Мне доверили румпель.
В.Боровков (Мо66).
Куда идти в поход? На Ладогу или Онежское — рановато, мало опыта для плавания в одиночку. «Погулял» по отчетам в интернете. Пишут о многих местах пригодных для плавания на парусном катамаране. Привлекла Селигерская кругосветка своей закольцованностью. Правда, описания законченного кольцевого маршрута не находил. Кто плыл от Осташковского моста, далее по Селижаровке, затем – Верхневолжские озера. Другие катались по озерам или Селигеру, туда-сюда. У радиальных маршрутов цель выражена не так ярко, почти всегда обратно возвращаешься тем же путем. У кольцевого маршрута она всегда впереди весь путь — «а, что там за поворотом?»
Июль 2011года, пятница, закупаю продукты для похода в супермаркете. Звонок из Твери, мой знакомый Юра (катамаранщик, любитель ходить в одиночку, прошел Ладожское озеро, Белое море). У него такой же Бриз-микро, свой я дорабатывал по его проекту. Спросил, что делаю — ответил. Далее услышал, безаппеляционно следующее: «Не уйдет твоя кругосветка, у нас в субботу регата. Я остался без матроса — сын на соревнованиях «Оптимистов» в Питере. Приезжай, два дня погоняемся, а потом пойдешь в свой поход». В ответ что-то промямлил о моих «способностях» как матроса и отсутствия опыта участия в регатах. Но мысленно уже согласился. Яхту он купил недавно, швертбот Рикошет550, класса «Микро», построен в Питере, не новый.
На следующий день, около 11ч. утра, я был уже в яхт-клубе, у речного вокзала в Твери. Удивило странное название яхты «Оя» и шверт, выступающий из складного стола в каюте. Название досталось от прежнего хозяина яхты. И тут выяснилось, что регата отменяется, о чем-то устроители не договорились, кто-то за что-то не заплатил. Юра предложил пойти по Волге суток на трое – четверо. Съездили в магазин, докупили продуктов и еще «кой-чего» для «прописки» в яхт-клубе. «Прописка» затянулась часов до трех-четырех. Отчалили поздно. В черте города шли под двигателем, после подняли паруса.
Мне доверили румпель.
Под неусыпным оком шкипера
Бейдвинд позволял лавировать, мы успешно продвигались вперед. Правда, Юра немного лихачил. То, у одного берега то у другого лодка шаркала швертом по песчаному дну. Иногда мне казалось, что сделать поворот – поменять галс мы не успеем и таран берега неминуем Но, шкипер твердо держал румпель, не смотря на обильную «прописку» и ее продолжения в пути. Я же, как пассажир в такси, полностью отдался на волю водителя.
К Конаковской ГЭС подошли в темноте, она сверкала всеми огнями – не ошибешься. Зачем столько электроэнергии тратить зря? Надо было искать, куда прибиться на ночлег. Подошли к берегу (кажется правому), моему шкиперу, что-то не понравилась стоянка, немного сели на мель.
Юра умудрился выпасть за борт, отталкивая веслом лодку с мели. Он по грудь в воде, карабкается, уцепившись за корму руками, а влезть ни как не может. Я не придал значения серьезности ситуации, даже смеялся, вода была всего по грудь ему, но когда он крикнул «Дай руку!» немедленно схватил его за запястье и втащил за шиворот в кокпит. Постояв, секунду поразмыслив и со словами: «Весло я не отдам (Волге), все равно мокрый» мой Юра сиганул за борт. Теперь то я его подхватил, как только дотянулся до него через транец.
Весло на борту, пошли к другому берегу искать стоянку. Подошли то ли к устью речки, то ли к заводи, заросшей камышом. Сходу проскочили камыш и почти уткнулись в берег. Закрепились якорем Данфорта (Юра после плавания подарил его мне) за склон, корму для страховки привязали к связанному в пучок камышу. Попили чайку и спать. Было около двенадцати ночи.
Конаковская ГЭС рано утром.
Все проснулись
Проснулся на рассвете — тишина… туман… Плеска воды не слышно. Хоть садись и медитируй.
Позавтракали, «поправились» и в дорогу. Идем на двигателе, старенькая «Ямаха»-восьмерка заводиться с трудом. Путь наш лежит на Парусный берег. Туман потихоньку рассеивается. Левый берег низкий, лес подходит к берегу, затем уступает место полям. Виллы, дачные коттеджи, загородные дворцы были по правому высокому берегу до Конаково. Поразило их количество и размах. К реке ведут широкие лестницы, окаймленные балюстрадами.
Не удивился, если сказали бы, что там есть и эскалаторы, как у Потемкинской лестницы в Одессе. У воды — пирсы, эллинги, огороженные понтонами места для купания. Пришвартованные моторные яхты — не укупишь. Про дворцы молчу, размер их поражает, и это то, что видно с воды. На уступах склона по обе стороны балюстрад разбиты мини-парки. Поработали здесь архитекторы, дизайнеры по ландшафту немало. А как все вылизано, причесано. Какой же штат прислуги обслуживает все это?
Неспешный разговор ведем на эту тему под звуки тарахтящего движка. Не завидуем. Просто любовались глаза. Кстати, между этими «Версалями» не видел ни одного спуска-прохода к воде. Оккупировали Волгу. Вода-зеркало, поверхность выглажена, солнца нет и туч нет, все небо выкрашено в светло-серый цвет.
Проходим мимо земснаряда, намывающего песок в баржи. Вижу это в первый раз – земснаряд огромен. Лязгающий ковшами и цепями монстр. Интересно.
Вдалеке показался берег утыканный полутора десятком мачт, да яхта на якоре метрах сорока от берега. Подошли близко, замочили ноги только по колено. Надувные катамараны на воде, у воды и на лужайках, со спущенными баллонами и заросшие травой. Штук пятнадцать –двадцать палаток, у некоторых разбиты мини-садики, газончики. Видно, люди устраиваются здесь летом не на неделю-две, на месяцы. Тишина, ни души, хотя уже одиннадцатый час утра.
Прошлись по лагерю, поглазели на лодки. На обратном пути из большой палатки вышел местный абориген — адмирал. Разговорились, очень добродушный дядька. Пригласил в палатку — ба, да это целый ресторан человек на десять – двенадцать. Он сказал, народ отдыхает, так как вчера разошлись за полночь. За «чаем» разговор потек рекой, через час в палатку набилось человек восемь.
Каждый приходил со своей «заваркой». Куда ее столько – магазин открывать. Впрочем, никто никого не принуждал. С каждым входящим разговор оживлялся, видно было, что все они давно знакомы. Тема разговора была в основном парусно-походно-катамаранная. Интересные люди, интересная беседа. Я не пожалел, что посидел подольше и распрощался с этими замечательными людьми спустя два часа после того, как Юра пошел отдыхать.
Яхта «ОЯ»
Проснулись, позавтракали и пошли в обратный путь. Где-то, не доходя километров тридцать до Твери, есть хорошая заводь. Туда сегодня должны подойти на ночевку несколько яхт, в том числе и из Юриного клуба. По пути ничего интересного не было, мимо нас прошел только один туристический теплоход.
Теплоход «Н.А. Некрасов»
Ветер был тихий - шли на двигателе, усиливался ветер - поднимали паруса. Небо серое, иногда накрапывал дождь. Мы лениво перебрасывались словами. В общем вся обстановка была умиротворяюще-спокойная. Правда, на подходе к стоянке шкипер попросил меня приготовить мое походное блюдо. Я готовил его в яхт-клубе , ему понравилось.
