момента были неисповедимы: зачем таскать полощущуюся на ветру тряпицу, если хочешь гоняться, а для выжимания скорости важна любая мелочь, в том числе и отсутствие лишнего сопротивления ветру?
Но после тусовки среди военного флота двух стран как-то по-новому пришлось оценить и свой кораблик, и его роль в моей жизни. Наши надувные парусники хоть и маленькие, но тоже - корабли.
Обходим мыс Херсонес. Все берега – изрезанные, скалистые, совершенно неприступные. Хорошо, что мы пересидели вчера в Орловке. Спасаться от шторма на берегу в этих местах невозможно. Может, кто и знает укромные местечки, но для нас они остались неведомыми.
Мыс Херсонес. На пустынном в общем-то месте уже появляются, как примета времени, добротные (если не сказать больше) дачные особняки. Совсем рядом от них (теперь уж в нескольких десятках метров) отчетливый след войны… Вздыбленные неимоверной силы взрывом многосоттонные конструкции из железобетона; бронированные лузы артиллерийских погребов; искореженные взрывом куски металла, вросшие в землю; бетонные колпаки огневых точек, дальномерная площадка.
За Херсонесом берег повышается, переходя в высокий, скалистый обрыв. На самой верхотуре высятся царские «домишки» избранных мира сего. Над доброй половиной их развеваются российские флаги. Картина эта – да простят меня братья-россияне! – больно режет по сердцу. Мало того, что лучшие места страны нагло захапаны собственными власть имущими гражданами, так ещё и наличие флага другой страны ставит совсем жирный крест на посещении этих территорий «пересичными» украинцами. Хотя нельзя исключить, что эти флаги подняли патриотично настроенные к России крымчане. Ведь среди жителей АР Крым тоже немало богатеньких Буратин. Но от этого «пересичным» не легче. Финита ля комедиа.
По обрывам струятся всевозможные лесенки вниз – к пляжам. Зачастую – лифтовые башни в толще скалы, соединяющие покои с неприступными пляжами. На узких песчаных отмелях нежатся на солнце владельцы хором и их гости. Лениво разглядывают наши идущие мимо на попутном ветру катамараны.
Мы не завидуем им. Это пусть они завидуют нам! Интересно лишь одно: в случае форс-мажора пустили бы нас на эти закрытые для посторонних пляжики или турнули в море?
По ходу выясняется, что в бытность студенткой исторического факультета Донецкого университета, Аня посещала Яшмовый пляж и прекрасно помнит, как выглядит окружающая местность. Это хорошо. Потому что, кроме неё, никто из нас здесь не был. Любопытство и неизведанные земли манят, словно наркотик.
По плану стоянка с ночёвкой предстояла на мысу Фиолент. За ним располагается знаменитый Яшмовый пляж, координаты которого по моей просьбе любезно продиктовали пограничники Севастополя. Но насколько эти координаты точны – никто не знал, и потому Анина осведомлённость нам очень помогла.
Как обычно на попутных ветрах, «Мистраль» идёт впереди. Минуем две торчащие из воды небольшие скалы.
– Фиолент – за спиной, - докладывает Аня. – А это – скалы Орест и Пилад.
Мыс появился в результате действия древнего вулкана 150 миллионов лет назад, вследствие чего Фиолент состоит из вулканических пород, а по обе стороны от него видны океменевшие потоки лавы. За миллионы лет море сильно разрушило древний вулкан, поверхность его покрылась известняком, в котором изредка встречаются вкрапления разных минералов, в том числе яшмы, благодаря которой получил своё название Яшмовый пляж.Партениум — самое древнее название мыса, связанное с древнегреческим мифом об Ифигении, которая была принесена сюда Артемидой, чтобы стать жрицей в храме Девы.
В разные времена мыс Фиолент был также известен как Партениум, мыс Святого Георгия, Феленк-Бурун и Манас. В 1807 году на русских картах впервые появилось название мыс Фиолент. Согласно одной из версий, название "Фиолент" связано с греческим выражением "Божья страна". По другой версии, название мыса уходит ко временам господства генуэзцев и связано с итальянский "Violente" — "Неистовый", из-за частых штормов в этом районе. По третьей версии, "Фиолент" происходит от турецкого термина "Felenk", который означает скат для спуска судов на воду. Ещё одна версия принадлежит крымскому краеведу Александру Бертье-Делагарду, который переводит название с турецкого по-другому — "Тигровый мыс", относя это название к чередующимся полосам жёлтого известняка и тёмного трахита на берегу Фиолента, которые напоминают раскраску тигра.
Орест - в древнегреческой мифологии, сын Агамемнона и Клитемнестры, убил последнюю и Эгиста.Преследуемый, как матереубийца, Эриниями, удалился по повелению Аполлона со своим другом Пиладом в Тавриду, чтобы похитить оттуда изображение Артемиды. По обычаям страны, Орест и Пилад должны были быть принесены в жертву богине, но Орест был узнан своей сестрой Ифигенией, жрицей Артемиды, и спасён.
Мыс Фиолент считается одним из возможных мест локализации храма Артемиды в котором служила Ифигения. Этой версии придерживался, в частности, А.С. Пушкин.Отсюда же поэтическое название соседнего мыса Лермонтова - грот Дианы (Артемиды).
Координаты пограничников ведут прямёхонько на галечный пляжик справа от какого-то скалистого выступа. Пляжик полон народу. А слева от выступа – безлюден. Решаю причаливать в левой части.
Море спокойно, вода идеально прозрачна. Однако галечный берег оказывается достаточно крутым, что причиняет значительные неудобства при выходе из воды. Как обычно, Шпилька в нетерпении прыгает в воду и плывёт к берегу заранее, метров за 10 до него. «Мистраль» неторопливо касается носами суши, Андрей с Мишей выскакивают за борт и пытаются подтянуть катамаран выше.
Краем глаза замечаю, что справа, от скального мыска, появляется человек в камуфляже. Впереди него несётся огромными прыжками немецкая овчарка – прямо на Шпильку. Смелая моя собачка сметена с ног атакой крупной собаки и с визгом кубарем катится по камням. Сплетясь в лающе-визжащий клубок, псины сваливаются в воду.
Бегу на помощь своей четвероногой подруге. Обе собаки барахтаются в воде, овчарка без особой ярости, больше в азарте, хватает Шпилю, а та крутится, откусывается и истерично орёт. Подскочив к «немке» (судя по габаритам, это была сука), хватаю её сзади с двух сторон за шею ближе к голове. Теперь уже она вертится в моём захвате, стараясь освободиться.
Человек в камуфляже орёт, чтоб я выпустила его собаку. Я ору, чтоб отозвал её от моей маленькой. Он орёт, чтоб мы проваливали вместе с маленькой. Я ору, что провалим, пусть сначала собаку свою заберёт. При этом собаки тоже орут: «немка» от страха, а Шпиля от боевого задора (наши побеждают!). Дурдом.
Наконец, с собаками разобрались, пинками раскидали их по углам (кого – на палубу «Мистраля», кого – под защиту дядьки). Наступила тишина, в которой стало возможным понять, что мы зашли на запретную территорию и что слева от мыска выход на берег запрещён. В связи с чем – тайна.
Ничего не остаётся, как отходить к правой части пляжа, где много народу. По рации сообщаю нашим, чтоб сюда не совались, а шли правее.
Вытаскиваем катамараны на берег до половины корпусов. Совещаемся.
Пляж Яшмовый на Фиоленте без преувеличения можно назвать самым знаменитым пляжем не только Балаклавского района, но и всего Севастополя. Яшмовый был включён в число 10-и лучших пляжей страны по версии проекта «Поделись любовью к Украине». Данное место с давних пор овеяно множеством легенд и соседствует с несколькими достопримечательностями, являющимися визитными карточками Крыма.
Заход в море на Яшмовом удобный, по крупной гальке. Глубина нарастает резко, но под водой во множестве разбросаны большие валуны, на которых удобно стоять. По бокам пляж ограничен неприступными откосами, возле них можно наблюдать оживлённую и красочную подводную жизнь.
Примечательно, что пляж считается самой западной точкой Южного Берега Крыма. Все, что расположено западнее, в том числе и Голубая бухта, - уже НЕ ЮБК. Хотя на самом деле западнее Яшмового расположено довольно много диких пляжиков и укромных бухточек, которые тянутся не только до мыса Виноградного, но и после мыса Лермонтова в сторону стройбата.
Место, конечно, красивейшее – высоченные, нависающие над пляжем скалы. Море – резко глубокое, невероятной прозрачности и синевы. Под ногами – разноцветная галька, словно в детском мультфильме. Анька демонстрирует среди разноцветья камушков розовые катышки яшмы. Собираем это чудо, любуемся. Пока сухой – камень, как камень. Но, смоченный морской водой, ярко блестит на солнце всеми оттенками нежного розового цвета. А мы попираем ногами такую драгоценность!
Яшма (греч. — пёстрый или крапчатый камень) — скрытокристаллическая горная порода, сложенная в основном кварцем, халцедоном и пигментированная примесями других минералов (эпидот, актинолит, хлорит, слюда, пирит, окислы и гидроокислы железа и марганца), полудрагоценный поделочный камень.
Из минусов: толпы народа, которым явно не по нраву, что наши суда занимают драгоценное пространство пляжа. Пока помалкивают, но настороже. Мы тоже пока не затаскиваем катамараны полностью на сушу, как бы давая почву для разночтений. На самом деле – берег сильно крут, галька осыпается под ногами, и потому таскать гружёные катамараны проблематично. К тому же наши ноги ещё не успели привыкнуть к раскалённым солнцем камням. Мелкие камушки, да будь они даже алмазами, безжалостно насыпаются сверху на ступни, от боли ожогов не спасают и тапочки.
К тому же, мы никак не ожидали, что Фиолент окажется так близко от Орловки. Впереди – полдня светового времени. Есть смысл идти дальше – к загадочной и манящей Балаклаве.
Последнюю точку в размышлениях ставит «Трикстер». Он самостоятельно отправляется в путь, спрыгнув на порыве ветерка с крутого галечного склона. Его вплавь догоняют Саша и Сергей. Во-время спохватились. Беглеца возвращают на место.
Поочерёдно выкупавшись в изумительно кристальной воде, говорим «До свидания!» роскошному месту и отправляемся в неизведанные дали Южного берега Крыма.
В телефонном режиме узнаю у Сергея Холина – знатока и большого поклонника этих мест – где можно остановиться на ночлег. Он что-то рассказывает о Золотом и Серебряном пляжах, а также агрессивных и жадных до квадратных метров людях. В праздничном настроении несёмся навстречу приключениям – по длинной мягкой волне и попутному ветру.
После Фиолента начался совершенно другой Крым – сказочный, жаркий, яркий, с томлением южных ночей и безумолчным пеньем цикад, с потрясающим сочетанием сосновых склонов гор и пронзительно-синего моря…
Пройдя мимо Балаклавы, направляемся к ближайшему пляжу. По описаниям Холина, это Серебряный. «Мистраль», как обычно, на любимом курсе впереди планеты всей.
Полоса галечного пляжа длиной метров сто и шириной метров 20 битком набита отдыхающими. Ни единого клочка суши, пригодного, чтоб приткнуть три катамарана, не наблюдается в зоне видимости. Слева и справа – скалы. С правой части пляжа замечаем более-менее чистую полосу и направляемся к ней.
Пляж перекрыт верёвкой с поплавками, как в бассейне. Чтоб подойти к берегу, приходится проскочить в узкое пространство «входа» и аккуратно сунуться вдоль этой плавающей верёвки до примеченного местечка. Хорошо, что ветер попутный и несильный: катамаран идеально управляем и очень деликатно движется куда надо, не мешая плавать людям.
Влад идёт за нами следом метрах в трёхстах. Когда до вожделённого местечка оставалось всего ничего, воду сзади «Мистраля» с рёвом разрезает моторка. Какой-то мужик чуть не матом орёт на нас очень страшным голосом:
— Кто капитан?!!!
- Я! – отвечаю.
— И кто вам выдал права на вождение плавсредства?!!! Вы не знаете, что в зону пляжей подход настрого запрещён?!!
Спорить в данной ситуации бессмысленно. К тому же я на самом деле впервые в жизни слышу, что на наших надувнушках подход к пляжам запрещён. Поскольку всю предыдущую сознательную жизнь мы только и чалились на пляжах. Но говорить об этом сейчас столь возбуждённому и агрессивному мужчине не стоит. Проще слинять.
— Сейчас уйдём! – успокаиваю его. – Но не подскажете, где тут можно выйти на берег тремя катамаранами?
- Нигде!!!
Как назло, разворот в узком пространстве, зажатом между берегом и натянутой верёвкой, среди купающихся людей, даётся «Мистралю» с огромным трудом. Приходится позорно брать в руки вёсла. Срочно радирую Владу, чтоб ни в коем случае не пёрся за нами следом и, не дай Бог, не закупорил нам выход с пляжа. Ибо дядьку просто разорвёт от злости. Он не в состоянии дождаться, пока мы уйдём, и, кружа рядом на моторке, подливает масла в огонь, ругается не переставая. Нет, чтоб вытащить нас оттуда поскорее своим мотором. Просто орёт. А «Мистраль» на остром бейде, сбиваемый с курса волнами из-под моторки, ползёт прочь не быстрее черепахи. По-моему, вреда от дядькиной моторки могло бы случиться на пляже гораздо больше, чем от нашего парусника. Потому, кстати, и свою шалабайку не заводим. И, похоже, это больше всего раздражает мужика.
Наконец, вышли из западни. Спасатель маячит неподалёку и зорко следит за нами. Я готова уйти совсем, но Влад умудрился причалить в левой части пляжа, между большими валунами. Теоретически, там впритык хватило бы места для всех трёх катамаранов. Но, во-первых, соседствовать со злобным дядькой мне как-то уже не хочется. Во-вторых, народу в этом уголке хоть и меньше, но хватает. Как люди отнесутся к нашему нашествию на их территорию?
Влад передаёт по рации, что всё окэй, причаливайте. Снова разворачиваю «Мистраль» к берегу. Завидев наш манёвр, какие-то граждане на пляже начинают ругаться страшными словами:
— Устроили тут причал!.. (Дальше, как говорится, непереводимая игра слов).
Смекнув, что пора давать дёру, снова разворачиваюсь в море. Оверштаг. «Мистраль» не набрал должной скорости, развернуться не смог, и его дрейфует на огромные камни. Юрка с берега бросается в воду и успевает подплыть к камням в самый нужный миг. Мишка изо всех сил пытается оттолкнуться веслом от каменюки. Андрей, выполняя функции кранца, выпадает за борт, закрывая своим телом поплавки «Мистраля» от удара о камни.
Ура! Совместными усилиями катамаран развёрнут и начинает отходить от скалы. Андрей уже на борту. И тут я впервые за все 7 лет знакомства с ним слышу… смачный матюк, слетевший из его уст:
— Шпиля, бл…!!!
Громко, с огромным чувством, из самой глубины души. Ибо эта рыжая сволочь в самый неподходящий момент просвистела над Андрюхиной головой – с борта – на скалу. Оттуда – на берег. Не возвращать же за ней «Мистраль»! Разорвут на части! Наши манипуляции народу на берегу не понятны, вызывают лишь дополнительные шквалы негодования.
Андрюха мужественно рискует собой и выпрыгивает в воду – на берег за собачкой. Командую Юрке:
— На борт!
Спортивный Юрик с лёгкостью оказывается вместо Андрея на «Мистрале», и мы поспешно удираем из этого разворошённого улья.