Блюдо простое в приготовлении, да и продуктов надо немного. Полкруга краковской колбасы, грамм сто копченой грудинки плюс картошка, черный перец лавровый лист да репчатый лук, который закладывается в самом конце приготовления. Соль само собой. Чем больше едаков, тем больше закладываешь некрупно нарезанного картофеля. Получаешь – два в одном и первое, и второе сразу. Неплохо добавить в тарелку чуть-чуть майонеза. На рыбалке, когда никто уже еду из макаронных изделий видеть не мог, был мой звездный час. Не припомню, что бы кто-то, отказывался от добавки (с такой «скромностью» вряд ли примут меня на небесах), а готовить приходилось и на шесть человек.
Вспомнилась телепередача «Охотник и рыболов». Показывают рыбалку в Финляндии, затем приготовление ухи из пойманной рыбы по-фински, в кастрюле литров на пять. Финский рыбак-повар говорит, после того как уха была готова: «А теперь сюда надо положить ОДИН КИЛОГРАММ масла». И делает это. Каково!!!
Я представил качественное финское масло и рассмеялся. Живут же люди. Плывем, ветер чуть зашевелился, поставили паруса. Моя тюря- праздник желудка, кипит, плескаясь через край. И тут сильный порыв ветра, яхта резко накренилась кастрюля с кипящим супом у меня на сгибе стопы. Быстро сдернул носок. Боли не чувствовал. Почти моментально вспух волдырь, величиной с детский кулачок. Не знаю, почему, но оба смеемся.
Вскоре подошли к месту стоянки. Закрепились якорем за берег. Рядом еще яхточка встала, ее хозяин Сергей, по кличке Бармалей посмотрев на мою ногу, говорит: «Док, а ты чего его не лечишь?» Только сейчас я узнал, что Юра по профессии врач-травматолог, хирург высшей категории, кандидат медицинских наук. Удачно, если можно так сказать, я пристроился на лечение. Он прокаленной, проспиртованной иголкой расправился с волдырем, намазал «Левомеколью», забинтовал. «Через две недели будешь бегать как новенький»: добавил в конце.
Начинавшаяся боль потихоньку затихала. Сергей интересный человек. Ходил несколько лет на учебном паруснике «Седов», боцманом одной из мачт. Я всегда думал, что боцман на судне один. Наверное, на парусниках на каждую мачту по боцману и еще может быть потому, что он учебный. Поговорить с ним хотелось бы подольше, но нас пригласили поужинать на катамаран адмирала яхт-клуба. Самодельный катамаран был огромен, за импровизированным столом уместилось человек двенадцать, все давно друг друга знали. Застолье было веселым и шумным, но я через час ушел к себе.
Утром без смеха я не мог наблюдать следующую картину. Док полусидя, полулежа ощупывает себя, смеясь и как бы отмечая факты, шепчет: «Голова цела и на месте. Ребра не сломаны. Руки, ноги целы. Жить буду». Посмеялись, позавтракали и по-английски – не прощаясь (все спали), пошли в Тверь. Доплыли без приключений. Конечно, ни в какую кругосветку я идти не мог, хоть нога и не очень болела, все было потом. Обещанные Юрой две недели на заживление растянулись на три месяца. Его завез домой и сам к вечеру был дома.
Вот так закончилась, не начинаясь, моя Селигерская кругосветка в 2011году.
Незаметно пролетел год. На лето ничего не планировал, так как знал, что буду заканчивать неудачно начатое, точнее, то, что и не начиналось.
Готовлю оснастку
11 июля делаю вторую попытку, еду на Селигер. Ранее намеченный старт на Селижаровском плесе, от деревни Горбово (летом здесь живет с семьей мой знакомый) перенес на речку Селижаровку, от деревянного моста в деревне Нижние Котицы. Плыть в низ по течению, до поселка городского типа Селижарово. Затем завернуть в Волгу и плыть вверх против течения до бейшлота. (Бейшлот – плотина построена в1843году, для регулирования стока воды в верховьях Волги).
Обнести плотину, далее продвигаться по четырем Верхневолжским озерам — Волго, Пено, Вселуг и Стерж. Из озера Стерж, от деревни Коковкино, придется переехать по суше, каким-то автотранспортом в деревню Свапуще, расположенную на берегу озера Селигер. Далее по Селигеру плыть до города Осташков, после пройти Селижаровский плес и замкнуть кольцо у деревянного моста в деревне Нижние Котицы. Маршрут известный, «утюженный» многими туристическими группами. Общая протяженность маршрута примерно 180 км.
Выехал как всегда рано, на рассвете. Люблю восход солнца встречать в дороге. (Есть малюсенькая мечта – встречать рассвет под музыку М.П.Мусоргского - Рассвет на Москва-реке, вступление к опере «Хованщина»). В десять часов был у моста в Нижних Котицах. Вопрос со стоянкой машины решил неожиданно быстро. У женщины, идущей через мост, с двумя огромными псами, спросил о возможности оставить машину где-нибудь поблизости. Она, не колеблясь, предложила поставить машину у нее во дворе дачи. Об оплате договориться не смогли — отказалась напрочь. Я ее прекрасно понимаю. (Иногда подвезешь кого-нибудь, тот пытается отблагодарить тебя. Деньги не берешь и пытаешься объяснить, что остановил не ради них (денег), спасибо и того много. Не понимают. Настроение портится. Каюсь – стараюсь по этой причине подвозить как можно реже, сажаю, когда с детьми или в сильный дождь). В прошлом году у нее оставляли машину байдарочники - две женщины с ребенком. Бывают же добрые люди!
Ее дача была в трехстах метрах от моста. Разгрузился, отогнал машину и быстро начал собирать катамаран. Дорога перед мостом узкая. Встречные машины разъезжаются с трудом. Пришлось собирать на склоне обочины. Не очень-то удобно. Парило, тучи заволакивали небо, я торопился. Хотелось отправиться до дождя.
Метрах в десяти от места сборки стоял жигуленок, предположительно хозяина я видел в заливчике на лодке у противоположного берега. Через полчаса он пришел с садком, битком набитым рыбой и маленькой лодкой на спине. На мой вопрос — долго ли ловил, буркнул, бросил лодку на багажник и был таков. Видно место прикормленное.
Наконец собрал свой «корабль», мачту ставить не стал, по узкой реке с заросшими берегами под парусом не пойдешь.
И в путь. Канойным веслом выгреб на середину, течение подхватило меня. Немного плыл по течению, разглядывая заросшие камышом и кремовыми кувшинками речку у берегов, знакомясь с ней. На душе было спокойно и радостно, лодка плыла в полной тишине. Длина реки тридцать шесть километров, она не широкая, метров тридцать. Течение ощутимое, но меня на эту тишину и созерцание хватило ненадолго — запустил двигатель («Ямаха» 2квт).
Река то расширялась, то сужалась. Водоросли были с трудом видимые даже у поверхности воды. Стараюсь идти посередине. Чуть зазевался, двигатель начинает рычать, значит, винт забит травой, от которой избавляюсь с помощью ножа. Проплыл километров пять. Впереди за поворотом видны верхушки соснового бора. Прямо по курсу перед поворотом зеленая полянка с пологим бережком, переходящим в песчаный мини – пляжик.