Андрей с Владом недолго думая отчаливают следом, забирая с собой пройдоху Шпилю. Влад впоследствии говорил, что «Трикстер» встретили очень доброжелательно, женщины наперебой интересовались путешественниками-экстремалами и совершенно не препятствовали их соседству. Даже помогли вытащить «Трикстер» и убрали в сторону свои коврики, расчистив пространство для остальных катамаранов. Почему народ так вызверился на нас – не понятно. Может, тёткам просто приглянулись именно Влад с Юрой – загорелые бравые блондины в самом расцвете лет?
Саша не стал вообще связываться со столь многолюдным пляжем и благоразумно ушёл дальше, отыскав относительно пустынный бережок в полукилометре-километре от пляжа наших злоключений.
Выход с моря – трудный, но реальный. Крутой подъём на крупногалечный пляж. Камни диаметром с кулак и больше, но обкатанные морем и гладкие. С натугой выволокли мы свои парусники на сушу и вытерли трудовой пот. Спасибо Бакулину!
Место это носило название Голый пляж и служило пристанищем для редких нудистов и чуть менее редких дайверов. Нас такое соседство вполне устраивало, их – тоже.
Недалеко от популярного и многолюдногоЗолотого пляжанаходится относительно неизвестный, а потому почти всегда пустующий пляж Голый. Расположенный под Серой горой, этот участок берега имеет в длину более 100 метров, вполне приличную ширину и берег, покрытый разнокалиберной галькой. Встречаются и единичные крупные валуны, в тени которых может скрыться целое семейство отдыхающих. Пейзаж пляжа, по сравнению с его более именитыми соседями помысу Айя, скучен и однообразен, а ближайшие склоны лишены привычной для территории заповедника растительности. Возможно, именно за это он и получил в народе своё название, а вовсе не от того, что здесь принято загорать голышом.На Голом полностью отсутствует инфраструктура, но ввиду его обособленности и безлюдности, здесь часто останавливаются лагерем те, кому важнее иных красот – плеск волн всего в нескольких метрах от палатки.
Попасть на Голый проще всего с Золотого, следуя вдоль берега по тропинке в направлении Балаклавы. Сразу после протяжённого участка мелкого каменного хаоса следует поворот берега, за которым начинается Голый. С противоположной стороны заканчивается он Серыми скалами.
Юра немедленно предлагает, пользуясь светлым временем суток, экскурсию в Балаклаву, о которой все мечтали. Путь предстоит трудный, через горы. Юра вызвался гидом, поскольку в 2010 году уже ходил этими тропами в знаменитый город.
Саша любезно соглашается остаться на охране лагеря. Мы, как более молодые и сильные, горим желанием штурмовать вершины. Экипируемся в более приличную одежду и кроссовки. По горам скакать в пляжных тапочках – не дело.
Юра действует на нервы, подгоняя нас в шею:
— Быстрее! Ну сколько можно копаться! Стемнеет – заблудимся. Мы в тот раз до часу ночи по горам пробирались!
Фонарики, фотоаппараты, телефоны, зарядные, навигаторы, деньги… Всё! Вперёд!
Юра дорогу помнит смутно, и ведёт группу вверх почти наугад. Троп много, пытаемся запомнить, да куда там! Удаётся лишь направление удерживать в памяти.
Шпиля обезумела от счастья и носится по склонам как энерджайзер, вынюхивая следы горных жителей. Мы тоже полны восторгов от открывающихся нашим взорам панорам. И ничего, что жара и, взбираясь по склонам, обливаемся потом и пыхтим. Красота требует жертв!
Юра, словно горный козёл, успевает скакать спереди, сзади, выискивать всякие корешки – и сфотографировать, и пожевать, собирает дровишки, ведёт фото- и видеосъёмку. У меня складывается впечатление, что он попал, наконец-то, в свою стихию. Что на воде ему скучно, а тут – полное раздолье. При этом Юрик беспрерывно что-то рассказывает, регочет, отпускает уместные и не очень уместные шуточки. В общем, мужик «разошёлся, то есть, расходился».
Виды с вершин, конечно, просто сногсшибательные. Я так рада, что любуюсь этой красотой не в одиночестве. Рядом – друзья. И сын. Упрямый Миша, который ведёт себя просто замечательно – не в пример Днепровскому походу-2008. Преодолевая скользкие и опасные склоны, он по-джентльменски не забывает подать ручку матери, то бишь, мне, и Ане. Не ноет, что попёрся в пляжных тапках. В общем, всё так чудесно, что хочется визжать от счастья.
Проходя серпантином горных троп, оказываемся высоко над тем пляжем, где нас так неласково встретили. Наблюдаем, какой трудный путь ломают люди, чтоб до него добраться, и начинаем понимать истоки их агрессии. Они протопали по жаре и горячим горным склонам целый час до пляжа, потом предстоит ещё более тяжёлая дорога назад. А тут принесла нелёгкая какую-то матросню с моря – здравствуйте, я ваша тётя! Пространство, с трудом отвоёванное у природы и конкурентов, занимать явились. А кукиш вам! Накося, выкуси!
Наконец, Юра выводит нас на заключительный этап экскурсии – Генуэзскую крепость на вершине горы.
На вершине горы Кастрон (переводится как «Крепость») у Балаклавы уже несколько столетий высятся руины средневековой крепости Чембало, которая в XIV веке была одним из важнейших пунктов военно-политического присутствия Генуэзской морской республики в Крыму.В прошлом веке в Балаклавской бухте размещалась база подводных лодок Черноморского флота, поэтому до последнего времени здесь не было археологов, и первые раскопки начали проводиться только в 2000 году.
Балаклава значительно древнее не только Севастополя, но и его предшественника Херсонеса. Поселившиеся здесь в 422-421 годах до н.э. греки застали в нынешней Балаклаве опасных для себя обитателей — тавров. Привычным занятием для тавров было морское и прибрежное пиратство. Чтобы привлечь к своим берегам проплывающее мимо судно, а затем напасть на него и ограбить, тавры имели обыкновение зажигать ночью костры. Плененных мореходов пираты приносили в жертву главной богине тавров — Деве. Возможно, отсюда и происходит древнегреческое название Балаклавской бухты — Сюмболонлимнэ (гавань знаков, символов, предзнаменований).
Неизвестно, как долго до прихода в Херсонес греков обитали в Балаклаве тавры. Археологические исследования показали, что жили они на Южном берегу Крыма с начала I тысячелетия до н.э., что позволяет предположить, что Балаклаве около трех тысяч лет.
Ныне генуэзская крепость Чембало является филиалом Национального заповедника "Херсонес Таврический". Вместе с другими генуэзскими колониями Крыма Кафой (Феодосия) и Солдайей (Судак) этот памятник представляет значительный интерес для историков, археологов и туристов.
Бродим по древним развалинам и не перестаём удивляться глупости, бесцеремонности и безжалостности современников к прошлому. Как обычно, всё разрисовано надписями типа «Киса и Ося здесь были» и помечено вонючими минами. Самый центр крепости заколочен, что и спасло его от полного превращения в туристический нужник. Говорят, находится на реставрации.
На тёплых камнях возле лесов, оплетающих башню, лежит, поджав лапки, очень несчастная кошечка с не совсем здоровым видом. Шпиля, воинственная гадость, пытается её прогнать. Но напарывается на ТАКУЮ контратаку, что я вынуждена её спасать и утаскивать прочь. Последняя защитница генуэзской крепости – маленькая балаклавская кошечка – оказалась достойной воительницей.
Мы тогда ещё не знали, что ВСЕ балаклавские кошки обладают характерами камикадзе и несгибаемой волей к победе. Однако очень скоро узнали.
Гуляем по городу. Рассматриваем его узкую шумную набережную и закрытые к вечеру подземные доки – издалека. Множество яхт, катеров, моторок – несколько сотен. Удивительной красоты архитектура – расположенные террасами аккуратные домики среди горных склонов и южной зелени.
В конце длиннющей главной улицы обнаруживаем общепитовскую столовую, где недорого ужинаем и прихватываем паёк на Сашину долю. Заодно подзаряжаем от сети свои телефоны.
На обратном пути лакомимся мороженым, фотографируемся у памятника Александру Куприну и просто балдеем от осознания того факта, что гуляем по прежде недоступному, закрытому военному городу – Балаклаве.
Грустно, что не можем совершить экскурсию в доки. Но это – затравка на будущее. Мы обязательно сюда вернёмся, и обязательно всё посмотрим.
Единственный, кто оказался среди нас несчастен, это – Шпилька. Выяснилось, что балаклавские коты совсем страха не ведают и лупят направо и налево любую попавшую в поле зрения собаку. Даже если эта собака на поводке, у ног хозяина и ведёт себя тихо-мирно.
Крадущиеся по-над заборами агрессоры своими внезапными нападениями довели бедную собачку до стресса. Да и не только собачку. Даже я не знала, как уберечь свою животину от мерзких кошаков. И в мучительном страхе оглядывалась по сторонам в поисках затаившегося гада, готового к атаке. Во распоясались! Кстати, бесхозных собак в Балаклаве нет. Наверно, всех извели коты.
Путь домой был полон приключений. Во-первых, мы поругались. А во-вторых, заблудились.
Началось с того, что Юрик бежал впереди очень быстро и не выбирал дороги. А Анька в дамских мягких тапочках сбила о камни все ноги. Хоть и помалкивала, но всем было понятно, что девчонке не сладко. Потом умчалась за зайцем и долго не возвращалась Шпиля. Мы с Владом и Мишей остановились её подождать-поорать.
Группа нас дожидаться не стала. Более того – поступили какие-то претензии на предмет «шевелиться надо быстрее». В итоге мы втроём плюс Шпилька остались в сумерках отдельной группкой, остальные куда-то вперёд умчались – отдельной. У нас были два навигатора, которые показывали лагерь внизу, под ногами, в двухстах метрах. Но все тропы заканчивались обрывами. Куда делась основная группа с Юрой во главе, но без навигатора – неизвестно. Собственно говоря, разделение группы и послужило поводом для ссоры.
Звонить им больше не хотелось. Решаем выбираться самостоятельно, но беспокойство за ребят гложет. Всё же звоним. Они заблудились. Быстро темнеет. Перекрикиваясь, находим друг друга, пересчитываем по головам. Пытаемся доказать каждый свою правоту, потом направляем энергию на поиск дороги домой.
Далее следуют двухчасовые поиски спуска в лагерь – с напрасными слезаниями-залезаниями по склонам в темноте, сменами лидеров в знании дороги, спорами, есть ли толк от навигаторов, подворачиванием ног на каменных валунах и прочими прелестями ночных прогулок в горах.
И всё-таки мы выбрались! К полуночи спускаемся к морю, и верный навигатор указывает направление к лагерю – метров 200 вдоль кромки воды – вправо.
Заждавшийся Саша с аппетитом уминает доставленный паёк и делится своими приключениями. Вскоре после нашего ухода нагрянули якобы егеря и затребовали плату за стоянку. Саша ответил, что денег нет и вообще, у нас очень серьёзное мероприятие, отслеживаемое телевидением, так что - предъявите удостоверения. «Егеря» пообещали вернуться и испарились навсегда. Хорошо, что хорошо кончается. А могло бы всякое случиться. Голый пляж – достаточно безлюдное место, а один человек на охране трёх катамаранов… стремновато.
Засыпаем на катамаранах – просто падаем от усталости. И лишь Аня желает спать в палатке. Мужчины, зевая, быстренько сооружают ей логово и отдаются в ласковые руки Морфея.
Подъём – в 5-00. Утро – сказочно прекрасно. Готовим на газу завтрак, делим по катамаранам перекус. Отход – в 7-00 по бризу. Сергей чисто случайно натыкается на привет с фронтов Великой Отечественной – ржавую пулю от немецкого маузера. С довольным видом хвастается Мише и Владу. Заметив заблестевшие глазки командора, дарит пулю ему на память.
И лишь два обстоятельства могут испортить настроение, но и у них не получается. Слишком уж красиво вокруг. Первое обстоятельство: проблема с туалетом. Пляж просматривается на все свои сто метров. Людей хоть и не много – несколько семей за валунами, кучка дайверов да нас восемь – но они заняли все стратегические точки. Уединиться, особенно надолго, просто негде.
Заползаю в какую-то щель между скалами и, рискуя сорваться или наступить на змею, скребусь по склону вверх, подальше от чужих глаз. Когда же, пыхтя, разгибаю спину и с удовлетворением замечаю, что уже вне зоны видимости пляжных людей, открываю себя новым любопытствующим. Прогулочные катерки снуют подо мною взад-вперёд, словно мухи. И толпы зевак с интересом пялятся, в том числе и в бинокли, чем я там, на склоне горы, занимаюсь.
А второе неприятное обстоятельство, не сумевшее испортить радужное настроение – неоднократные и очень настойчивые напоминания пограничников о запретной трёхмильной зоне.
От мыса Айя до мыса Троица – закрытая зона тридцатикилометровой протяжённости. Все самые красивые места Южного берега Крыма предписано проходить на шестикилометровом удалении от берега.
Прощаемся с полюбившимися пейзажами и отправляемся прямиком в открытое море.
Переход пос. Орловка - Яшмовый пляж - Балаклава (Голый пляж) - 53,3 км, 6 ч ходу
Средняя скорость 8,9 км/ч
Координаты стоянки мыс Фиолент (Яшмовый пляж) N 44°30’ 13,8 ’’ E 33° 30’ 21,09’’
Координаты стоянки г. Балаклава (Голый пляж) N 44° 28’ 58,91 ’’ E 33° 37’ 27,8’’
г. Севастополь 066-583-76-08, мыс Айя - позывной "Лебедь-81"
Ветерок очень слабенький, хоть и попутный. Когда выбираемся в море на достаточное расстояние от берега (на глазок прикинули километров шесть) и становимся на генеральный курс, дует прямо в корму. Если можно назвать «дует» едва ощутимое движение воздуха, от которого даже физтеховские эмблемы понуро поникли.
У подножия мыса Айя. В запретной зоне разрешается таким?..
Если так продолжится достаточно долго – придётся ночевать в море. Ибо мы не сможем преодолеть за световой день более 30 км со скоростью 1 км/ч. Ночевать в море, наверно, интересно, но не хочется. Глубины здесь приличные и вряд ли хватит длины якорных концов. Нести ночную вахту? Это всегда успеется.
Снова обращаемся к помощи подвесного мотора.
И тут, наконец, пришло время подробнее рассказать о нашем мотористе – Андрюше. Мужик он что надо, но только упрямец-тихушник. И довольно скрупулёзная личность. Его уму и рукам подвластны самые сложные решения, но только не сразу. Ничто не делается с бухты-барахты, всё следует тщательно проанализировать, продумать, взвесить, оценить… А на это надо время. Иногда весьма немалое.
Так и с включением мотора. Вот как обычно это событие у нас происходит. Договариваемся с капитанами, что пора связываться и заводить движок. Командую Андрею:
— Билли, заряжай!
Проходит минут пять. Ничто не меняется. Радирует обеспокоенный Влад:
— У вас что-то случилось? Вроде же, приняли решение.
— Ямщик, - говорю, - не гони лошадей! Ты хочешь, чтоб через 10 секунд всё завелось? Такого не бывает. Потерпи!
Наконец, замерший в задумчивости Андрюха шевелится и ползет на носовую часть палубы. Там располагается огромная серебристая сумка для всякого крупного барахла, к которому относится в том числе и 12-литровая канистра с топливной смесью. Неторопливо расстёгивается молния на сумке. Не спеша извлекается канистра и перетаскивается на корму. Ещё несколько минут раздумий – и шланг подачи смеси привинчивается к мотору.
Пауза. Раздумья. Новый поход на нос, чтоб приволочить на корму теперь уже всю тяжеленную серебристую сумку – для лучшего крена на правый борт.
Весь экипаж уже закренил правый борт своим весом – терпеливо, как куры на насесте, сидят на кормовой части правого поплавка. Но, конечно, лишние двадцать килограммов не помешают.
Снова пауза. Потом – щёлканье какими-то тумблерками на моторе. Принятие удобной для моториста позы. Торжественное и обязательное вытирание рук о некогда белые штаны. И тут – самая важная, самая вдохновенная пауза: миг перед дёрганьем стартёра. Кисти Андрюши, словно руки пианиста, застывают на мгновение в воздухе. Кажется, замерло всё на свете в кратком и напряжённом ожидании.
Старт!!! Всё пришло в движение – море, небо, люди, птицы: Андрей дёргает верёвочку стартёра. А мы – всё ещё в ожидании – заведётся или нет? Завёлся! С какого-то там раза! Ура!
Надо признать, заводился мотор ВСЕГДА не с первого, и даже не с пятого, дёрганья. Но заводился. Такое поведение в экстремальной ситуации могло закончиться неприятностями, но мы пока ничего не могли изменить. По каким-то причинам периодически заливалась бензином свеча, приходилось её сушить, прокаливать на горелке, менять на запасную.
Итак, завелись, «Мистраль» тронулся вперёд. Андрей всегда садится лицом к корме, свесив ноги с кормовой балки. Так ему удобнее держать под контролем глубину погружения дейдвудной трубы, чтоб успеть вовремя сбросить обороты двигателя, если труба выскочит из воды. Больше всего на свете мы боялись сломать чужой мотор. Особенно когда узнали, сколько денежков он стоит.
Естественно, что, сидя спиной по ходу движения, Андрюха совсем не мог направлять катамаран по правильному пути. И потому приходилось рулить мне. Поначалу мы взаимно друг другу мешали, пока Андрей, наконец, не догадался держать винт ровно и не подруливать им.
Заведя мотор, обычно мы на малых оборотах подходили к ближайшему из напарников и ловили брошенный буксирный конец. Я быстро привязывала его к кормовой балке «Мистраля», после чего уже в связке мы подходили к оставшемуся катамарану, и тот бросал буксирный конец номеру второму. Потом Андрюха добавлял газу, а я выруливала на генеральный курс. Сматывались стакселя, чтоб не создавать паразитной парусности, а гроты самопроизвольно выставлялись в ДП.
Опасаясь перегрузить мотор, а также в целях экономии горючего, Андрей никогда не газовал на полную катушку (за исключением одного экспериментального раза под Гурзуфом). В связи с этим даже под мотором тащились мы довольно медленно, со средней скоростью 5-6 км/ч. Впрочем, Андрюха славится сверхмедленными скоростями и как автолюбитель. Но это отдельная история.
Путь Айя – Кацивели оказался особо мучительным! Для экипажа «Мистраля» в особенности. И для Влада конкретно. Ему (да и мне тоже) некому было перепоручить руль. Остальным было проще – спали, купались, расслаблялись. А мы…
Я – рулю, раздирая пальцами слипающиеся веки. От однообразного гула мотора и жары в сон клонит несусветно. Но я хоть могу периодически менять позы. Андрюхе ещё хуже. Сидит, как кот на заборе, и не выпускает из напряжённых пальцев ручки газа. Хотя волны нет, и зачем так напрягаться – не понятно. Но моторист наш – чрезвычайно ответственный, и предпочтёт умереть в мучениях на боевом посту, чем испортить чужую вещь или доставить кому-нибудь пару неприятных минут.
Но и ему всё же не так тоскливо, поскольку может рассматривать как друзей, волочащихся на буксире, так и разворачивающуюся панораму крымских гор.
Самые страшные мучения выпали на долю Миши и Ани. Загрузив правый поплавок, они обрекли себя сидеть спиной к берегу и пялиться только в бескрайнее штилевое море. Чтоб увидеть хоть что-нибудь на далёком берегу, им приходится выворачивать шеи на 180 градусов. Вскоре это их утомляет, они смиряются с судьбой и тупо кемарят в сидячих позах. И так – почти 8 часов перехода. Анька нашла выход из ситуации, занявшись любимым делом – вязанием. Словно паучиха, весь поход, пока не закончились огромные запасы ниток, она плетёт свою сеть. Якобы, походную скатерть.
Самым несчастным оказался Мишаня. Он изрядно развлёк публику своими страданиями. Не великий поклонник парусных походов, он и в лучших условиях не испытывает того кайфа от движения под парусами, что мы. А нынче хлопца просто «порвало» от тоски. Он мучительно борется со сном, но тот побеждает. Тело студента-физика периодически угрожающе меняет вертикальное положение на сильно закренённое. Не дойдя до точки невозврата, снова выпрямляется. И через несколько минут неудержимый крен опять тянет его к воде. Снова - выпрямление в последнее, ещё поправимое, мгновение и – новый крен. Весёлые наши товарищи за кормой вовсю заключают пари: свалится Миха за борт или нет?
Вообще позволю себе сделать некоторое отступление, коль уж речь зашла о Мише. Довольно странной личностью оказался мой сынуля.
С одной стороны, покладист и неконфликтен: велено сделать – сделает. Не огрызается, достаточно для его ровесников вежлив со старшими. Неприхотлив поболе любого из нас. Ест, что дают, благодарит за пищу. В одежде не нуждается: без стеснения купается в домашних трусах, носит рваную донельзя белую рубашку, дотлевающую на его торсе от тяжёлой морской жизни. Даже не комплексовал бродить в ней по Балаклаве аки бомж. Спит на «Мистрале», на носовой части палубы. Ранние подъёмы встречает со стоическим спокойствием, хотя в домашней обстановке любит дрыхнуть до одиннадцати дня.
С другой стороны, создается впечатление, что поход его ужасно угнетает. По утрам терпеливое, но очень несчастное выражение лица, высовывающегося из спальника. Кряхтенья на тему «Чего так медленно идём и скучно?», «Чего так быстро идём и волна качает?», «Когда уже придём?», «А чего так рано пришли?» и т. п. Постоянное беспокойство «А как я смогу уехать домой?», «А когда можно уехать домой?» и неизменный мой ответ на них «Хоть сейчас вали, никто не держит». При всём при этом безропотное выполнение обязанностей: сбор дровишек для костра, упаковка-распаковка вещей, в том числе и ряда общественных. И, конечно, щедро эксплуатируемая молодецкая физическая сила: таскание гермомешков, катамаранов, бутылей с водой и пр.
Никому не перечит, часто переводит в юмор напряжённые моменты, искренне радуется купаниям в море и дуракаваляниям с матрасом.
В общем, до конца понять Мишу даже мне, его маме, не по силам. Что уж говорить об остальных. Перефразируя поэта, можно сказать «Умом Мишаню не понять, в Мишаню можно только верить». Но конфликтов не было. Значит, никому не мешал.
Любопытный штришок-резюме. Не успев начать поход, он уже стремился поскорее в Донецк. А когда две недели спустя его мечта осуществится, он заявит бабушке: «Какой я дурак, что так рано уехал!» Ну просто ходячее воплощение поговорки: «Там хорошо, где нас нет».
Миновали нескончаемый и прекрасный даже издалека мыс Айя. В бинокль, оставленный Лёшей, разглядываем недосягаемые глазу простого смертного президентские аппартаменты. Проходим мыс Сарыч. На таком расстоянии отличить мысы один от другого довольно сложно. Особенно, когда находишься чётко на их траверзе. Берег, как берег.
Вот и святая святых – Форос, главное лежбище сильных мира сего. Пограничники пугали нас какими-то сторожевыми катерами на подступах к запретным берегам. Якобы при нарушении закрытой зоны они могут открыть огонь без предупреждения. Но что-то на всём протяжении нашего пути не заметно каких-либо плавсредств, кроме наших надувнушек.
Миша очень хотел посмотреть, чем же так привлекателен сей уголок природы, что президенты лезут сюда, как мухи на мёд. Тормошу его:
— Миша, Форос!
С трудом разлепив веки, он мутным взглядом окидывает панораму берега и, безвольно уронив голову на грудь, лепечет сонным голосом:
— А ну его!
—Потом жалеть будешь, что проспал! Когда ещё сюда попадём?!
В ответ – унылый взмах руки:
— А ну его!
Конечно, к вечеру Мишаня выдремается и выскажет свои сожаления, что проспал Форос. И в этом он – весь.
Путь держим за мыс Троица, следующий за Форосом. Куда там причаливать - не знаем. Но, к счастью, за Троицей нашу эскадру ожидает новый член экспедиции – Олег Рудинский. И направляет её в телефонном режиме.
Олег – мой давний друг со времён, когда я активно бегала на конюшню полка патрульно-постовой службы милиции ездить верхом. Из милиционеров-кавалеристов Олег – самый авторитетный, самый шумный, самый умелый, самый смелый и самый безапелляционный. Теперь он оставил кавалерию и работает водителем.
Уже две недели, как он наяривает по телефону и разузнаёт, как наши дела, где находимся, и в какой точке Крыма могут пересечься наши пути. А также – в чём экспедиция нуждается и какую помощь может оказать он нам с Большой земли.
В частности, именно Олег подсуетился и передал с Мишей для меня мобильный телефон. Именно Олег не поленился съездить к отцу Влада и взять старый примус «Шмель». Именно Олег не пожадничал и по нашей просьбе закупил в Донецком супермаркете по дешёвке галетного печенья к чаю, которое так хорошо для походных условий и так невообразимо дорого в курортном Крыму.
Сегодня Олег уже с десяти утра ожидает нас на пляже пос. Кацивели, изнывая от безделья и жары. Звонит каждый час в надежде, что подул ветер и скорость наша увеличилась. Но, как назло, целый день – штиль. В энный раз терпеливо докладываю ему:
— Средняя скорость – 6 км/ч. Расстояние до точки – такое-то. Приблизительное время прибытия – 20 ч. Так что – жди!
Не доходя до траверза Троицы, начинаю срезать путь, по касательной сокращая расстояние до берега в три морских мили. Миновав мыс, видим на горизонте телескоп очередной обсерватории. Судя по комментариям Олега, за телескопом вскоре начнутся бетонные пляжи, на которых он так любит ловить крабов. Но поскольку он не в курсе, смогут ли наши парусники высадиться на бетонные плиты, то ждёт нас немного дальше. На диком галечном пляжике в Голубом заливе, который местные так прозвали якобы из-за засилья отдыхающих нетрадиционной ориентации.
Голубой залив находится между пос. Кацивели и пос. Симеиз.
Ориентиром с запада нам служат бетонные плиты. С востока – скала Кошка и какое-то разрушенное временем и морем сооружение, торчащее из воды. Олег мечется по берегу, размахивает руками и белой рубашкой в надежде, что сможем его заметить на таком расстоянии.
— Я вас вижу! – кричит он в трубку телефона, – смотрите сюда, я тут!
Экспрессивная личность Олег Рудинский никак не может понять, что одинокие парусники в море и один из многочисленных людей на пляже – вещи весьма несопоставимые в плане маскировки.
Оставляем по левому борту некие загадочные переплетения железяк, которые являются, со слов Олега, мидиевыми ставниками.
Внезапно наступает благословенная тишина. Мотор заглох.
Оказывается, закончился бензин.
По ходу движения Андрей периодически наполнял пустеющую канистру смесью бензина и масла, но запасы топлива на борту оказались не беспредельны. Для смешивания ингридиентов использовалась обычная пластиковая бутылка, поскольку заботливо предоставленная одесситами леечка утопла ещё в самом первом переходе от Затоки до Дофиновки.
Катамараны остановились в полукилометре от берега. Олег, полагаю, чуть из плавок не выпрыгнул из-за этой внезапной задержки. Вот они мы – рукой подать! – а когда причалим, ветер его знает! Он уж исстрадался за целый день в одиночестве на пляже, а тут - под самым носом пауза.
Не успеваем взяться за вёсла, как возникает вечерний бриз. Расправив паруса, гордо, как и положено парусникам, подходим к берегу, словно не мы протарахтели под мотором болем 30 км. Малочисленные в это время и в этом месте пляжники с интересом разглядывают нас. Олег восторженно машет руками и несётся помогать причаливать. Половина пятого вечера.
Берег каменистый – довольно крупная галька, обкатанная морем. Возможно, из-за неё пляж не изобилует отдыхающими. Наши ноги жестоко страдают, непривычные к камням, даже гладеньким. Вытаскивать и разгружать катамараны, когда твой вес увеличивается, на этих голышах - сплошная пытка. Тапочки облегчают существование, но не до кайфа.
С этой минуты тихий уклад жизни нашей команды закончился. Экспрессивный и шумный Олег заполнил собою всё пространство. Как метко заметила впоследствии его супруга Инна:
— Теперь ты поняла, что иногда Олега бывает много?
Сначала это ошарашило, после немного напрягало, а потом мы привыкли. У каждого свои слабости, все люди – разные. Тем более, что у каждой медали есть обратная сторона. Например, Олег совершенно добровольно взял на себя обязанности кока.
Правда, как-то так получилось, что эти обязанности не доставляли в походе никому никаких хлопот. Трения насчёт питания не возникали совершенно, хотя вахтенные, как таковые, вообще не назначались, начиная со второй недели пути.
Но об этом я напишу после и более обстоятельно.
Не успели мы осмотреться на новом месте, как возник привычно вежливый пограничник. И мягко, но весьма настойчиво посоветовал уходить в море, поскольку не имеем права причаливать в необорудованных местах. Вот те раз!
Говорим, что разрешение у нас есть. Просит предъявить бумагу. А индульгенции-то у нас нет в бумажном виде!
Влад, не долго думая, звонит командиру Симферопольского погранотряда. Тот подтверждает наше право на выход на берег. Пограничник приносит извинения и уходит. Видимо, его не успели уведомить о наших персонах. А службу он знает чётко и издали приметил паруса. Не поленился спуститься с горы, чтоб турнуть нас.
На ужин накрыт импровизированный стол на камнях, щедро сервированный Олегом. Для него друзья – дело святое, и вливание в коллектив не ограничивается одной шоколадной конфетой и бананом. Правда, и материальные возможности Олега разительно отличаются от таковых у студента-голодранца Миши. Из всех нас он был знаком лишь со мной да моим сыном. Но – компанейский человек! – уже через 5 минут стал, что называется, «своим в доску».
А когда мы увидели, сколько галетного печенья и соломки для чая не поленился привезти из Донецка в Крым наш будущий кок – то просто выпучили глаза. Два больших картонных ЯЩИКА!
— Вы ж сказали – бери побольше, я и взял..
После успешного вливання в коллектив неугомонный Рудинский тащит нас на прогулку по любимым местам. Оказалось, мы удачно выбрали место встречи. Он здесь отдыхает вместе с женой уже много лет и изучил окрестности вдоль и поперёк.
Почему-то гулять отправляемся только я со Шпилькой, Аня и Андрей. Возможно, остальные остаются переваривать обильный ужин и впечатления от встречи с неукротимой энергией бывшего милиционера-кавалериста.
Прогуливаемся по родным Олегу местам, проходим мимо знаменитой обсерватории. Заметив наш интерес к телескопу, какой-то пожилой дядечка увлечённо делится своим горем. Он, сотрудник этой обсерватории, всерьёз обеспокоен, что современному государству Украина больше не нужны научные исследования, а значит, у страны нет будущего.