Чудная полянка
Эта идиллическая картина мне приглянулась. Чем не место для стоянки и отдыха. Было около шести вечера, накопилась усталость от дороги, сборки, да и пора было подумать об обеде-ужине. Причалил, зацепился за берег якорем, который подарил мне Юра. Осмотрелся. Полянка идеальная, трава не вытоптана, кустарник метрах в двадцати, следов пребывания людей нет. Через пятнадцать минут палатка стоит, на газовой горелке закипает обед-ужин, естественно это была тюря – праздник желудка. Достал пиво – приезд надо отметить!
После ужина поставил раколовку, в которую положил немного белого хлеба. Забросил ее метров на пять от берега. Ловись рыбка, мала и велика. Прогулялся в сосновый бор.
Скоро вечер
Запах сосен всегда напоминает мне о Юрмале, где жил когда-то, в юности. Из темной глубины бора, который заканчивался на высоком берегу, выходила узкая наезженная дорожка – возможно, ночевать буду не один. Посидел у палатки, ожидая сумерки. Любовался видом: прямо, как бы в меня, упирается река с огромной заросшей травой заводью, справа от моей полянки сосновый бор и уходящий вдаль лес на противоположном берегу. Река тихонько журчит на повороте и больше ни звука, ни шороха, даже птиц не слышно. Пора спать, забрался в спальник, надеясь хорошо выспаться.
Но не тут-то было, меня разбудило тарахтенье мотоцикла, на котором парень с девушкой приехали искупаться. Затем приехали рыбаки, из подмосковного Солнечногорска. Двое поставили сети, отгородив заводь от реки и все четверо ловили на спиннинги, громко переговариваясь. У реки слышно далеко, я скорее дремал, чем спал. Видно рыбацкое счастье им не улыбнулось, клева не было и сеть пуста. На рассвете чертыхаясь, проклиная речку и того, кто им подсказал на нее приехать, они уехали.
Проснулся поздно, роса уже спала. Искупался, не обремененный одеждой, позавтракал и полез за раколовкой. Ба, да, кажется, в нее попалась рыба.
Ура, поймал!
Рыбак из меня никакой, но рыба мне понравилась. Она блестела на солнце светло-желтыми пятнами на золотистой чешуе.
Селижаровская красавица
Не сразу понял, что это щука. Фотографировал, торопился так, как она жадно хватала воздух, судорожно изгибаясь в траве. Оставить ее на еду у меня даже мысль не промелькнула, так мне было жалко эту селижаровскую красавицу. Отпустил, позабыв загадать желание. Упаковав лодку, поплыл дальше. Любуясь берегами, купаясь в «одиночестве» — ни рыбаков, ни деревень с воды не видно.
А что там, за поворотом?
Течение возросло
Постоянно приходилось вглядываться в воду, пытаясь заранее увидеть верхушки водорослей, растущие даже посередине реки у самой поверхности воды. Из-за них останавливался и очищал винт. Это относительно спокойное плавание закончилось примерно у деревни Коптево. Река сузилась, начала больше петлять, травы в ней стало больше. Тут и начались мои хлопоты.
Плывешь посередине реки, напряженно слушаешь звук двигателя. Затихает – винт обвит водорослями, cчищаешь их ножом, изогнувшись и перегибаясь по пояс за корму. Пока освобождаешь винт, лодку течением заносит в кувшинки у берега. Выгреб веслом на середину, чуть замешкался с пуском двигателя и ты опять в зарослях. Вновь выгребай на середину.
Так весело мы (я и лодка) плыли, высматривая проходы в зарослях травы. Да где там – сто, двести метров проплывем, двигатель начинает затихать — очистка винта. Боялся загубить его. Между тем начался моросящий дождь. Небо затянуло серыми тучами, заросли кустарника по берегам подступили к самой воде. К берегу не причалить. Вокруг неприветливо и сыро. Лишь дважды на реке встретились люди. Старушку, полоскавшую белье с мостков, да мужчина с мальчиком на старой, дощатой плоскодонке. Вместо весел у них был двухметровый шест.
Ночевку наметил у деревни Берники, но передумал и решил заночевать на Волге, поднявшись чуть выше, за Селижарово. Уж очень мне надоела постоянная намотка водорослей на винт и постоянное напряжение — как бы двигатель не загубить. Покончить с этим захотел сегодня. Волга есть Волга — «широка и глубока». Перед Селижарово река стала немного шире, но остролистая трава все также колышется у самой поверхности воды, хоть руками разгребай. Селижарово – поселок городского типа, впервые упоминается в начале шестнадцатого века. В январе 1942 года был почти полностью разрушен. Проживает около шести тысяч жителей.
Ура! Зашел в Волгу. А, где она, где та широкая, полноводная река по которой я плавал в прошлом году на яхте? Подменили! Сверился с картой, может быть, не в ту речку завернул – да здесь и слепой не заблудится. Все же решил спросить у мальчишек, сидящих на мостках. Да, Волга, а воды нет потому, что бейшлот (плотину) перекрыли.
Теперь ясно, почему на воде ни одной лодки не видно. Неспешно на «черепашке» поплыл вверх. Взглянул на берег и заметил, что почти стою на месте. Рассмеялся — на Селижаровке плыл по течению, а здесь против. И течение здесь гораздо быстрее. Прибавил скорость — перешел на «зайчика», берег стал двигаться назад. Интересно, а какова скорость моя? Двигатель толкает лодку со скорость 9-10 км. минус скорость течения, примерно 4 км в час, получается около 4-5 км. в час. Но меня это не волнует, времени у меня достаточно, я на отдыхе.
Дождь потихоньку усиливался, но мне он настроение не портил. Волга шириной метров 56-60, относительно прямая. Левый берег высокий, леса мало, правый, намного ниже заросший кустарником и тонкими деревьями. Ни одного рыбачка на них не видно. Дождь уже припустил, движок-дружок трудится, а я мечтаю о вечернем чае. Красота!
Но, что это, звук двигателя уменьшился и стал как бы затихать. Подумал, что кончилось горючее, заглянул в бак – достаточно. Неужели опять водоросли или, что еще хуже запорол движок. Заглушил, поднял его ну, конечно водоросли намотались. Фу, я облегченно вздохнул! Уже привычно быстро освободил винт и поплыл дальше. Пришлось, внимательнее, всматриваться в воду. Приглядевшись, замечаю, что и здесь их полно, правда, растут не сплошным ковром. Очищать приходилось гораздо реже, чем на Селижаровке. Но я рано радовался. В начале стали появляться звуки как бы шороха-скрежета лопастей винта по крупному песку или гальке. Затем начались редкие, но достаточно сильные удары по каменному дну.
Я насторожился, стал напряженно вглядываться в воду впереди и по бортам лодки. Опасения мои подтвердились: дно было усыпано, утыкано большими и маленькими валунами и окатышами. Некоторые торчали над водой, плоские как детские столики, другие были округло-продолговатые. Однако самые опасные были те камни, которые лежали ниже поверхности воды на 10-20сантиметров. Их было трудно разглядеть в дождь и надвигающиеся сумерки. Лавирую между ними, насколько это мне удавалось. Проглядел – удар винта, лодка замедляет ход или на мгновение останавливается. Течение тут же подхватывает ее и сносит назад. Вновь ищу проход между камнями – валунами, до рези в глазах всматриваясь в воду. Иногда находил его, бороздя от берега до берега.