Грустно, конечно. Но это так. Мой отец работает в физико-техническом институте, и мне прекрасно известно, что с приобретением Украиной «незалежности», то бишь, независимости (интересно, от кого?) академическая наука дышит на ладан. А отраслевая уничтожена до основания. По всей видимости, то же будущее ожидает и Симеизсую астрофизическую обсерваторию. Уж больно лакомый кусок побережья в тех местах. Как тут не вспомнить Маркса: «Нет преступления, на которое не пойдет капиталист ради 300 процентов прибыли, даже под страхом виселицы».
Как показало время, опасения пожилого астронома были небеспочвенны – см. нижеприведённый текст из Всемирной сети.
История.1906 году в Крым приехала экспедиция Пулковских астрономов с целью поиска подходящего места для южной обсерватории. В состав экспедиции входили: А.П. Ганский и Г.А. Тихов., Им приглянулось место в районе Симеиза. Они неожиданно на горе Кошка (немного выше Симеиза) обнаружили два купола обсерватории, но без телескопов. Оказалось, что эта небольшая обсерватория принадлежит любителю астрономии Н.С. Мальцову. После недолгой переписки Н.С. Мальцов предложил свою обсерваторию в дар Пулковской обсерватории для создания там её южного астрофизического отделения. В 1908 году был установлен небольшой двойной астрограф (D = 120 мм). Изначально оборудование обсерватории ограничивалось двумя небольшими телескопами. Официальное открытие Симеизской обсерватории как филиала Пулковской обсерватории состоялось в 1912 году.
Симеизская обсерватория была полностью разрушена в ходе второй мировой войны, а бОльшая часть оборудования оказалась утеряна. Впоследствии некоторые инструменты были найдены в Германии по окончании войны, включая главный телескоп, хотя его зеркало было повреждено. Тем не менее 30 июня 1945 года было принято решение о восстановлении обсерватории, притом Симеизское отделение Пулковской обсерватории было преобразовано в уже самостоятельную Крымскую астрофизическую обсерваторию.
Симеизская обсерватория (код обсерватории «094») — астрономическая исследовательская обсерватория. Находится вблизи посёлка Симеиз. Ныне является частью Крымской астрофизической обсерватории. В честь Симеизской обсерватории названа малая планета (748) Симеиза, открытая Г.Н.Неуйминым 14 марта 1913 года.
Современное состояние.
Над обсерваторией в декабре 2012 года нависла угроза уничтожения - Кабинет министров Украины издал 13 декабря 2012 приказ № 1415 «О прекращении деятельности Научно-исследовательского института «Крымская астрофизическая обсерватория», о реорганизации обсерватории», в результате выполнения которого она теряет статус юридического лица, что приводит к потере Охранной зоны обсерватории, в которой запрещена какая либо хозяйственная деятельность, тем более строительство. А также теряется акт на землю, что позволит строить на землях обсерватории. Особенно ценные земли в филиале обсерватории - 17 гектаров на побережье в Симеизской обсерватории.
Направления исследований:
- Радиоинтерферометрия со сверхдлинными базами (РСДБ).
- Многоволновый мониторинг активных галактических ядер.
- Изучение активности Солнца и звезд.
- Наблюдения молекулярных линий в миллиметровом диапазоне радиоволн.
- нестационарных звезд и галактик в сантиметровом и миллиметровом диапазонах
- ИСЗ (станция ИНАСАН)
- Астероиды (астрометрия и фотометрия)
- Открытие 150 ранее не известных туманностей (каталог Simeiz)
- 15 сентября 1911 года С.И. Белявский открыл относительно яркую комету
- На Симеизской обсерватории было открыто 149 астероидов и 8 комет.
- Прием сигналов с АМС Луна-3 со снимками обратной стороны Луны.
102-см рефлектор был крупнейшим телескопом в Европе и СССР на момент установки (1925 год) и первым телескопом, превысившимв СССР метровый диаметр.
Хотя обсерватория обладала очень маленьким астрографом (120 мм), по числу наблюдений малых планет и открытых астероидов Симеиз занимал второе место в мире в довоенное время (с 1912 по 1914 года), уступая только Гейдельбергской обсерватории (Германия), у которой был астрограф с объективом 500 мм.
В честь основателя обсерватории Николая Сергеевича Мальцова назван астероид (749) Мальзовия, открытый в 1913 году.
Основные достижения
- Открытие 150 ранее не известных туманностей (каталог Simeiz)
- 15 сентября 1911 года С.И. Белявский открыл относительно яркую комету
- На Симеизской обсерватории было открыто 149 астероидов и 8 комет.
- Прием сигналов с АМС Луна-3 со снимками обратной стороны Луны.
Интересные факты
102-см рефлектор был крупнейшим телескопом в Европе и СССР на момент установки (1925 год) и первым телескопом, превысившимв СССР метровый диаметр.
Хотя обсерватория обладала очень маленьким астрографом (120 мм), по числу наблюдений малых планет и открытых астероидов Симеиз занимал второе место в мире в довоенное время (с 1912 по 1914 года), уступая только Гейдельбергской обсерватории (Германия), у которой был астрограф с объективом 500 мм.
В честь основателя обсерватории Николая Сергеевича Мальцова назван астероид (749) Мальзовия, открытый в 1913 году.
Доходим и до любимых мест дислокации Олега – бетонных плит. Оцениваем состояние берега и даже в темноте понимаем, что подойти сюда катамаранами вполне возможно.
И в качестве доказательства замечаем на пляже… парусный туристский катамаран! Нагрянув в ночи с воплями: «А кто это тут базируется?», чуть не доводим до «кондратия» расслабленно ужинающих сотоварищей. Осознав, что мы – это мы (не пограничники, не бандиты, не егеря, не милиция), народ лезет обниматься.
Катамаран мы узнали сразу, но решили разыграть приятелей и попугать. Шуточка на несколько мгновений удалась. Это были ребята из Киева – экипаж парусника «Наяда», капитан - Сергей Нешев. Они, как обычно, проводят отпуск с семьёй и друзьями, бороздя черноморские просторы на туристкой разборнушке.
Тяпнув за встречу в их вечно щедрой и тёплой компании, полные впечатлений, возвращаемся в лагерь. Наши уже все спят. На катамаранах, поскольку совершенно обленились ставить палатки. Распределяемся по палубам и мы. Лишь Олег по одному ему ведомой причине отправляется ПОД "Мистраль".
Абрис Кошки на фоне неба и мачты наших катамаранов.
Переход пос. Балаклава (Голый пляж) - пос. Кацивели (Голубой залив) - 42,5 км, 7,5 ч ходу
Средняя скорость 5,67 км/ч
Координаты стоянки пос. Кацивели (Голубой залив) N 44° 23’ 30,6 ’’ E 33° 58’ 14,9’’
Пост мыс Троица – 050-237-18-57
20 июля
Утром выясняется, что в полку наших жаворонков прибыло. К Юре и Андрею, любителям уходить в бега с четырёх утра, добавился Олег. Только, в отличие от них, он не уходит бесшумно из лагеря, давая возможность остальным проснуться чуть позже. Он купается в море и приступает к приготовлению завтрака. Что, естественно, влечёт за собой некую суету, какие-то звуки и, как результат – просыпаться раньше стали все. Кроме Влада.
Со временем оказалось, что «Шмель» в зажигании подчиняется только своему хозяину, то бишь, Командору. Поэтому утреннее приготовление пищи, если используется «Шмель», обязательно затрагивает и Влада. Олег деликатно его будит. Сонный Влад, так до конца и не проснувшись, принуждает свой прибор заработать и снова уваливается досыпать. Олег продолжает и заканчивает процесс изготовления завтрака.
Новоявленный кок, по-моему, больше всего на свете любит море. Купаться готов в любую погоду, в воде любой температуры (лишь бы была жидкой) и в любое время. А также одержим идеей накормить нас до отвала крабами и рапанами. Выяснив, что я категорически против уничтожения крабов, с радостью соглашается только на рапанов. Его фраза «Я вас накормлю рапанами» звучит сродни интонациям «Я вас научу Родину любить». Мы покорно соглашаемся. Раз человек чего-то хочет, а оно нам не мешает – пускай получит!
Для успешной охоты на морских животных Олег привёз с собой дорогущие профессиональные ласты, маску и какие-то приспособы для разделки тушек. Мы с лёгким скепсисом ожидаем заранее известных нам (но не Олегу) результатов. Результаты не разочаровали. Как и ожидалось, очередной охотник до морского питания останется не только с носом, но даже без ласт – уже через неделю.
Саша вчера созвонился с сыном Виктором, отдыхающим в данное время в Ялте вместе со своей девушкой Настей. Договорились, что сегодня к 10 ч они подъедут сюда и пройдут на борту «Космоса» небольшой переходик от Кацивели до Ялты.
А я вчера созвонилась со своей подругой Лидой, жительницей Ялты, и договорилась, что они с сыном Ваней подсядут на «Мистраль» в Ялте и дойдут с нами до Аюдага. 
Так что до 10 утра есть масса свободного времени, которое мы используем по курортному назначению: купаемся в прозрачном тёплом море, загораем, ныряем, пополняем запасы воды, любуемся шикарным видом на удивительную скалистую гору по имени Кошка.
Заход в море возможен или в тапочках, или на четвереньках, или вплавь от самого берега: ну просто невыносимо идти голыми ногами по камням! А поскольку один из моих тапочков уплыл в неизвестном направлении пару дней назад, то для меня остаются доступными лишь последние два способа.
Пограничники сообщают об очередной закрытой зоне – в районе мыса Ай-Тодор, на котором располагается знаменитый дворец «Ласточкино гнездо». Ну что ж, после вчерашнего 30-километрового закрытого пляжа нам уже ничто не страшно. Тем более, запрет не столь жесток – можно обойтись без трёх миль, достаточно полукилометрового удаления от берега. И всё же, как они надоели со своими закрытыми зонами!
Наконец, в 9-30 прибывают первые гости. Пакуемся и в 10-00 отчаливаем. Ветер встречный, но удобного направления, позволяющий идти практически одним галсом вдоль берега. Слабенький, однако для комфортного проката новичка (Насти) вполне достаточный. Длинная, небесно-лазурная волна мягко качает катамараны. Неторопливым бейдевиндом следуем вдоль исторических мест ЮБК, разглядывая в бинокль потрясающей красоты виды на береговые террасы. Из сплошного ковра южной зелени высятся острые пики кипарисов, проглядывают беленькие пятна построек, в том числе знаменитый Алупкинский дворец, лично мною никогда в жизни не виденный. Горизонт закрывают величественные вершины гор. Синее небо, синее море, уходящий ввысь зелёный берег … Изумительной красоты картина! Теперь понимаю, почему люди так любят южный берег Крыма. Это – совершенно другая, абсолютно сказочная страна!
Только нам, парусным путешественникам, гораздо лучше, чем всем пляжникам мира. Мы – постоянно в движении, каждый час – новые впечатления, каждый день – новое место для стоянки. Такая жизнь никогда не может надоесть, пусть за это и приходится платить отсутствием комфорта. Зато такая простота существования облегчает восприятие обстоятельств, лишает глупых условностей и позволяет мудрее и спокойнее смотреть на мир.
Саша катает своё семейство - Витю и Настю. На борту четверо: сам кэп, Сергей, Витя и Настя. Олег временно пересаживается на «Мистраль». Аню приходится отправить на «Трикстер», чтоб у «Мистраля» не было на борту перебора в экипаже.
Поэтому «Космос», и без того не любящий встречные ветра, из-за вдвое увеличившейся загрузки значительно отстаёт. «Трикстер», получив сорок килограммов дополнительного груза, тоже уступает «Мистралю». Но поскольку до Ялты недалеко, то мы продолжаем находиться в зоне видимости друг друга.
Обходим Ай-Тодор. Не знаю, какое впечатление он оказывает на остальных, но у меня просто дух захватывает от восторга. Нет таких слов, чтоб описать красоту, уникальность потрясающего чуда – прилепившегося на голой скале вычурного домика-дворца. Вид на него с моря не идёт ни в какое сравнение с видом с берега.
Ай-Тодор — мыс на юге Крыма, в 8,5 км к юго-западу от Ялты. Замыкает с запада Ялтинскую бухту. Название Ай-Тодор означает в переводе с греческого языка «Святой Фёдор».
Мыс Ай-Тодор состоит из трёх скалистых отрогов, образующих почти недоступный с моря массив. На одном из отрогов расположен знаменитый замок «Ласточкино гнездо», построенный в псевдоготическом стиле в конце XIX века. Наиболее живописен центральный отрог Ай-Тодорского мыса. В раннее средневековье здесь стоял монастырь святого Фёдора, который и дал название мысу. Лишь небольшая бухточка с пляжем представляет единственную удобную пристань. Поэтому левый (восточный) отрог мыса называется Лимен-Бурун (с крымскотатарского «мыс гавани»).
Сохранились остатки римского военного лагеря Харакс, существовавшего в I—III века.
В 1835 году при участии главнокомандующего Черноморского флота М. П. Лазарева на самом южном отроге мыса основан Ай-Тодорский маяк, который работает до настоящего времени и является одним из старейших маяков Черного моря.
«Ласточкино гнездо» — памятник архитектуры и истории, расположенный на отвесной 40-метровой Аврориной скале мыса Ай-Тодор в посёлке Гаспра. Строение напоминает средневековый рыцарский замок вроде Белемской башни или виллы Мирамаре близ Триеста. «Ласточкино гнездо» стало своеобразной эмблемой Южного берега Крыма.
Первое деревянное строение на этом месте было возведено для отставного русского генерала после русско-турецкой войны 1877—1878, его можно увидеть на полотнах известных художников-маринистов:И. К. Айвазовского, Л. Ф. Лагорио, А. П. Боголюбова, а также на фотографиях того времени.
Вторым хозяином этой удивительной дачи стал придворный врач А. К. Тобин. После его смерти домиком некоторое время владела вдова, которая продала участок московской купчихе Рахманиной. Она снесла старое здание, и в скором времени появился деревянный замок, названный ею «Ласточкино гнездо».
Свой нынешний вид «Ласточкино гнездо» получило благодаря нефтяному промышленнику барону Штейнгелю, который любил отдыхать в Крыму. Штейнгель приобрёл на Аврориной скале дачный участок и решил построить там романтический замок, который напоминает средневековые сооружения на берегах Рейна. Проект нового дома был заказан инженеру и скульптору Леониду Шервуду, сыну архитектора Владимира Шервуда, автора Исторического музея на Красной площади в Москве.
Строение на мысе Ай-Тодор в начале XX в. Фото С. М. Прокудина-Горского
Уже в 1912 году на тесной площадке отрога Монастыр-Бурун стоял оригинальный готический замок. Задуманная архитектором ступенчатая композиция исходила из малых размеров участка. Здание 12-метровой высоты располагалось на фундаменте шириной 10 и длиной 20 метров. «Птичьим» объёмам отвечало внутреннее устройство: прихожая, гостиная, ступеньки и две спальни последовательно располагались в двухэтажной башне, которая поднималась над скалой. Рядом со зданием был разбит сад, который в результате землетрясения обрушился в море.
В начале Первой мировой войны имение купил московский купец П. Шелапутин, который открыл в замке ресторан. В скором времени купец умер и ресторан закрылся.
В 1930-е годы здесь находился читальный зал местного Дома отдыха, но помещение признали аварийным и закрыли.
После реконструкции, в 2002 году строение вновь открылось для посещения. Вначале в нём располагался ресторан, а возле стен дворца работал большой рынок крымских сувениров.
В июле 2011 года здание передано в муниципальную собственность, и в нём открылась выставка «Волшебный мир Архипа Куинджи», на которой экспонируется картина «Лунная ночь на Днепре».
В 1927 году Ласточкино гнездо пострадало во время сильного землетрясения. Глубокая косая трещина прошла от её верхней площадки к середине, так что замок мог в любой момент обрушиться. Часть опорной скалы обрушилась в море, и обзорная площадка угрожающе нависла над пропастью. Само здание почти не пострадало, если не считать сорванных шпилей и оторванной части скалы под нижним балконом.
Только в 1967—1968 годах, через сорок лет после землетрясения, рабочие «Ялтаспецстроя» выполнили ремонт, не разбирая стен. Восстановительные работы, которые начались в 1968 году, были направлены на укрепление фундамента, частичное видоизменение фасада и внутренних помещений. Автор проекта реставрации ялтинский конструктор В. Н. Тимофеев посадил крайний блок здания на консольную железобетонную плиту, заведённую под центральный объём. Таким образом, была надёжно закреплена крайняя часть дома, которая осталась висеть над обрушенной скалой. Кроме монолитной плиты, всё сооружение обнесли антисейсмическими поясами. Увеличенная в высоту башня приобрела большую декоративность благодаря четырём шпилям.
Миновав символ ЮБК, заходим в Ялтинский залив. И вот тут понимаем, что засилье военного флота в Севастопольской бухте не сравнимо с сутолокой прогулочных катеров и яхт в окрестностях Ялты. Как в этом сумасшедшем доме подойти к суше за Лидой и Ваней – не знаю. На пляжи, которые ВЕЗДЕ – нельзя. К пирсам и причалам – не протолкнуться и чревато.
Даю задание Лиде подыскать удобное место, подробно описываю, куда лезть нам нельзя. Она уже видит наши приближающиеся парусники и лихорадочно пытается сообразить, куда направить «Мистраль».
Между городскими пляжами и причалами для катеров и яхт, аккурат напротив знаменитой ялтинской набережной, располагается сооружение в форме старинного корабля-триеры «Золотое руно», в котором ныне действует ресторан «Apelsin». С восточной стороны этой триеры – небольшой кусочек дикого пляжа, заполонённого отдыхающими. Но, наверно, коль уж это не официальный пляж, мы имеем право подойти к берегу.
Влад благоразумно прогуливается в отдалении, поджидая нас, а мы идём к триере. Корабль вознесён над водой на высоченных опорах. Опоры располагаются на бетонном фундаменте, по которому дефилируют толпы народа, с любопытством разглядывая наш необычный парусник и забавную его команду в рваных белых одеждах, в бурнусах и с бегающей по палубе рыжей дворняжкой.
Пройдя вдоль всего фундамента, приближаемся к берегу. Возбуждение зрителей нарастает. Не ожидая ничего хорошего от всеобщего ажиотажа, решаю не чалиться, а стать на воде метрах в десяти-двадцати от суши. Лида – наш человек, быстро соображает, что делать. Её семилетний сын Ванька в одних плавках зашёл в воду и оказался подхвачен моторным Олегом, который успел выскочить навстречу. Мальчишка ужом выскальзывает из заботливых олеговых рук и бодро плывёт к катамарану. Лида, как была в одежде, без малейшего сомнения тоже заходит в воду и направляется к "Мистралю", держа над головой полосатый арбуз и небольшой рюкзачок. Не растерявшийся Олег перехватывает у неё из рук большой арбуз. Втроём вплавь они быстро достигают парусника. Подхватываем их на борт и спешно развернувшись с помощью вёсел, уходим в море. К «Трикстеру».
Ветер почти совсем умер. Паруса «Космоса» еле виднеются на горизонте маленькой точкой. В ожидании компаньонов становимся на якоря в полукилометре от берега. Связываем парусники бортами, превратив их в большой устойчивый плот, сматываем стаксели, распускаем гика-шкоты, выбираем перья рулей и устраиваем дикую оргию – ныряния с катамаранов.
Во время сего полуторачасового действа «Мистраль» и «Трикстер», словно кровные скакуны на привязи, не могут стоять на месте. Верные друзья плечом к плечу, бортом к борту наматывают неторопливые круги вокруг якорей, заброшенных в одну точку. А мы развлекаемся изо всех сил, вложив в эти безумные ныряния всю свою нерастраченную в долгих переходах энергию и любовь к природному чуду – Чёрному морю.
Юра, оседлав один из своих матрасов, отгребает в сторону от катамаранов и снимает процесс на фото и видео.
Мы соревнуемся на дальность нырка, на дальность прыжка, на длительность проплывания под водой (побеждает Юра), устраиваем синхронные прыжки. И вниз головой, и «бомбочкой», и «солдатиком». За эти полтора часа открываем немало новых способов экстренного залезания на катамараны с воды. Потому что не счесть, сколько раз нам приходится это проделывать. Любишь нырять – люби и залезать!
Попутно выясняется, что Миша не умеет нырять вниз головой, а Ваня – маленькая рыбка, не боящаяся утонуть.
Мимо нашей веселящейся на всю катушку компании проходит на вёслах «Космос». Саша мрачен, и его можно понять. Пока мы тут развлекаемся, он с командой вынужден в поте лица грести вёслами, ибо ветер исчез полностью. У меня мелькала мысль сгонять за ними на моторе, но потом подумалось, что не стоит. Пускай Витя с Настей вкусят прелестей именно парусной прогулки. Ситуация не экстремальная, море спокойно, их жизням ничто не угрожает. Не захотел Саша брать в поход мотор – пускай гребёт вёслами.
А потом я вспомнила, что бензина всё равно практически нет, и совесть моя совсем замолчала. Однако Саша, похоже, обиделся. Я потом пыталась ему объяснить ситуацию, но он недовольно парировал:
— Если б на самом деле хотела – то пришла бы.
Без каких-либо проблем «Космос» подходит к берегу в районе городского пляжа Ялты и высаживает пассажиров. Миновав наши кораблики, уходит в сторону Аюдага. Мы вытаскиваем якоря, разматываем стакселя и устремляемся следом.
Ветер встречный и умирающий. Едва-едва сунемся. Судя по всему, ночевать будем на Аюдаге. Если ещё доберёмся до него до темноты. К сожалению, Лида не может идти с нами на стоянку – ждут неотложные дела в Ялте. Но всё равно они с Ваней в огромном восторге от наших яхточек и ни секунды не жалеют, что потратили своё время на парусную прогулку.
Очень огорчительно, что отсутствие ветра не даёт им возможности вкусить полный кайф от скорости, брызг и риска. Лида принесла с собой, кроме профессиональной фотокамеры, арбуз для коллективного поедания. И для меня – новые пляжные тапочки. Арбуз съесть в общей компании не удаётся, а трескать его только на борту «Мистраля» - непедагогично. И потому он остаётся с нами до стоянки, где мы дружно съедим его вместе со всеми.
А здесь и сейчас можем лишь подкормиться походными бутербродами – хлебом с салом, луком, чесноком и помидорами. Удивительно, но явно голодный Ванька наотрез отказывается от сала. Кусок хлеба и помидоры его вполне устраивают. Лида говорит, что у него какая-то врождённая нелюбовь к мясу и мясопродуктам. Хотя в семье никто не страдает этой нелюбовью. А ребёнок – врождённый вегетарианец. При этом мальчишка выглядит отнюдь не дистрофиком – худенький, крепенький, очень омускуленный маленький человечек. Удивительное – рядом!
Впрочем, чему тут удивляться, когда и папа, и мама этого хлопца – непоседы, туристы-профессионалы и всё свободное время проводят то в горах, то на море, то на конюшне, то в пещерах, везде таская с собою сына. А малой, кроме всего прочего, регулярно занимается спортом – настольным теннисом, идя по стопам мамы – кандидата в мастера по этому виду спорта. И даже уже побеждает в каких-то соревнованиях.
Хочется порадовать друзей. Тем более, дело идёт к вечеру, следует добавить ходу. Решаем завести мотор и на остатках топлива дотянуть до Аюдага и прокатить с ветерком гостей до Гурзуфа. Смешав последние запасы бензина с маслом, Андрей заправляет мотор, и Ваня с Лидой получают свежую порцию впечатлений.
Ваню отправляем за борт. Держась за шпангоут, пацанёнок катается на скорости. Похоже, что немного дрейфит, но не признаётся в этом. Лида фотографирует.
Проходим заповедный мыс Мартьян.
Мыс Мартьян – один из самых уникальных и живописных заповедников Украины. Уникальность его в том, что заповедник – самый маленький по площади – всего 240 га берега и Черного моря на востоке от Ялты. Мыс является продолжением известного горного хребта – Никитская яйла.Заповедник "Мыс Мартьян" создан в 1973 году на базе памятника природы, существовавшего здесь с 1947 года.
Заповедник сохраняет уникальный участок реликтового субсредиземноморского леса. Здесь господствуют редколесья можжевельника высокого (отдельные деревья достигают возраста 300-600 лет). Можжевельник перемежается с дубом пушистым, сосной крымской, фисташкой туполистной и единственным в Украине вечнозеленым лиственным аборигенным деревом - земляничником мелкоплодным (около 3000 генеративных особей). В подлеске — вечнозеленые кустарники.
Флора заповедника насчитывает 537 видов высших растений, или 20% флоры Крыма. Здесь охраняется 40 видов растений, из которых 38 включены в Красную книгу Украины (в эту же книгу занесены 11 представителей местной фауны — ряд видов птиц и пресмыкающихся), 6 — в Международный список МСОП, 7 — в Европейский список, 10 видов — эндемы Крыма, 12 — реликты.
На довольно небольшом клочке крымской заповедной земли проживают около 150 видов птиц, около 700 – насекомых, 18 видов млекопитающих и более 10 видов земноводных и пресмыкающихся.
Сокровищами растительного мира мыса Мартьян по праву считаются земляничник мелкоплодный и можжевельник высокий. Следует заметить, что земляничник – единственное вечнозеленое дикорастущее дерево в Восточной Европе, все остальные – завезенные (оливка, магнолия, лавр). Особенностью этого дерева является сбрасывание летом верхнего слоя коры для активизации процессов фотосинтеза. За такое «поведение» дерево в народе прозвали «бесстыдницей».
Можжевельниковых рощ сохранилось не так уж много в Европе, поэтому уже только благодаря им заповедник представляет огромную ценность. В Украине можжевельниковые леса встречаются только на территории Южного Крыма.
У берегов мыса-заповедника обитают 127 видов зеленых, бурых и красных водорослей.
Интересно, что кроме природных достопримечательностей, на мысе сохранились остатки старинной крепости Рускофиль-Кале, относящиеся к периоду XIII-XV веков.
Входим в Гурзуфскую бухту. Лида показывает, где их с Ваней можно высадить.
Чтоб не волочить за собой весь «базар-вокзал», отцепляемся от товарищей и на моторе бодро уходим к Гурзуфу. Ребята, расправив паруса и приготовив вёсла, мужественно пытаются самостоятельно продвигаться к Медведь-горе.
Андрей превзошёл сам себя (наверное, красавица Лидочка так повлияла?) – раскочегарил мотор по максимуму и, улыбаясь, предлагает проверить, какова может быть наша наивысшая скорость. С четырьмя взрослыми людьми на борту, ребёнком, собачкой и при полной загрузке – 11 км/ч. Не впечатляет. Под парусами бывает гораздо быстрее.
Возможное для высадки пассажиров место – маленький лодочный причал под самым мысом Суук-Су. Западнее этого мыска пляж битком набит народом. Море у берега – ужасно мутное и грязное. Удивляемся, как можно получать удовольствие от купания в такой грязи, и где – на ЮБК, где вода славится чистотой и прозрачностью?
К причалу не протолкнуться – лодки, матрасы, купальщики. Просто с ювелирной точностью, восхитившей нас самих, подводим «Мистраль» на одно мгновение к кусочку причала. Лида и Ваня, быстрые и сообразительные ребята, с лёгкостью горных коз перепрыгивают на доски причала. А мы, рискуя кого-нибудь задеть или повредить поплавок о железные сваи, деревянные выступы, борта лодок и пр. препятствия, умудряемся, впервые опробовав включить реверс, медленно отойти от причала. Развернувшись на вёслах, гордо удаляемся в море.
Было, чем гордиться. Пожалуй, нам ещё ни разу за всю практику не приходилось управлять катамараном в столь стеснённых условиях, с таким риском как для матчасти, так и для окружающих.
Вернувшись за ребятами, устанавливаем новый и окончательный рекорд движения под мотором – 12 км/ч. А потом, сцепившись караваном, уже на привычной скорости 6 км/ч достигаем берегов Аюдага. По пути любуемся красивыми скалами по имени Адалары – двумя высокими каменными башнями, возвышающимися из моря.
Острова располагаются на расстоянии около 250 метров от берега, каждый диаметром 20—30 метров. Высота островов — 35 и 48 метров, расстояние между ними около 40 м. Глубина моря у основания островов колеблется от 14 до 38 метров.
Громада Медведь-горы вызывает из глубин памяти детскую несбывшуюся мечту полазать по её склонам, побывать в знаменитом «Артеке». Помню, как будоражили моё детское воображение легенды Крыма. Полуостров представлялся сказочной, но реально существующей страной. И так хотелось попасть в эту сказку!
И вот, спустя почти три десятка лет, мечта, похоже, осуществится. Благодаря чудесным людям, идущим в нашей команде и, конечно, благодаря тому, что у меня есть «Мистраль» - сказочный и одновременно реальный парусник сбывающихся желаний.
Идём к самому основанию горы, куда советовал причаливать Володя Богилло. Отличным ориентиром служит цветной парус на берегу – стаксель «Наяды», неизвестно как успевшей проскочить мимо нас и остановиться на ночлег.
Место для более-менее беспроблемного выхода на сушу (там поменьше валунов и помельче галька) довольно узко. На траверзе удобного места болтаются на якорях рыбацкие лодки. Завидев нашу эскадру, решительно не желающую сворачивать с маршрута, рыбачки без претензий и даже без наших просьб шустро оттаскивают лодки в сторону, позволяя нам пройти. А потом возвращают свои суда на прежнее место.
Наядцы встречают нас с распростёртыми объятиями и помогают затащить на берег катамараны. Всё. Очередная мечта сбылась. Над нами высится легендарный Аюдаг, а завтра, чего бы это ни стоило, я попаду в «Артек»!
Переход пос. Кацивели (Голубой залив) - Аюдаг - 41,2 км, 7,5 ч чистого ходу, с задержками в Ялте - 9 ч
Средняя скорость 5,5 км/ч
Ялта N 44° 29’ 25,6 ’’ E 34° 09’ 49,8’’
Гурзуф N 44° 32’ 32,6 ’’ E 34° 16’ 50,8’’
Координаты стоянки Аюдаг N 44° 33’ 03,7 ’’ E 34° 19’ 35,0’’
г. Ялта 050-238-43-31; пост АюДаг – 095-660-62-89
Высота Медведь-горы достигает 577 метров над уровнем моря. Горный массив слегка вытянут в северо-западном направлении на 2400 метров и выступает в море на 2-2.5 километра. Общая площадь Медведь-горы составляет около 4 квадратных километров.