Мозги моментально просчитали возможные варианты поломок – погнулись лопасти винта; срезало винт; сорвало «Ямаху» с транца (транец – одно название – текстолитовый брусок, закрепленный на кормовой балке). Самое неприятное, если удар будет такой, что вырвет кормовую балку вместе с двигателем – тогда вероятно будет не скучно. Но и не критично, успокаивал я себя, здесь не глубоко. Как говорит М. Жванецкий: «Будем переживать неприятности по мере их поступления». А я добавляю – и по мере их значимости (присоседился к знаменитому юмористу).
Волга преграждала мне путь, используя все свои возможности – камни-валуны, водоросли и течение, дождь не в счет, я его уже не замечал. Словно какое-то трио, они трудились слаженно, передавая эстафету друг другу, лишь бы не дать мне продвигаться вверх. Кроме поиска проходов между камнями, пытался помочь лодке переложив часть груза на подмачтовую балку ближе к носу, насколько возможно изменил угол наклона двигателя, сам пересел с кормы на середину лодки. Все это помогло как... припарки. Проплыл мимо какой-то баньки или маленького рыбацкого домика. На террасе мужики в камуфляжных костюмах, что-то кричали мне посмеиваясь. Подходить к ним не стал, только поприветствовал рукой. Позже понял, чему они усмехались. Между тем я и не заметил, как стало темнеть. Ветер немного стих, но дождь не прекращался. Течение усилилось, впереди увидел стремнину и у левого берега, в маленькой бухточке, заросший островок. Решил обойти его справа по более спокойной воде. Только завернул в проход, между островком и берегом, двигатель тут же начал затихать - травы в нем немерено. С трудом успел дойти до берега, выскочил, привязался за куст. Берег высокий, крутой.
Крутой берег
Забрался по трехметровому откосу наверх. Здесь была небольшая полянка, удобная для стоянки, рядышком темный и сырой сосновый лес, шумевший верхушками деревьев. Поставил палатку, поднял в нее все то, что не захотел оставлять под дождем. Костер не разводил, сушиться не собирался, только переоделся в сухую одежду. Приготовил нехитрый ужин и завалился спать. За день проплыл немногим более сорока километров. Засыпал с мыслями о завтрашнем проходе стремнины.
Только что зародившийся сон прогнал быстро нарастающий звук моторки, идущей вверх. Я выбрался из палатки и увидел как алюминиевая плоскодонка на огромной скорости, почти глиссируя, летела к стремнине. Я предположил, что двое мужчин сидящих в ней, сейчас сбавят скорость и будут по знакомому месту в камнях - валунах проходить стремнину. Да нет. Лодка как неслась, так, не сбавляя скорость, и пролетела по ней. Мужики, видимо из тех, что видели меня с террасы баньки, смеясь, прокричали: «Смотри как надо!». Видимо конструкция лодки и способ установки, безусловно, мощного стационарного двигателя, опыт плавания при малой воде и позволяли нестись с такой скоростью. А «я не волшебник, я только учусь». С этими мыслями забрался в палатку до утра. Часа через два лодка прошла вниз, но я не выходил.
Проснулся — моросящий дождь, но тепло. Позавтракал, пошел в разведку. Стремнина перекрыла реку полностью — от берега до берега. Мой берег высокий и крутой, склон его сплошь в крапиве. Недалеко от него заметил тропку, видно давно не хоженую. Кругом сырой сосновый лес, тишину нарушала только капель с веток. Метров через двести дорожку преградил тихо журчащий ручеек. Остановился, послушал его. Перепрыгнул и немного увяз в хлипком бережке – на обратном пути настелил толстых веток, их много валялось кругом. Вскоре лес отступил.
Река делала два поворота – влево, вправо. За вторым поворотом река выпрямилась и была более спокойная, прошел немного дальше, берег был менее высокий и с пологим склоном. Решение бурлачить напросилось, когда разглядывал стремнину сверху. Разведка подтвердила его. Вернулся к палатке, поднял оставшиеся вещи из лодки, чтобы облегчить ее. Распределил их по весу и габаритам на шесть мест. Нести надо было метров четыреста – пятьсот, до пологого берега. Первую ходку, выражаясь на известном сленге, сделал за сорок минут. Поклажу сложил в крапиву почти у воды. Перетаскивая вещи, поймал себя на мысли, что вчерашнее беспокойство улетучилось. Ходить с ношей было нелегко, особенно в одном месте продираться сквозь кусты, но меня это не тяготило, у меня было прекрасное настроение. За пять раз все перенес.
Спустился к лодке, проверил, хорошо ли привязана веревка, за которую буду тащить. В более-менее спокойной воде бухточки разгруженная лодка тянулась легко.
Перед стремниной
Но, как только вышел на стремнину, тут же познал силу течения. Веревка врезалась в ладони. Лодку разворачивало против течения то правым, то левым баллоном – река как бы напрягалась, стараясь вырвать ее. С трудом подтянув лодку, перевязал веревку за левую сторону передней балки. Тянуть стало легче, не спеша приноровился. Круглые камни – окатыши величиной с большой арбуз не способствовали моему продвижению. Пару раз, спотыкаясь о них, падал, пытаясь судорожно зацепиться за крапиву, окунаясь почти по грудь. Шел осторожно, прежде чем переставить ногу ощупывал камень ногой, а потом перешагивал или вставал на него ногой. Останавливался, когда нога попадала между камнями, боясь сломать ее. Хорошо, что водорослей не было. Прошел стремнину. Пробурлачил еще метров сто, река как бы поиграла со мной и отпустила. Течение уменьшилось, идти-тянуть стало легче. Болотники были полны воды, на дождь я не обращал внимания, одежда была мокрая насквозь, но мне было жарко. Чувство удовлетворения от проделанной работы не покидало меня.
Утром, в разведке с высокого берега, видел березу, упавшую поперек реки. Тогда я не придал этому никакого значения. Сейчас, подойдя к ней по воде, стал чесать «репу», а как же обойти ее? Береза толстая, ствол лежит почти на воде, часть веток уперлась в дно, другие торчали в разные стороны. Нижняя часть ствола лежала на берегу, как бы цепляясь за него. Листва была еще зеленая, вероятно завалилась недавно. Выросла близко к воде, корни и подгнили.
Жалко дерево, я представил, как оно украшало, этот покрытый крапивой, крутой склон. Мыслей как пройти ее было несколько. Срубить верхние ветки и перетащить лодку через березу. Обрубить нижние ветки – сучья и протащить ее под стволом. Провести лодку, обойдя вершину дерева, сидя на стволе – неоправданный риск – почти как рубить сук, на котором сидишь. Первые два решения «обещали» рваную шкуру. Понадеялся на русское, как писал прозаик Пантелеймон Романов - «авось, небось, и как-нибудь». Отбуксировал лодку как можно дальше от берега, запрыгнул на нее и быстрее завел двигатель. Река как бы поджидала меня, что бы забросить течением на стремнину, но японское чудо не подвело - двигатель завелся с одного рывка.
Продвигаюсь, переживая всем нутром каждый чирк по камням, каждый удар, напряженно вглядываясь в воду. Не торопясь обошел верхушку березы и выбрался на середину реки. Странно, но водорослей почти не видно. Доплыл до места, куда перенес утром вещички, переоделся, переобулся и в путь. До бейшлота оставалось немного.
Бейшлот – плотина длиной 46 метров, шириной 16,1 метра, высотой 9,5 метров. Взорвана Красной армией в 1941 году, в1943 году восстановлена и работает по сей день.
Река выпрямилась и просматривалась далеко, течение ослабело, но глубины не было.
Река выпрямилась
Склоны у воды по обоим берегам оголены и превратились в узкие песчаные пляжики, на которых там и сям валялись валуны. По левому берегу все тот же сосновый лес, по правому, более низкому, высокий кустарник вперемешку с тонкими деревьями. Плыл и размышлял, как буду проходить узости между Верхневолжскими озерами. По отчетам, узкие протоки между ними зарастают камышом и водорослями на протяжении пять-шесть километров. Под парусом эти места, в период зарастания не проходили, только на веслах. Под двигателем – замучаешься очищать винт. С одним веслом для каноэ конечно можно пройти, но это же поход не на износ.
Думаю, что рассуждая так, я играл сам с собой как кошка с мышкой. Судьба мышки была предрешена, как и моего похода — дальше бейшлота не поплыву. Причем, не испытывал какие то терзания — сошел с маршрута, не выдержал, слабак и так далее. Все было так, как будто бейшлот был запланированной точкой окончания похода в этом году. Но, кроме того, я совершенно четко знал, что вернусь сюда в следующем году для завершения похода.
Мой катамаран, к этому времени будет доработан и станет парусной, моторной и гребной лодкой.
Тем временем сквозь непрекращающийся дождь поперек реки стало просматриваться что-то серое. Конечно, это была плотина.
Бейшлот
Уровень воды упал еще ниже. Большие валуны торчали над водой, мелкие с футбольный мяч хорошо были видны под водой. Измерив ногой глубину, не захотел испытывать судьбу двигателя — ему и так досталось. Метров триста протащил лодку на веревке до берега у плотины. Человек пять рыбаков, стоящих в воде со спиннингами, мельком взглянули на меня и отвернулись. Только один подошел и перевязал кукан, на котором болталось несколько рыбин, чтобы случайно не повредить лодкой.
Поздоровались, я его ни о чем не спрашивал. Достал кукан, показал рыбину размером с локоть и сказал, что я такой рыбы еще не видел. Название ее я не запомнил, но понял, что она и здесь редко попадается, это и была причиной его гордости. А время уже « подгребало» к шести вечера. Надо как то пригнать машину, до ее стоянки было около тридцати километров. Обратился к рыбаку лет тридцати с просьбой отвезти за машиной, он отказал, сославшись на то, что скоро уезжает. Поднялся по скользкому, крутому откосу на дорогу, подошел к воротам из колючей проволоки, преграждающим проход на плотину, помахал рукой. Из домика на том берегу сразу вышел охранник, вероятно, он наблюдал за мной в бинокль. Не торопясь перешел бейшлот и подошел ко мне. Выслушав мою просьбу, он ту же позвонил по мобильнику. Ответ был отрицательный — машина сломана, но мою просьбу передадут другому водителю. Через пять минут звонок – машина будет через двадцать минут. Везет же мне на добрых людей – машину определил на стоянку без хлопот, охранник занимается моей проблемой, водители мою просьбу передают друг другу.
Вскоре подъехала зеленая «Лада», водителю лет сорок, дорогой разговорились, Николай немного рассказал о себе. Женат, живет в Селище, работает в пожарной охране. Подрабатывает, вместе с женой присматривая за дачей знаменитой балерины Ильзы Лиепы, на которой она бывает недельку в году, а то и совсем не приезжает. Водитель был словоохотлив, но в меру. Поговорили о трудностях жития в этих местах, на что он выложил свое железное кредо: «кто хочет, тот заработает».
Попутно выяснилось, что я знаком с его женой. В прошлом году мы покупали у нее пирожки, которые еще горячие они привозили на берег озера Волго для продажи отдыхающим. Помню, еще тогда, товарищ, бывший со мной, очень хвалил пирожки и просил завтра их привезти, при этом он как-то пристально разглядывал молодую женщину. Николай сказал, что он привозил ее и ожидал на лесной дороге после продажи. Вел он машину очень резво, почти не притормаживая на ухабах, так, как будто задался целью разбить ее вдребезги в этой поездке. Доехали быстро, от оплаты сверх цены, ранее оговоренной, отказался. Распрощались сердечно, с обещанием заехать, когда буду в здешних краях.
Когда забирал свою машину, хозяйка спросила, почему я так рано приехал, она ждала меня дней через восемь. Я что-то ответил, и от души поблагодарив ее, уехал. Рыбаков у бейшлота уже не было. Начал поднимать лодку с пожитками по скользкому, глинистому откосу к машине. Подошел охранник и начал помогать, без моей просьбы, под почти проливным дождем. Прощаясь, пытался его отблагодарить.
Отказался, сказав, что я помог бы так же будь на его месте. Опять добрый человек! Вот и верь в изречения, выбитые в начале первого тысячелетия, на древнем стадионе в Греции. Запомнились, только два первых из четырех: «Хороших людей мало», «Познай самого себя». Может быть, гид-переводчик сделала ошибку при переводе первого изречения. Без происшествий в два часа ночи был дома.
Пролетел год, и снова я у бейшлота. Перед этим заехал в пожарную часть и разузнал адрес Николая. Подъехал к дому, калитка на запоре, покричал. Из оконной форточки донеслось: «Подожди, я бреюсь». Вышел с плохо выбритым лицом, присматривается, не узнает. Напомнил ему про поездку в Нижние Котицы, заулыбался. У дочери был день рождения, он ожидал гостей. Поэтому, как бы извиняясь, в моей просьбе перегнать мою машину с берега, отказал.
О стоянке около дома вообще и говорить не захотел, так как боялся за сохранность. Во дворе места для второй машины не было. Поговорили немного, и я поехал к бейшлоту. Слово это пришло к нам из голландского языка вместе с голландскими гидростроителями во времена Петра первого. Подъехал к плотине по правому берегу, куда приплыл в прошлом году. Осмотрелся, сборка лодки возможна только на дороге, а до воды надо волоком протащить по камышам, трясине. Подошедший охранник показал ближайшее место, где можно собрать лодку, там часто останавливаются рыбаки.
Проехал туда, с трудом продравшись сквозь кусты, по кочкам. Место оказалось низкое, берег у воды болотистый. Если будет дождь, то на моем паркетном джипе отсюда не выберешься. Не понравилось. На противоположном берегу виднелись три палатки, они стояли достаточно далеко друг от друга. Туда я и переехал. У супружеской пары с девочкой лет десяти, спросил, не помешаю им, если расположусь по соседству на одну ночь. Разгрузил машину.
Попросил соседа привезти меня с турбазы «Чайка», где я решил оставить ее, он согласился. Они отдыхают здесь почти неделю. Километров двенадцать до базы доехали быстро, полчаса пришлось ждать кассира. Вернулся на берег, поставил палатку, пока закипала моя фирменная тюря, неспешно собирал свой доработанный катамаран.