С 1947 года Аю-Даг объявлен памятником природы Крыма. Является охраняемой территорией. Здесь организован заказник общегосударственного значения площадью 527 га. Склоны и вершину горы покрывает реликтовая растительностьМедведь-гора– единственное в Крыму местообитание особого подвида лесной капусты и единственное в европейской части СНГ местообитание редкого папоротника. Всего во флоре Аю-Дага учтено 533 вида растений; 21 вид растений и 16 видов животных, встречающихся в этом ландшафтном заказнике, занесены в «Красные книги» СССР и Украины.
Утром поднимаемся пораньше, в 4-30, чтоб успеть хоть краем глаза осмотреть «Артек». Со мной отправляются Миша, Аня, Андрей и, конечно, Шпилька. Юра бегает в свободном полёте с четырёх утра. Олег уже выкупался в море и готовит завтрак. Влад отсыпается. Чем заняты Сергей и Саша – не помню.
Мы бродим по аллеям детского центра не меньше часа. Восхищаемся рациональностью использования ландшафтов местности, экзотическим растениям, вычурным извилистым дорожкам, сделанным основательно, на века. Не можем не заметить, что всё это великолепие в «проклятое» советское время бескорыстно было отдано на откуп талантливым детям великой страны Советов. И приоритеты расставляла не толщина кошелька родителей, а собственные заслуги детей перед обществом.
Кто теперь здесь благоденствует? Судя по припаркованным у входа автомобилям и номерам на них, отнюдь не трудолюбивое будущее Украины и России. Совершенно другая элита общества. Не интеллектуальная. Не одарённые дети. Не дети учителей, лаборантов, учёных-физиков, библиотекарей, медсестёр и участковых врачей.
Грустно. Словно плевок в хрустальную вазу моей детской мечты.
И ещё один плевок, но уже в душу взрослого человека, привыкшего уважать чужой труд – это состояние домика, в котором жил основатель «Артека» – Зиновий Петрович Соловьёв, судя по всему, бескорыстный и добрый человек. Растрескавшиеся стены, ветхое, рассыпающееся оконце, полуразрушенные ступени, затёртая мемориальная табличка, дверь, в которую явно очень давно никто не заходил… И напротив – роскошные, в современной отделке корпуса для отдыхающих. Забвение истоков – просто преступление…
Налюбовались чудесными видами, погрустили и, удовлетворённые осознанием, что мы тут побывали, возвращаемся в лагерь. «Наяда» пока остаётся здесь, а нам пора в путь. Возникает робкая надежда пополнить запасы бензина где-нибудь в окрестностях, однако это невозможно. Никаких лёгких путей в цивилизацию отсюда не существует. Придётся пополняться в ближайшем крупном населённом пункте, где есть автозаправка «WOG». Потому что Олег готов предоставить купленные талоны на 20 л бензина, но этого не сделаешь на абы какой заправке. Нужна только эта. 
Ветер поддувает свеженький, встречный, на воде – рябь. Выходим. Состав экипажей таков:
Идём вдоль западной части Аюдага. «Трикстер» на любимом курсе уносится вперёд, Саша - тоже, поскольку выходит первым. А мы становимся свидетелями интереснейшего природного явления. Которое, честно признаюсь, напоминает мне, что такое адреналин и откуда он выделяется.
Ветер, внезапно переходящий с правого борта на левый и наоборот. Причём мгновенно. Курс в одну секунду меняется с правого галфвинда на левый галфвинд и обратно. Паруса швыряет с борта на борт, парусник рывками дёргается то на правый борт, то на левый.
Экипаж сажаем в ДП, заматываем стаксель, чтоб не мешал своими выбрыками, и на одном гроте в ручном режиме поскорее отходим подальше от горы. Скорее всего, это из-за её близости такие внезапные разнонаправленные порывы ветра. Не знаю, как удалось Владу благополучно проскочить опасное место. Ведь «Трикстер» так легко вылетает на один поплавок!
Отойдя от горы в море, прощаемся с ветром, который медленно, но уверенно умирает сразу за траверзом Утёса. Кстати, посёлок не впечатлил. Среди роскошной зелени вылезает из воды нагромождение корОбок и коробОчков, в которых суетятся люди-муравьи.
Посему мы совершенно спокойно держим путь в Алушту. Надеемся, что в таком достаточно крупном населённом пункте искомая автозаправка обязательно есть.
Вода по-прежнему изумительно синяя. Красота пейзажей невообразимая, но хотелось бы идти по маршруту, а не болтаться в безветрии. Тем более, что за вчерашний день из-за гостей и штиля мы не выполнили план дневного перехода. Желательно наверстать упущенное. Заход в Алушту займёт пару-тройку часов драгоценного времени, так что стоит поторопиться, если мы хотим сегодня пройти дальше. Ночевать в окрестностях города не хочется. Да и вообще негде, судя по плотности застройки береговой линии.
Поэтому пытаемся выжать остатки жизни из мотора, решив сжечь топливо до последней капли. Да не тут-то было! Мотор, прогудев с четверть часа, заглох и заводиться категорически не желает. Андрей меняет свечи, продувает, чистит его, но всё – бесполезно. Сломался?
Приходится брать в руки вёсла. А до Алушты – ещё километра три - четыре. Может, даже пять или шесть. Но делать нечего - гребём. Нам проще всего, поскольку на борту четверо: один рулит, двое веслуют, четвёртый на смене. У Саши – двое сильных и толковых матросов. Они вдвоём равномерно рассекают воду лопастями вёсел. А вот Владу – совсем «кирдык». Из-за юркости «Трикстера» невозможно грести вдвоём. Одному необходимо подруливать. Юра, конечно, гребёт веслом. Но как-то вяло. Больше его интересует окружающая действительность, которую срочно необходимо зафиксировать для потомков. По той же самой причине и рулить нормально у него не получается.
И тогда мы отдаём на «Трикстер» Анечку. Пускай девчонка рулюет, пока мужики физически работают. Не сразу у них всё получается, но постепенно терпение и авторитет Влада побеждают.
Пытаемся разнообразить монотонность занятия устраиванием гонок, кто кого перегребёт. Поём песни. Но, конечно, выматываются мужики за эти пару часов гребли основательно. Ведь гружёный парусный катамаран – не узкая лёгкая байдарка, и проталкивать сооружение с такой паразитной парусностью с помощью пары вёсел ой как не просто!
Наконец, Алушта приблизилась настолько, что можно выбирать место для временной высадки на берег. Решаем не тянуть кота за хвост, а чалиться при первой же возможности, выискав таковую в западной части города. Слева – недостроенные базы отдыха и дворцы нуворишей, справа – городские пляжи. На самой границе пляжной разделительной сетки-рабицы «Мистраль» касается поплавками мелкогалечного безлюдного бережка длиной метров 15-20.
В десяти метрах от воды перед нами закрывает небо строящееся многоэтажное сооружение какого-нибудь частного пансионата. С натугой выволакиваем катамаран на гальку. И тут из помещения выскакивают возмущённые мужики и гонят нас прочь, мотивируя, что это – частная территория, вход на которую запрещён.
Утомлённые долгочасовой греблей на жаре, не испытываем ни малейшего желания продолжать поиски. Прошу мужиков отнестись к нам по-человечески и позволить «припарковаться» всего на пару-тройку часов для пополнения запасов питьевой воды, провизии, топлива и починки мотора. Но дядьки непреклонны.
И тогда я цинично использую свою гендерную роль. Как слабая и несчастная женщина, доведённая до отчаяния, бесстыдно задираю ещё довольно целую белую рубашку и демонстрирую посторонним мужикам огромную дыру на своей заднице. Белые штаны истлели в прах на коленях и причинном месте. Сквозь прореху в две ладони шириной вызывающе сияют красным цветом (трусы? труселя?) плавки купальника.
— И не стыдно вам, мужики? Мы – путешественники, пришедшие с моря. Изголодавшиеся, обносившиеся, мучимые жаждой. Поглядите на эти лохмотья!
Словно манекены, кручу-верчу перед оторопевшими дядьками своих покорно-послушных матросов – Андрюху и Мишку. Рубище на их загорелых телах не может не произвести должного впечатления, как и рваньё на моей аппетитной «корме».
— Да в любой точке мира, во все времена и у всех народов Земли любой почитает за честь оказать помощь путникам! Эх вы! И надо-то нам от вас всего ничего – несколько метров суши на несколько часов. Всё остальное раздобудем сами.
Спектакль производит нужное впечатление. Выход на берег разрешён. Вскоре подходят и пристраиваются рядом «Космос» и «Трикстер». Ремонтом мотора займутся Саша, Олег и Андрей. Остальные едут в город за покупками.
Переодевшись в приличное, топаем наверх, на набережную. Некоторую часть пути приходится преодолевать по территории пляжа, по раскалённому до невозможности мелкогалечному грунту. Это ещё похлеще пытки крупной галькой на Яшмовом и Голом пляжах! Мелкая проникает во все закоулки обуви и жжёт просто невероятно больно! Какой кошмар! Как же люди лежат на этой сковородке, дышат этим раскалённым воздухом и ещё платят за это деньги???
Прорвавшись, словно через минное поле, на дорогу, первым делом приобретаем по большому стакану разливного холодного кваса и пытаемся загасить пылающий в наших организмах пожар.
А потом где пешком, где на троллейбусе добираемся до супермаркета с терминалом. Влад по-прежнему старается экономить наличные деньги и расплачиваться с карточки.
Затарившись продуктами и водой, группа разделяется. Вызываем такси, в которое помещается всего четверо. Сергей с Юрой возвращаются на троллейбусе, а мы по пути заскакиваем на автозаправку и покупаем 20 л бензина. Как выяснилось, искомой заправки в Алуште нет, приходится выкладывать наличные на первой попавшейся.
Вернувшись в лагерь, готовимся к отходу, чтоб не испытывать долготерпение местных строителей. Они что-то расщедрились – позволяют набрать у себя пресной воды, которой мы до отказа наполняем все ёмкости. Вскоре открываются тайные причины их щедрости: с борта «Трикстера» исчез любимый нож Влада. Доказать, что он был, и спёрли его мужички в наше отсутствие, не можем! Влад очень огорчён.
Мотор тоже продолжает чудить. То заводится, то не заводится. Расстроенный Командор желает поправить своё настроение, показав присутствующим, кто тут главный и кому безоговорочно подчиняется вся походная техника – от «Шмеля» то «Тохатсу». Удивительное дело, но в руках Влада движок заводится чуть не с единственного дёрганья стартёра. И так – несколько раз!
Предстоит обкатать починенную технику по бухточке. Вот что при этом происходит.
Чтоб дейдвудная труба находилась в воде во время испытаний, «Мистраль» приходится вынести на воду кормой вперёд. А чтоб не уплыл, Миша и Аня приставлены держать его за носовую балку. Когда пришло время испытать мотор в движении, желающие запрыгивают на борт «Мистраля», а остальные остаются на берегу. Олег разворачивает лодку носом к морю, Влад дёргает за верёвочку, газует, и катамаран бодро описывает круги по бухточке. Рулит Влад. Винтом от мотора. Издевательски демонстрируя Андрюхе, как это делается. Все всем довольны, пора на берег за вещами. И тут Юрик зачем-то ползёт на нос и…раздаётся его удивлённый возглас:
— А ты что тут делаешь?
На него из-под палубы смотрит выпученными глазами... Анька! Девчонка всё это время, что мы гасали по бухте, болталась в воде, намертво вцепившись в носовую балку. Оказывается, когда мы развернулись в море и Миша отпустил катамаран, она не расслышала команды на отпуск и, как порядочный исполнительный матрос, честно осталась выполнять задание – держать «Мистраль».
Крикнуть о своём местопребывании не могла, поскольку все силы бросила на цепляние руками за балку, а главное – удержание на ногах пляжных тапочек. Встречное течение норовило их смыть с ног, но Анечка боролась до последнего, из последних сил тянула носочки вверх. Тапочки остались на ногах. Юра вовремя Аню обнаружил. Не пришлось вылавливать в море ни её, ни тапочки.
Удивительное дело, но Влада мотор слушается беспрекословно. Однако, стоило нам вернуться к берегу, загрузиться и рассадить по местам экипажи, как всё начинается сначала. Ветра по-прежнему нет. Связываемся в караван. Андрюха дёргает стартёр, а мотор не заводится.
К нам на борт перебирается Влад, дёргает верёвочку, и мотор заводится. С торжествующим видом Повелитель техники возвращается к себе на корабль. Мотор немедленно замолкает. Больше он заводиться не желает. Ничего не остаётся, как весловать к восточной части Алушты в поисках подходящего места для ночлега, пока ещё не село солнце.
По дороге встречаем прогуливающуюся по глади моря байдарку. Её пассажиры радостно приветствуют нас и предлагают помощь. Подсказывают, куда можно обратиться для решения вопроса с мотором. Наши ребята собираются сами разобраться с агрегатом, но меня что-то тянет обратиться к специалисту. Пускай за это даже придётся заплатить.
«Космос» и «Трикстер» черепашьим темпом сунутся дальше – искать стоянку, а «Мистраль» сворачивает к жёлтенькому причалу Алуштинской спасстанции, и тоже со скоростью улитки. Вместо Миши я беру с собой Олега, как человека, сведущего в моторах. Мишаня отправляется весловать на «Космос». Анька по-прежнему рулит на «Трикстере».
Вытащив катамаран на уже полупустой в вечернее время городской пляж в районе жёлтенького причала, ищем мастера по ремонту моторов Володю. К сожалению, ожидать приходится до девяти вечера, поскольку он где-то с кем-то обкатывает какую-то яхту.
Ничего не остаётся, как полтора часа ждать, рассматривать активную жизнь приморской спасательной станции, жевать хот-доги и лакомиться мороженым. Угощает Олег. Время от времени к «Мистралю» подходят люди, интересуются, восхищаются. Нам приятно. Потихоньку пропагандируем парусный туризм, ненавязчиво пиарим спонсоров.
Наконец, прибывает долгожданная яхта. Мастеру требуется не более четверти часа, чтоб определить причину выпендривания нашего мотора, устранить её и профилактировать рецидивы. Оказывается, одесситы немного неправильно посвятили нас в тонкости эксплуатации мотора. В карбюраторе запала топливная игла. Мастер высвободил её и посоветовал не подкачивать топливную смесь грушей, когда подключаем внешнюю канистру. После этого проблем с мотором больше не возникало! Заводился он всегда с ПЕРВОГО же рывка стартёра.
Самое удивительное, что от денег за работу мужик отказывается!
— Ребята, если б у вас были деньги, вы бы путешествовали не на таких яхтах. Спасибо, что любите паруса. Мне приятно было вам помочь.
Но мы-таки всучили ему полтинник гривен. Любая работа должна быть оплачена. Тем более, что денег он не вымогал, а, наоборот, отказывался. Пусть это будет ему премия за доброту.
Тем временем, стемнело. Наши отыскали более-менее приличное место. Влад диктует координаты, вбиваю их в навигатор и отчаливаем. На моторе, поскольку ветра по-прежнему нет.
Идти в темноте, конечно, стрёмно в окрестностях курортного города, вблизи причала, к которому на ночлег один за одним подходят катерки и лодки. Андрюха страшно переживает, что по пути сюда мы проходили мимо торчащих из воды ржавых буёв с натянутым между ними тросом, а теперь в темноте ничего не видно, и высок риск напороться на железяки.
Сам он, как обычно, сидит спиной по ходу движения, следит за глубиной погружения дейдвудной трубы и мучительно выворачивает шею, близоруко щурясь сквозь очки. Олег сидит на правом поплавке, пригружая правую корму.