Стапель
Тюря – праздник желудка
Теперь я мог при необходимости плыть на распашных веслах, на сорок сантиметров увеличил длину мачты и соответственно поднял гик, укрепил ее вантами и штагом. Приобрел стаксель 1,3 м2. Мачту полностью не собирал, поставил только первое колено — в Селище пришлось бы валить ее для прохода под автомобильным мостом. Было еще светло, спать не хотелось. Пошел прогуляться к кладбищенской церкви стоявшей невдалеке. Осматриваю, тишина, забвение. Все заросло высокой травой, только тропинка к входу выкошена. Подошел к проему входа, нарушив покой готовящейся ко сну стаи ворон. Они с истошным карканьем взлетели, напугав меня. От церкви остались одни развалины, кое-где на оконных проемах висели чудом уцелевшие кованые решетки да скрепляющие полуразвалившиеся стены металлические балки-стяжки были на своих местах. Могли же строить! В храме маленькая иконка, огарок свечки.
Бывая в городе Переславле-Залесском, заезжал в тогда заброшенный Никитский монастырь. Пробирался через заросли крапивы на монастырскую стену полюбоваться Плещеевым озером. В один из приездов заметил, что храмы в монастыре потихоньку начали восстанавливать. Купол в церкви Никиты Мученика, ранее разрушенный, восстановлен. Своды его были выложены красным кирпичом и еще не оштукатурены. Я испытывал двоякое чувство. С одной стороны прекрасно, что монастырь будет восстановлен и опять начнет служить людям. И, в то же время, было жалко то место, где всегда находил тишину, уединение, умиротворенность.
Однако, приехав сюда в следующем году, увидел, что реставрация как началась, так и закончилась. Все работы давно были прекращены. Но поразило другое: купол церкви Никиты Мученика обвалился полностью, вместо него сияло небо. «Отлично», строим на века!
Вернулся к палатке с тем чувством, которое бывает обычно после посещения погоста – все земное кажется мелким, незначительным. Уже темнело, но соседи мои еще не спали. Я попил чай и залез в спальник. Проснулся около семи. Пока завтракал, палатку просушил от обильной росы. Сегодня будет очень жарко. На воде ни ветерка, даже течения не видно.
Загрузился, двигатель завелся с третьего рывка, и началось мое путешествие. Вышел на середину озера, чувствую, лодка плохо слушается руля. Неужели прошелся по водорослям, когда отходил от берега и они намотались на винт. Поднял двигатель из воды, чистый. На шверте водорослей не может быть, он поднят. Ну, конечно, если тебе плохо - то виноват в этом только ТЫ сам! Это изречение, придуманное мною, а может быть и не мной, всегда подтверждается. Я не зацепил резиновую тягу за укосину швертового колодца. Вот, перо руля и лежит горизонтально, почти не работая. Придется приставать к берегу.
В зарослях тростника разглядел проход. На берегу мужчина и женщина ловили рыбу. Попросил разрешения пристать на минутку. Они любезно дали согласие и убрали удочки. Оказались земляки, из подмосковных Люберец. Зацепил тягу, поблагодарил за беспокойство. Лодка стала слушаться румпеля при легком прикосновении. Прошел узкое место под мостом в Селище, течение довольно сильное. Вышел на простор озера Волго, ширина около трех километров. Подошел к правому берегу, недалеко от деревни Бор Волго, куда приезжаю отдыхать каждый год на три – четыре дня.
Попил чайку из термоса. Перекинулся несколькими словами с крепкими мужчинами, видно по всему военными, отдыхающими с мальчишками лет десяти. Сходил на прошлогоднюю стоянку. Странно, жара, а отдыхающих не видно. Обычно машину, палатку некуда было втиснуть. Поразмышлял, стоит ли собирать мачту, ставить паруса. Если протока у деревень Малое Лохово и Большое Лохово заросла травой, придется грести веслами. Да, и для прохода под автомостом в Малом Лохове мачту придется валить. Стоит ли поднимать паруса и плыть против не сильного течения при отсутствии ветра.
В общем, парус боролся с ленью, последняя победила, и я пошел под двигателем. Проходы в узостях были свободны, хотя и сильно заросли у берегов. А, я, начитавшись отчетов, готов был пять, шесть километров грести, видно год на год не приходится. Прошел автомобильный мост. Берега низкие, заросшие, стоянок не видно. Ночевку наметил на мысе, напротив деревни Малое Ильинское. У рыбаков, сидевших в длинной дощатой лодке, уточнил.
Да, другого такого красивого и удобного места для ночевки вблизи не найти, до него полчаса ходу, увижу сосновый бор на невысоком берегу. Проплыл больше, чем полчаса, бора не вижу. Тут они «летят» мимо меня, двигатель на лодке, наверное, не менее тридцатки. Кричу, притормозили, показываю на часы – сколько еще – опять полчаса, отвечают добродушно смеясь. Я и сам смеюсь. Пустяк, а такие встречи всегда приятны. Чуть позже, у небольшого заливчика, два парня ни с того, ни с сего предложили мне щуку, величиной с локоть. На мой отказ они ответили, что дают бесплатно. Рыбу ловили, вероятно, сетью, коли девать некуда.
Поблагодарил, дар не принял, слишком большая щука была для меня одного. Мелочь, а на душе осталось тепло. Впереди наконец показался сосновый бор на уютном мысу. Причалил, на берегу трое рыбаков и один УАЗ. Приняли благодушно – места всем хватит. Стоянка действительно хороша. Метровой высоты берег с пологим склоном.
Стоянка в сосновом бору
Сосны стоят часто, земля покрыта мягким ковром иголок. Запах чудный – Юрмала. Приготовил ужин, прогулялся по мысу и спать в палатку. Утром вылез из палатки — ни машины, ни людей. Сердце екнуло, на лодке нет двигателя, и отпустило.
А двигателя то, нет!
Забыл, что, ученый горьким опытом, «Ямаху» положил в палатку. В прошлом году, здесь на Волго, такой же двигатель умыкнули. Недаром сын свою «тридцатку» снимает на ночь с лодки и приторачивает к колесу своей машины цепью толщиной в палец. Зря я посмеивался над ним. Да простят меня рыбаки с УАЗика за то, что я плохо подумал о них. Отплыл, тихий боковой ветерок, не более метра в секунду. Через десять километров город Пено, ЛЭП, два моста. Иду под двигателем – лень победила.
В черте города неожиданно оказалась паромная переправа для людей, железное корыто ползает на тросе, который провисал, почти касаясь воды. С трудом протиснулся под тросом у деревянного мостка левого берега. Вошел в озеро Пено. Через восемь километров мост у деревни Вселуки. О парусе забыл. Ветра нет, а если есть, то примерно, равен скорости течения. При наличии двигателя заставить себя идти под парусом в безветрие тяжеловато.
Вошел в озеро Вселуг, плыву на остров Зосимы и Саваатия. Географическое название острова Малосоловецкий. У него есть еще два названия Божье Дело и Новосоловецкий. Поселившийся на острове монах в 1701 году собирал с проплывавших купцов по копеечке на «Божье дело», строительство церкви на острове. Другая версия – монах не имел денег на уплату работникам, на требование оплатить, всегда отвечал: «Дело Божье». Построенный храм Покрова Пресвятой Богородицы имел приделы в честь святых Зосимы и Саваатия, Соловецких чудотворцев. Монастырь, основанный на острове назывался Новосоловецкая пустынь.
В1728 году здесь начинается строительство каменного храма во имя Пресвятой Троицы Живоначальной. Под алтарем этого храма и был захоронен первый монах Иоиль. В1947 году храм был взорван. Новая жизнь на острове началась в 1996 году. В 1997 году построена деревянная церковь Святой Троицы, которая является копией церкви Святого Апостола Андрея Первозванного, находящейся на Заячьем острове Больших Соловков.
Впереди на правом берегу узкая песчаная коса, почти на носу стоит поклонный крест. Не доходя ее, видна деревня Торг. Решил на косе приготовить обед, передохнуть, осмотреть крест. В спину подул ветерок, может быть, наконец, то поставлю мачту, подниму паруса. Сходу врезался в отлогий, песчаный берег косы, привязался за куст. Коса очень низкая кое, где утыкана кустарником. В хороший ветер продуваться будет насквозь, место не для стоянки. Но, сейчас, в жару это было отличное место для купания. Осмотрел крест, обошел вокруг. Крест, как крест.
Поклонный крест
Подножие его обложено небольшими круглыми камнями. И все. Ни таблички, ни записки, ни иконки со свечкой, но еле заметная тропинка протоптана. Сработан крест из сосны, пропитан желтой жидкостью от гниения. Установлен, видимо не так давно. Глядя на него, трепета не чувствуешь — новодел. Ну да ладно, пусть лучше поклонный крест, напоминающий о бренности жизни, установленный доброй душой, чем мусор — свидетельство сегодняшнего времени. Искупался, пообедал и поплыл на остров, до него километра четыре. Издалека видно, что остров покрыт сплошным лесом. Подплыл с юга. Остров темный, неприветливый.
Остров Зосимы и Саваатия (Божье Дело)
Вроде бы и солнце светит и в одном месте подход к хорошо оборудованной жилой стоянке виден, все равно он как-то давил на меня. Вышел на берег, покричал, из палатки никто не вышел. Попробовал пройти внутрь острова, тропинка была короткой, закончилась в зарослях высокой крапивы. Где же здесь знаменитая церковь? Слышу звук моторки, подошла резиновая лодка с мужчиной и женщиной. Расспросил. Они здесь рыбачат второй месяц. Остров состоит как бы из двух частей, проход между ними зарос и заболочен. Церковь стоит на северной стороне, от берега ведет тропинка, у начала которой стоит крест.
Обогнул остров, причалил у креста. По тропинке прошел до поляны, на северной стороне которой стояла деревянная церковь. На двери церкви висел замок, вокруг никого не видно. Меня не покидало гнетущее ощущение, оно усилилось, когда я сел в лодку и обошел остров вокруг. Он был низкий, кажется, что деревья растут прямо из воды. Подходов к берегу не заметил. Поплыл на мыс у деревни Залозье, где решил заночевать. Вдоль мыса, в пяти метрах от воды, берег сплошь зарос кустами.
Заметил столб с табличкой «Частная собственность», вдалеке следующий. Между столбами тропинка со следами человека и крупной собаки. Как на границе. Мне, оставаться здесь не захотелось. В километре увидел старый причал и полянку на берегу. Подошел ближе, разглядел заброшенный пионерский лагерь. Не успел выйти на берег, появился охранник в черной форме, на мою просьбу был ответ короткий: «Не положено». С неприятным осадком, поплыл ночевать на известное уже место, на косу с поклонным крестом, правда, пришлось возвращаться назад четыре километра.
Здесь никто не будет мешать. Издалека заметил купающихся на косе взрослых и детей. Искупаются, уедут, приехали на машине. Поставил палатку, думая об ужине и созерцании заката солнца с потягиванием пива. Да не тут-то было. Подъехал жигуленок с тремя молодыми гражданами из бывших союзных республик и русская девушка лет двадцати. Быстро расположились рядом. Приняли спиртное, смех и разговор становился громче. Меня тоже пригласили «по стопочкам», отказался.
Подумал, а не уйти ли мне в другое место, но решил подождать и напрасно. На косу, прямо по кустам, въехал старенький, разбитый джип. Из него вывалились два парня лет по тридцати – НИКАКИЕ. Они с трудом стояли на ногах. Парни, вероятно, были из местных, купаться не собирались. Между ними и гастарбайтерами заметил оценивающие взгляды. Зря не уплыл, без разборки здесь не обойдется, жаркий тихий вечер будет испорчен. Со стоянкой мне сегодня явно не везло. Вспомнил, что немного ниже по течению видел неплохое место для стоянки. Быстро собрал лагерь, компаниям было не до меня, они уже объединились, и уплыл.
Изогнутая песчаная линия берега была привлекательна. Заметил только одну палатку, собачий лай встречал меня. Остановился подальше. Место для стоянки такое, что лучше и желать не надо.
Третья стоянка
Длинный, пологий пляж, рядом лес, заходящее солнце освещает все мягким светом. Вероятно, это было вознаграждение за неудачные поиски места для лагеря. Искупался, не обременяя себя одеждой, приготовил ужин и под пиво проводил закат.
Утро было тихое, даже волна не набегала на берег. Чайки сидели на воде, не качаясь. Солнце уже было высоко. Заглянул в карту. Ночевал я между деревнями Подлозье и Квашнино. Искупался, достал пустую раколовку и в путь. Сегодня хочу перебраться через десятикилометровый перешеек на озеро Селигер. Вновь прохожу мимо острова Зосимы и Саваатия. Брр…. Проплываю мимо деревень Орлинка, Теплень, Синцово. Прямо, по курсу остров Нытье и слева от него маленький островок, прохожу между ними. И тут же передо мной открывается величественная картина – знаменитые церкви села Ширково, стоящие на высоком левом берегу.
Ширков погост
Церковь Иоанна Предтечи
Могли же строить
Церковь Иоанна Предтечи, деревянная, построена в 1694 году. Строительство храма связано с двумя преданиями. По одному преданию, она была построена в честь победы Александра Невского в тринадцатом веке над литовцами на том месте, где был разгромлен враг. Другое предание говорит о том, что в давние времена торговые люди шли по этим местам из Новгорода и несли с собой две иконы Иоанна Предтечи. Остановились на высоком берегу отдохнуть. А когда собрались продолжить путь, то не смогли поднять иконы и оставили их на этом месте, где и возвели церковь.
Высота храма 45 метров, на восемь метров выше знаменитой Преображенской церкви в Кижах. Возведено было всего три церкви подобного типа, до нашего времени дожила только эта. Церковь не имела отопления, а прихожан было много. Возникла необходимость строить большой каменный храм с отоплением. В 1913 году была построена каменная церковь Иоанна Предтечи из красного кирпича. Впечатляет, даже если бы не было времени, все равно завернул бы сюда.
Под заросшим высокой травой берегом вижу желтое песчаное пятно, крошечный пляжик, только-только уместиться моему катамарану. От него наискосок вела тропинка к храмам. Зачалил лодку за куст и не спеша по крутой тропке, среди разнотравья, начал подниматься вверх. Через несколько шагов, принюхиваясь, остановился — воздух был пропитан, насыщен, наполнен запахом земляники. Читал, слышал, сам житель Подмосковья, но такое посчастливилось ощутить впервые. Некоторое время постоял, втягивая земляничный запах как бы проверяя себя и пытаясь увидеть ее в высокой траве. Вот уж точно лучше один раз испытать, чем десятки раз читать и слышать. Наверху, у каменной церкви, молодые парни распиливали на чурбаки огромную кучу сосновых бревен. Обменялись несколькими фразами, где набрать воды, откуда они приехали. Родник рядом, приехали из Западной Украины. Осмотрел церковь: на стенах ни штукатурки, ни росписи, ни лепнины. Поразился, как же могли из простого кирпича сотворить такое чудо.