Время от времени Андрей умоляет уходить вправо, подальше от берега, чтоб не рисковать. Я иду по прямой, проложенной навигатором. До ребят всего пара километров. Зная, как «хорошо» я вижу, особенно в темноте, Андрей просто места себе не находит.
— Оля, что это за огни? – периодически раздаётся его тревожный голос, - прямо по носу?
— Не вижу никаких огней прямо по носу.
— Как не видишь? Отворачивай вправо!
— Да я без линз. В темноте вообще ничего не вижу!
— Поворачивай вправо!
Наш курс пересекает расцвеченная огнями, словно новогодняя ёлка, прогулочная яхта. Вправо не поворачиваю, поскольку проходит она достаточно далеко.
А потом поддувает вечерний бриз. Выключаем мотор и подбираем гика-шкот. Вдуло резко и довольно сильно. На одном гроте «Мистраль» летит со скоростью 11,5 км/ч. Очертания берега в темноте совершенно не видны. Многочисленные огоньки больше мешают, чем помогают. Среди них трудно определить, который наш.
Ребята на берегу машут фонариками, дают в качестве ориентира чей-то костёр. Сближаюсь с берегом. Оказывается, костёр – ориентир неверный, ибо их два, а один из них наши не видят, но видим мы. Иду дальше первого костра, ко второму, и только тогда среди мелькания множества огоньков определяем наши фонарики. Навигатор приводит в нужное место очень точно.
Влад успокаивает, что берег пологий, безопасный для выхода, можем не бояться куда-нибудь влететь. Хорошо, что дует с суши – подходим на остром бейде, мягко. Мужики принимают «Мистраль».
Вытаскиваем катамаран на берег, разгружаемся, обмениваемся новостями. Стоянка в темноте производит впечатление приличной и малолюдной. Кажется, что за катамаранами начинается лес. Но когда отправляюсь в него с известными целями, выясняется, что это – высокий обрыв. Поиски укромного местечка ни к чему не приводят. Потому что вдоль обрыва проходит тропа. Всю ночь по этой тропе курсируют люди. А правей и левей обрыва – уже огни цивилизации. Приходится перенести решение вопроса на утро.
Ребята уже приготовили ужин, но не едят, дожидаются нас. Ужинаем и заваливаемся спать на палубах (только Аня – в палатке). Мы ещё не в курсе, что предстоит беспокойная «весёлая» ночь с подвыпившими отдыхающими, безумной молодёжью, поставившей палатки невдалеке и бесконечными перемещениями народа вдоль катамаранов туда-сюда.
Переход Аюдаг - Алушта ("Шанхай") - 26,2 км, 9 ч чистого ходу, с учётом простоев - 15 ч
Средняя скорость 2,9 км/ч
Алушта ("Шанхай") N 44° 41’ 30,4 ’’ E 34° 26’ 17,9’’
г.Алушта 066-263-88-46, позывные «Лебедь-141» и «Лебедь-142»
Ночка оказалась та ещё! Недаром мы с вожделением стремимся к уединённым местам. Неадекватные юные гомо, которые должны быть, по задумке природы, сапиенсами, шляются по нашим головам, гогочут, устраивают между собой разборки, спотыкаются о катамараны, матерятся. И, главное, поделать с ними ничего нельзя. Слов человеческих не понимают, ибо находятся в возбуждении и неадеквате, а вбивать в их головы смысл слов с помощью кулаков не хочется. Утомили нас до последней степени. Самый буйный в нашей компании – Олег, но он слова понимает, поэтому парусной общественности удаётся сдержать его профессиональные милицейские порывы.
Насколько они нас "достали", может продемонстрировать поступок Андрея - патологически порядочного, бесконфликтного и абсолютно лишённого злобности и мстительности человека. В опасной близости от такой компании Андрюха не мог позволить себе уснуть и потому кемарил в полусидячем положении в стратегически выбранной зоне близ катамаранов. Среди ночи просыпаемся от страшного ора. Видим: у "Трикстера", разведя руки в стороны, стоит какое-то двуногое чучело и неистово горланит "А-а-а-а-а!!!". На палубе "Трикстера", подавшись на хулигана тщедушным телом, истерически лает Шпилька. Наверное, юный алконавт хотел что-то стырить с борта катамарана, но бдительная собачка (даром, что от горшка два вершка - ведь азиатскими овчарками воспитанная!) внезапно вынырнула из-под моего спальника и устроила нахалу психическую атаку. Как видим, весьма успешно. Главное - эффект неожиданности!
Поорав и разбудив всех, паренёк был послан нами очень вежливо и убедительно куда подальше. Получив от Шпильки, видимо, недостающую дозу адреналина, покорно отправился спать и больше никого не беспокоил. Но самое замечательное, что на рассвете невыспавшийся Андрей целенаправленно бродил вокруг палатки куролесившей всю ночь молодёжи и сладострастно гремел галькой, с чувством загребая её ногами, и с грохотом и звоном пинал пустые банки из-под пива. Это же как они - юные типа сапиенсы - его "проняли"!
Подъём, как обычно, в 5-00. Олег, как ни в чём не бывало, стряпает завтрак. Влад, запустив «Шмель», добирает последние минуты сна. Юра и Андрей уже оббегали все окрестности, поняли, что интересного мало, и тусуются в лагере.
Теперь, наверное, пришло время обстоятельно рассказать о самом больном бытовом вопросе – приготовлении пищи. К счастью, благодаря многим хорошим людям, составлявшим нашу команду, для нас этот вопрос не был больным.
Поначалу, от Затоки до Тендры, я, как руководитель группы, назначала пару вахтенных в помощь Анечке. Аня, как самый бесполезный участник экспедиции, согласилась вносить стабильный и посильный вклад в общее дело – готовить есть. А чтоб ей было легче, львиная доля работы ложилась на плечи вахтенных:
— подготовить продукты (помыть, замочить, порезать, открыть и т.д.);
— сотворить огонь (то ли в дровяной печке, то ли на газовой горелке, то ли в примусе), а для этого подготовить необходимые ингредиенты – принести дрова, собрать печку, навинтить горелку на баллон, раскочегарить «Шмель»;
— наполнить кастрюльки водой;
— следить, чтоб огонь не потух – закрывать от ветра и держать наготове запасной газовый баллон или канистру с бензином;
— после еды отмыть общественную посуду (личную планировалось мыть самим);
— помочь Ане заготовить обеденный перекус.
То есть, ей оставалось только командовать да помешивать варево ложкой. Ну и пробовать его на предмет готовности.
В первую очередь нести вахту я предписала молодёжи, а также тем, кто раньше сходит с маршрута, потому что остальные ещё успеют надежуриться.
Но постепенно и очень незаметно потребность в назначении вахтенных засохла на корню. Потому что чуть ли не каждый испытывал огромное желание чем-нибудь помочь и добровольно брал на себя обязанности подготовить, раскочегарить, почистить и т.д. А те, кто мыл кастрюли, по собственной воле хватали и миски с кружками. Бывало, только соберёшься вымыть свою мисочку, глядь – а она уже чистая и упакованная стоит. Более того – находились желающие выполнить и Анины обязанности, то есть полностью приготовить еду.
За весь поход лично мне удалось накормить людей своей стряпнёй всего дважды. И не более двух раз тереть песком котёл. Влад периодически рвался к кухне, но его затирала толпа желающих. Так ни разу ничего и не приготовил. Ничего не успел приготовить и Саша. Юра, понятное дело, термической обработки пищи не касался, и потому оказался вне конкурса.
Андрюша ещё до конца не проснулся. Позади него - "Шанхай", по левую руку - помойка, у которой мы ночевали, а на правом плече - представитель местной фауны Мишаня проснулся и с тоской осознаёт, что не в родной кровати, а всё ещё в походе…
А остальные как-то очень незаметно и бесконфликтно решали этот вопрос, полностью сняв его с шеи руководителей. Особенно старался Сергей. Но Олег затмил и его. Ему очень не хватало любимой женщины, и потому всю бьющую фонтаном энергию он выплёскивал в бурную деятельность. После появления в команде Олега, нас больше заботил вопрос, как бы успеть хоть что-то сделать для общей кормёжки, пока Главный Кок бегает в кустики. Иначе просто стыдно за своё безделье.
Зачастую чуть не насильно пытался нас докормить, потому что варил с запасом. Еле-еле внушили ему, что прекрасно обходимся гораздо меньшими объёмами.
Рацион состоял, в основном, из каш – рисовой, гречневой, пшеничной, когда-никогда - овсяной и манной. На одно приготовление полагалась одна банка тушёнки и обжаренные в растительном масле лук и морковь. Как источник витаминов – свежие овощи: помидоры, огурцы, болгарский перец.
Если ужин готовился с запасом и на утро, то на весь объём приходилась всё та же ОДНА банка тушёнки. То есть, на два раза поесть девятерым. Несложные расчеты приводят к тому, что одна банка – на 16 человек (Юра не в счёт). То есть 0,5 кг делим на 16, получаем 0,03 кг мяса в сутки на человека. А учитывая, что в промышленной тушёнке мяса – пшик, то и жалких 30 граммов не набиралось.
Боюсь, что мы в вегетарианстве не сильно далеко ушли от Юры, поскольку 30-60 г в день – отнюдь не доза мясоеда.
Конечно, если представлялась возможность, мы не отказывались от чебуреков. Но это случилось раз пять за весь поход.
Помимо каш, разнообразили меню супами (те же ингредиенты, но добавляется картофель и побольше воды), борщами (праздник!), по паре раз готовили плов, макароны по-флотски и молочные каши. По разу – праздничные лепёшки, варёные куриные яйца и картофель с тушёнкой. Ни разу не ели рыбы (не считая несчастных скатов на Кинбурнской). Всё остальное елось так редко, что не стоит упоминания.
К чаю прилагалось галетное печенье, сушки либо соломка. Сергей периодически подкупал карамельки и забавно называл их «ландорики». Время от времени покупались семечки подсолнечника или тыквы - для развлечения на борту. Их Серёга именовал «лупэздыки».
Зелёный и чёрный чаи разнообразили кофе и каркаде. Ещё в Затоке Анька захотела побаловать нас каркаде. Но по ошибке вместо красных лепестков розы заварила… высушенные кусочки свеклы. Народ пил это пойло, морщился и жаловался на странный вкус. И лишь я угадала, что это было на самом деле. Потому что сушёная свекла принадлежала мне, и дома я сама однажды так же «купилась» на её внешнее сходство с каркаде (в высушенном виде).
На обед ели перекус – сухой паёк. Как правило, это были бутерброды с салом или копчёной колбасой, иногда – сыром. Плюс сырые овощи – помидоры, огурцы, перец. И в качестве энергетического питания – галетное печенье, соломка, сушки, ландорики и лупэздыки. Пару недель – юркины курага, изюм и финики. Потом они закончились, а подкупать – дорого.
Обеденный чай находился лишь на том борту, в чьём экипаже шёл Сергей. У него, единственного, был с собой термос, который он по утрам наполнял горячим чаем. Остальные довольствовались тёплым чаем из пластиковых бутылок или просто водой.
Обеденный перекус обычно готовили вахтенные с Аней во главе. Аня состояла в экипаже «Мистраля», который в связи с многочисленностью человек и большим количеством общественного барахла при утренних сборах копошился дольше всех. А тут ещё и она возится с перекусом. Наконец, Бакулину, который собирался первым, всё это надоело, и он взял заготовку сухпая на себя.
До Аюдага всё шло без проблем. Но на стоянке под Медведь-горой Саша возмутился, что ему надоело этим заниматься и потребовал назначать вахтенных. Чтоб погасить конфликт, его тут же лишили почётного права готовить перекус. Процесс перешёл в разряд общественных, как и приготовление пищи. Кто первый собрался, у кого свободные минутки – тот и готовит перекус.
Главное, что никто не филонил и специально не изображал из себя сверхзанятого, только чтобы схилять от обязанностей.
На таком питании мы все замечательно оздоровились и сбросили лишний вес. Лично мы с Владом за 47 дней странствий потеряли по 7 кг! Стали стройные, как кипарисы и красивые, как боги (кто-то не согласен?).
Так что замечательные, очень правильные, ответственные и порядочные люди шли с нами в одной упряжке. Никого не надо было принуждать или заставлять. Был объём обязательных работ, и кто в тот момент мог – тот их и выполнял. Может, я ошибаюсь, но мне показалось, практически никто не страдал на тему «я тут один за всех вкалываю, а они ваньку валяют».
Отходим в 7-30. Ветер попутный и довольно сильный. Ещё на берегу беру рифы на «Мистрале». «Трикстер» не может рифиться, да Влад пока и смысла в этом не видит. Саша тоже считает, что преждевременно. Но я предпочитаю перестраховаться. Чай, не гонка. А у «Мистраля» достаточный перегруз, ржавые тросы и высокая ходкость. Он и так справится. Целее будет.
Со мной идут Андрей, Миша и Аня. Олег отправился на «Космос». Несёмся быстро, недалеко друг от друга. Но довольно скоро ветер меняет направление и из попутного превращается во встречный. При этом сила его возрастает. Лавировка разбрасывает нас по морю. И уже через пару часов теряем друг друга из виду. Связь с Владом поддерживаем через рации, с Сашей – по телефону.
Разгоняет волну. Мне со страху кажется, что не меньше, чем полутораметровую, а некоторые экземпляры достигают и двух. Андрюха утверждает, что «у страха глаза велики», и здесь не больше метра. Но, судя по тому, как ныряет катамаран и под каким углом он вынужден взбираться на гребни… очень сомневаюсь, что метр. Потом Влад скажет, что и ему казалось – не меньше двух. Так что, скорее всего, Пилипенко, как всегда, скромничает и преуменьшает наши заслуги.
Как только ветер усилился, заставляю экипаж надеть спасжилеты и проверить, всё ли принайтовлено как следует. А то ишь, расслабились! Жарко им, видите ли, в спасиках! Ничего, не сваритесь. Впрочем, я сама чаще находилась на борту без спасжилета, чем в нём, преступно нарушая технику безопасности. Но нынче запахло жареным, а, как говаривал великий Феденюк, «утопленник должен быть в спасжилете».
Ветер продолжает усиливаться, и уже не жарко в спасах. Наоборот, теперь они выполняют свою прямую обязанность - спасают. От сквозняка. Командую смотать стаксель, а лишним людям улечься (Ане и Мише), чтоб не парусить. Андрею – снять с ванты флаг Украины. Сине-жёлтое полотнище треплет ветром. Рывками очень сильно дёргает ванту. Лишние рывки матчасти совершенно ни к чему. И без того рама испытывает серьёзные нагрузки. Всякий раз, когда мне не удаётся нормально отрулить на волну и носы катамарана ухают с гребня вниз, бедняга «Мистраль» содрогается всем корпусом от удара. Ещё хуже, когда волна заходит сбоку и бьёт всей массой в борт.
Но друг мой синебортный терпеливо сносит тяготы пути и упрямо движется вперёд сквозь ветер и волны.
Смотать стаксель не удаётся: слишком сильно ветер его рвёт из рук. Андрюхе не остаётся ничего другого, как просто стащить парус вниз, на палубу и, не расстёгивая раксов, скомкать и придавить чем-то тяжёлым.
Время от времени случается удачно взойти на высокую и очень длинную волну, на которую и взбираться приятно, и с которой скатываться в удовольствие. Но следом подкрадывается какая-нибудь более мелкая и пакостная, ударяет в поплавок, окатывает тучей брызг. Однако напрягают не брызги, не рывки-удары и не подъёмы-спуски. Лично меня тревожит способность катамарана выдержать длительное воздействие этого всего.
Мысль о том, что что-то лопнет-треснет, не позволяет вкусить кайф в полной мере. Хотя ни для кого не секрет, что именно такие переходы, на адреналине, больше всего запоминаются. Именно ради них мы прёмся в море. От них получаем максимум удовольствия, как от хорошей дозы «дури». Пережив подобное душевное состояние – смесь восторга и страха – начинаешь иначе смотреть на жизнь, на друзей и на себя.
По-моему, ни Влад, ни Саша так не переживают за свои конструкции. То ли больше в них верят, то ли лучше знают их предел прочности, то ли удачно маскируют переживания, то ли вообще проще на жизнь смотрят. А может, по той банальной причине, что они – мужики, а я – баба, поднимающая кипиш раньше времени. У меня червячок сомнения постоянно сидит внутри. И мысленно я всё время разговариваю с «Мистралем»: «Ну давай же, дружок, держись! Не подведи. Ты – молодец! Сейчас всё зависит от твоей стойкости!»
Штевневые поплавки отлично режут волну даже в таких непростых условиях. Но брызги, понятное дело, создаются и добавляют пикантности получаемому удовольствию. Именно пикантности, ибо редко какие из них долетают до кормы. Хорошо окатывает только носовую палубу. Андрюха тщательно упаковал всё, что боится влаги, и перетащил ближе к середине катамарана.
Но со временем начинает заливать весь «Мистраль», а отдельные волны, с чувством разбиваясь о поплавки или раму, прокатываются пенными брызгами по всей палубе. Даже не могу себе представить, что там Влад с Юркой испытывают на столь мелкой и низко посаженной скорлупке, как «Трикстер».
Влад потом расскажет, как проходил мимо рыбачков недалеко от Алушты, и с какими выражениями лиц рыбаки провожали несущегося во весь опор «Трикстера», разбрасывающего впереди себя фонтаны брызг. И это было только началом усиления ветра!
Через несколько часов полоскания в воде и скакания по волнам с организмами, полными адреналина, понимаем, что надо идти ближе к берегу, искать укрытие. Потому что ветер не стихает. Но ближе к берегу – это бортом к волнам, что гораздо опаснее прыжков по ним. Так-то я чешу себе максимально остро к ветру, закладывая длинные галсы. При каждом приближении к берегу пытаюсь найти пологий бережок, да напрасно.
Наконец, поступает информация от Влада:
— Оля, я нашёл место для выхода на берег, иду туда. Подтягивайтесь следом. Сообщи Саше.
Саше обычно отзваниваюсь я, потому что Владу и руль доверить некому, и вытаскивать телефон на верную погибель от воды не хочется. Всё-таки на «Мистрале» проще. Брызги порционно окатывают меня и мой многострадальный телефончик.
«Космос» совершенно не вижу. Он шёл гораздо мористее и сильно сзади от нас. Даже на рифах и без стакселя «Мистраль» обогнал его. А Саша нас видит. Прошу его ориентироваться на наш парус и идти следом. А сама уваливаю и направляюсь практически перпендикулярно берегу.
Ощущения меняются. Иногда высоченная волна прокатывается под днищем, ударяя в шверт. Чаще всего мы мягко взлетаем на неё и так же мягко скатываемся. Но время от времени волна с острым гребнем, короткая и сильная, резко вздымает правый борт, и тогда кажется, что до оверкиля остались считанные мгновения. Но нет – лупит в шверт и, задирая теперь левый борт, уносится прочь. Влад потом скажет, что галфом ему понравилось больше в таких условиях. Потому что на бейде «Трикстер» создавал тучу брызг и опасно ляпался с гребней вниз, а на галфе плавно пропускал волны под собой, лишь высоко покачиваясь с борта на борт, сбрасывая при этом с парусов лишний ветер.
Через некоторое время Командор докладывает обстановку: причалил, всё хорошо, ждёт нас. Ориентир – недостроенные серые многоэтажные здания слева от бухточки с населённым пунктом Рыбачье. Сквозь брызги и качку Андрей извлекает на свет карту. Отыскиваем Рыбачье. Похоже, идём верным курсом.
Вот стали различимы на берегу серые дома, зияющие пустыми глазницами отсутствующих окон. И тут в воде появляются мелькающие чёрные спины. Дельфины! В этом бедламе чувствуют себя прекрасно и несутся рядом с «Мистралем», получая явное удовольствие от процесса. Пенящиеся волны, судя по всему, им очень нравятся, гонка с катамараном приводит в экстаз. Животные веселятся вовсю, выскакивая из воды и увёртываясь от наших поплавков.
Их экстаз передаётся и нам. Ветер уже так не сечёт лицо, потому что дует сбоку. Скорость сумасшедшая, галф – любимый курс «Мистраля». На берегу виднеются… два паруса! Получается, Бакулин уже причалил! И когда успел? Ведь тащился далеко позади. Наверно, мы усвистали вперёд, а он потихоньку на одном из галсов взял полнее и вытянул к берегу. Опытнейший кэп, ничего не возразишь.
Катамараны стоят левее нашего курса. Влад высадился не на общественном, а на диком пляже, в самой западной части посёлка. Забираю глубже в бухту и уваливаю до бакштага. В такой прибой ничего не остаётся, как выскакивать на берег на фордаке, на волне, на полном ходу. Тем более, что есть кому подхватить.
Влад деловито даёт указания по рации, что и как делать. Напоминает о прибое и нашей аварии в 2007 году:
— Тут гораздо круче, чем тогда. Прибой очень сильный. Выходи строго перпендикулярно к берегу. Весь экипаж – на корму. Мы вас примем.
Всё это я знаю и без него, но приятно, что беспокоится.
Доворачиваю до фордака. Берег очень близко. Там целая куча народа бегает и размахивает руками. Наверняка, больше всех кричит и машет Олег.
Шверт не убираю, потому что ветер начинает отворачивать катамаран на бакштаг, а так хоть какая-то стабильность на курсе. Мои, кроме Шпильки, сгрудились на корме. Прибой пугающе огромен. Шум разбивающихся о гальку волн слышен, наверно, в километре от берега. Ветер теперь дует в спину и всё равно не может перекрыть этот шум. Но страха нет. Обычная сосредоточенность перед решением непростой задачи. Полагаю, Аня с Мишей просто не осознают опасности попадания в такой прибой, а Андрюха, как и я, сконцентрировался на поставленной цели.
К тому же нас ждут и готовы помочь. Так чего переживать?
Однако Шпилька, как обычно, не может дождаться и выпрыгивает за борт раньше времени. Её поглощает пенящаяся волна. Эх, надо было собачонку придержать за ошейник!
Но следующая волна жестоко пинает мой парусник в корму и швыряет на берег. Несколько пар рук хватаются за шпангоуты, пытаясь погасить силу удара. Миша с Андреем выпрыгивают назад и повисают на кормовой балке, тормозя своими телами вылет на сушу. Тут не до раздумий о собачке. Катамаран бы не разломать!
Понимаю, что здесь отлично справятся и без меня. Выскакиваю за борт, на берег. С восхищением наблюдаю потрясающую, эпическую живую картину – чёткую, очень слаженную работу ребят по вытаскиванию «Мистраля» из морской клубящейся пучины.
Влад загодя всех проинструктировал, распределил обязанности и теперь, как и положено Командору, пытается переорать прибой, отдавая чёткие команды. Естественно, что сам он тоже тащит «Мистраль», а не умничает на берегу.
А я уже потираю ручки в восторге от того, какие роскошные кадры получатся для будущего фильма! Юрка настроил камеру заранее на треноге и теперь вовсю снимает как на видео, так и на фото. Наконец-то у нас появится яркий и качественный ролик острого события в экстремальных условиях!
Волна настолько высока, что тех, кто держит «Мистраль» с кормы, накрывает с головой, в полный рост. В клубящейся пене рождаются из вод морских Боги - молодые, загорелые, в белых одеяниях, мускулистые, невероятно красивые. Афродиты в мужском обличье. Мои друзья. И буквально на руках выносят целый и невредимый «Мистраль!
И только сейчас все вспоминают о собачке. Где же Шпилька? Влад помнит миг, когда её рыжее маленькое тельце исчезло в волнах. Помнит, что ёкнуло сердце за неё – выплывет ли? Но в следующее мгновение надо было хватать «Мистраль», и мысль о Шпилькиной судьбе померкла.
Оглядываемся. Зову её. Бежит, чертовка! Мокрая с ног до головы. Преспокойно выплыла и теперь носится по берегу, яростно вытряхивая воду из шерсти и ушей. Шпиля – морская микроволчица!
На всех нападает радостное возбуждение. Эмоции перехлёстывают через край. Шумно и весело обсуждаем пережитое. Делимся впечатлениями.
Оказалось, Влад причалил с большим трудом. Юрка, выпрыгнув за борт в прибое, хотел как лучше, но получилось, как всегда. «Трикстер» начало разворачивать лагом. Влад заорал, чтоб Юрик срочно отцеплялся. Тому хватило ума не спорить, а молча разжать пальцы. Правда, после третьей команды. Влад сам выскочил с кормы и старался погасить убивание катамарана волнами о берег. Хорошо, что на помощь подскочили праздные отдыхающие. Потому что Юра всё ещё плыл к берегу.
Благополучно высадившись, Влад принялся наяривать мне, докладывая обстановку. Потом увидел на горизонте парус «Космоса» и корректировал его подход. Потом – помогал Саше высадиться без повреждений. Причаливание «Космоса» выглядело суровее, чем «Трикстера». Наверно, потому что время играло против нас. Прибой разгоняло всё сильнее.
За «Мистраль» Влад переживал больше всего. Из-за его пластиковых шпангоутов. Ну и, возможно, из-за двух баб на борту. (Хотя в последнем он не признается даже под пытками). Тщательно готовил наш приём. Результат – налицо. Образцово-показательный.
Когда после похода мы просматривали отснятый Юрой материал, в вожделении ожидая заветных кадров, получили полный нокаут: кадров не было!!!
Самые лучшие, самые красивые, фантастически редкие события оказались не зафиксированы!!! Наш горе-фотограф установил на фотике минимально допустимое качество, и фото вышли издалека, размазанные и ни одного – красивого. А видео вообще оборвалось в момент подхода «Мистраля» к берегу. Просто убить Юрика – недостаточно. За такое следует оторвать руки-ноги и выбросить в прерию на съедение шакалам.
Но тогда мы этого не знали и вознесли Юрика на пьедестал за отличную подготовку и проведение съёмок.
Просмаковав события, принимаем решение оставаться здесь, пока не утихомирится прибой. Группа разделяется на желающих прогуляться в посёлок и не желающих. Отправляемся мы со Шпилькой, Влад, Миша и Сергей с Сашей.
Курорт как курорт. Пляж, рынок и толпы отдыхающих. Жара. На рынок Влад отправился с конкретной целью – купить тапочки. Взамен уплывших. Сегодня и Командор, наконец, отдал дань Посейдону: лишился пластиковых тапок. Самолично привязывал их на палубе морским узлом. Но стихии было плевать на морские узлы Влада. Захотелось морю тапков – оно их и забрало.
Серёга с Саней проходятся по винчику. Причём проходятся неоднократно, отчего настроение Бакулина возрастает на несколько порядков. Крымский винчик и жара – райский коктейль! А мы проходимся по квасу. Очень хочется фруктов, но цены сильно огорчают. И потому вновь приходится надеяться, что вот чуть попозже, не в разгар курортного сезона, не в этих краях… И вообще, зачем нам сливы размером с кулак? Только в туалет бегать напрасно. А персики вообще химические. И виноград... Да ну их…
По возвращении в лагерь Андрей встречает угрюмой новостью:
— Оль, я тебе сейчас кое-что скажу, что тебя расстроит.
Естественно, мгновенно напрягаюсь в тревожном предчувствии какой-то гадости.
— У «Мистраля» поплавок разошёлся.
И показывает носовую часть, раздувшуюся в том месте, где ещё два часа назад она была заострённой для рассекания волны. В сравнении с тем, что я успела себе навоображать, это была такая мелочь!
— Я даже приспустил из баллонов воздух, чтоб снизить давление.
— Да ладно, Андрюха, ты-то тут при чём? Олег Хамидулин говорил, что порвать такие поплавки можно лишь накачкой с помощью электрического насоса, а у нас только ручной. По его словам, тут хоть удавись, а не перекачаешь. Допуск на разогрев от солнца сделан достаточно большим. Это Хамидулин так склеил.
Внутренние перегородки на носах обоих поплавков расклеились. На одном практически полностью, на другом – только начали. Острые штевневые носы превратились в тупые штевневые носы. В данной ситуации ничего изменить в походных условиях мы не можем. Воздух поплавки не травят, так что ничего не остаётся, как продолжать путь на том, что есть. Следовало только позвонить Олегу Хамидулину и пожаловаться на брак в его работе. Полгода не отходили новые поплавочки – и уже «поплыли». Олег пообещал переделать, как только вернёмся. Влад не преминул пошутить в своей манере:
— Олег надеется, что мы НЕ вернёмся, и тогда ничего не надо будет переделывать.
В лагере занимаемся разгильдяйством, валяясь под палубами катамаранов и ведя светские беседы. Спим, жуём перекус, лущим семечки. Расслабон после таких переживаний.
Как обычно, к нам прибивается смешной, маленький, бело-чёрный щенок дворняжки. Весело играет со Шпилькой, ворует и таскает по пляжу наши вещи. Покормили его – жрёт, бедняга, аж трусится. Жалко их, никому не нужных, но таких открытых для дружбы и любви…
Если удастся ему вырасти – станет уличным бродягой, хулиганом и побирушкой. Эх, хоть бы кто забрал симпатягу! И нам он тоже ни к чему. У меня и так четыре собаки, две из которых такие же подобрашки с улицы. У каждого из моих друзей своя причина отказаться от собаки. И, самое главное, - всех не подберёшь, на всех не хватит сердца…
Здесь у него всё же больше шансов на жизнь: пляжники в большинстве своём не гонят, а, наоборот, подкармливают.
Оставшуюся часть светового дня посвящаем сушке подмокших продуктов. «Космос» снова затопил наши припасы. Надо забирать максимум ценного на «Мистраль». Бедный мой кораблик! И без того больше всех загружен, а теперь ещё в силу конструкционных особенностей и комфортности будет вынужден тащить на себе жратву.
Больше всего пострадали мука и мятные конфеты. Слиплись в два огромных комка. Водичка дырочку нашла, как мы ни старались герметично упаковать. Муку приходится выбросить, а конфеты заботливо сушить на солнце. Но когда липкая масса застыла, оказалось, что угощаться такими ландориками – сплошное наказание. Пропитанные морской водой, они приобрели премерзкий горько-солёный привкус. Оставили их местным собакам в подарок.
Вечером даём с Владом интервью газете «Сегодня». По телефону. Расписываем свои приключения.
Спим, как обычно, на катамаранах. Олег, Андрей и Миша – на «Мистрале». Мы с Владом – на «Трикстере», Саша с Сергеем – на «Космосе». Только Аня просит мужиков поставить ей палатку.
Переход Алушта ("Шанхай") - пос. Рыбачье - 16 км, 4 ч ходу
Средняя скорость 4 км/ч
Рыбачье N 44° 45’ 40,85 ’’ E 34° 35’ 16,47’’
г.Алушта 066-263-88-46, позывные «Лебедь-141» и «Лебедь-142»;
пост Приветное 099-783-59-16
Продолжение.
К оглавлению.