У главного входа в церковь сухощавый мужчина в белой рубашке колол чурбаки. Заинтересовало, потому, что он был в белой рубашке. Разговорились, москвич, за пятьдесят. Приезжает сюда добровольно помогать, деревни кругом почти опустели, живут одни дачники. Церковь закрыта, но можно попросить священника, чтобы открыл. Показал на его дом. Просить я не пошел, про себя отметил, что дом священника небольшой, но отделан современными материалами.
Вокруг разбит маленький садик, скорее похожий на парк. Все было ухожено. Узнал, как пройти к Святому источнику, и пошел осматривать деревянную церковь. Она была тоже закрыта. Поразило то, что она стояла без фундамента, на валунах, а еще — толщина бревен нижних венцов. Хотя, в общем, был знаком по интернету с этими знаменитостями русского зодчества. Осмотрев ее, прошел по узкой тропинке сквозь заросли высокого кустарника и травы к источнику, над которым срублена часовенка. Запах земляники был постоянно со мной, во время всей прогулки по замечательному месту – Ширково.
Попробовал родниковой, ледяной воды и на свой «корабль». Вышел на середину озера и все оглядывался на церкви, пока не услышал сердитый окрик рыбака – лодка шла прямо на него. Я извинился.
Прохожу деревню Головкино, впереди меня ждет озеро Стерж, последнее из озер Верхневолжского водохранилища. Почти в самом конце озера находится деревня Коковкино, откуда я должен перебраться посуху на озеро Селигер.
Озеро Стерж. Берег у д. Коковкино
От Ширково до Коковкино доплыл за пару часов. Увидел у крайнего дома женщину, плескающуюся у берега с детьми, направил туда лодку. Заметив, что плыву к ним, женщина оделась и поджидала меня. На вопроc, кто бы мог перевести на Селигер она, не удивляясь, сходила в дом за телефоном, позвонила и сказала, что машина будет через пятнадцать минут.
Готовлюсь к переезду на озеро Селигер
Все, как в сказке! Вскоре подъехал видавший виды жигуленок. Двое мужчин переговорили со мной, осмотрели лодку, предложили перевезти на багажнике. Я попросил время на подготовку лодки и заикнулся про магазин, через десять минут я был затарен в сельском магазине. Через полчаса по маленькому овражку к воде спустился жигуленок. На багажник бросили две доски, загрузили катамаран, не спуская баллонов, привязали стяжными ремнями. Работали слаженно и быстро, как будто занимались этим ежедневно. По дороге Володя рассказывал о себе. Он механизатор, но водил по Селигеру прогулочные и рейсовые суда. Сегодня у него День рождения, который отмечает с утра.
За разговором до деревни Свапуще доехали быстро. Место у бывшей пристани мне не понравилось. Кругом разбросаны битые бутылки, мусор, торчащие металлические прутья. Про пристань и говорить не хочется. Переехали в другое место, разгрузились. Володю попросил привезти бензин. Расплатился, пожали руки и с добрым чувством поплыл. Переезд по суше меня напрягал в части поиска транспорта, но все получилось просто благодаря женщине и Володе. Он подсказал мне курс - держать на красную крышу в деревне Подгорье, а далее плыть по сохранившимся бакенам и створам.
Озеро Селигер образовался около 20тыс. лет назад, когда древние доледниковые речные долины запружены водами таявшего ледника. Характерной особенностью озера – большие и малые острова – их 169. Селигер протянулся на 66 км с севера на юг и на 37 км. с запада на восток. Раннее название озера Серегер, оно входило в состав оживленных Новгородских путей. Свое название озеро получило от первых обитателей этого края – древних финнов. В переводе с финского Селигер означает как «озеро на волоке».
При Петре I был проект соединения Селигера с озером Ильмень и далее с Балтикой. Отчалил из Свапуще около пяти вечера. О ветре уже и не мечтаю. Жара, штиль. За мысом Якунина взял правее и вышел на траверз мыса Бык. На нем база отдыха «Селигер», может быть, там и заночую. Справа с трудом разглядел парус, сразу и глазам своим не поверил. Первый парус за все время моего путешествия. Догнать его мне не составило труда. У новенького «Даки 15» паруса почти полоскались.
Мужчина в белой капитанской фуражке и парень лет тридцати сидели на самодельных белых рундуках по бортам. Рундуки сработаны аккуратно и вписались в облик катамарана. Они москвичи, это у них первое плавание на новой лодке. Предложили встать рядом с их лагерем, указав на маленькое желтое пятнышко на берегу выше мыса Бык. Я согласился, будет с кем вечер поболтать, и поплыл туда. Проход к стоянке почти закрыт тростником, нашел узкую щелку.
Подгребаю к берегу веслом под заливистый лай собаки. Берег очень крутой и не низкий. Поднялся в лагерь, переговорил с женщинами, выбрали место под палатку. Все это время собака, ни на минуту не замолкая, сердито лаяла и пыталась ходить вокруг меня кругами. Я старался говорить тихо, резко не двигаться, но ничего не помогало, впрочем, как и окрики женщин. Я понял, что совместная ночевка не принесет удовольствие ни мне, ни соседям, да и собаку было жалко. Хорошо, что не разгрузился. Извинился, меня пригласили зайти вечером, мужчины успокоят собаку.
Я поплыл на мыс Бык, который был рядом в двухстах метрах. И не зря. Мыс оказался чудом.
Стоянка на мысе Бык
Низкий, удобный песчаный берег. Вдоль маленькой бухточки, куда я пристал, у воды уложен срезанным тростником. Сошел с лодки и разгрузился, не замочив ног. Вокруг редкий сосновый бор с разбросанными по нему домиками. Кострище с бревнами – скамейками вокруг него. Кругом чистота. Прошел в глубь леса, покричал. Тишина. Поставил палатку, поужинал. Привел себя в порядок и, прихватив пиво, пошел в гости.
Собака встретила злым лаем издалека, ее привязали. Новые знакомые уже поужинали, но на закуску предложили грибное жаркое. С хозяином мы были одногодки. Среди своих в беседе он главенствовал, вероятно, этому способствовало и принятое во время ужина. Любитель ходить под парусом, когда-то сам в Карелии построил лодку, охотник. Собирается на Кольский полуостров, есть возможность побывать в запретной, приграничной зоне, где зверь непуганый. Я тут же получил предложение поучаствовать. Причем, его не интересовало кто я и что я — может быть потому, что жили они на Рублевке.
После двух тостов разговор коснулся политики. И тут оказалось, что глава семьи был личным врачом- реаниматором Б. Ельцина. Когда-то он весь мир спас, не больше ни меньше, от ядерной войны, когда президент, приказывал в пьяном угаре запустить ракеты с ядерными головками. Окружающие не знали что предпринять, а ОН сделал укол президенту и Б.Ельцин проспал трое суток. Затем все нормализовалось. После этого откровения не в меру возбужденный хозяин тыкал в каждого из нас пальцем и резким голосом отчеканивал: «И, тебя я спас»; «И, тебя я спас»…..».
Странно, что его близкие не пытались его как то успокоить и воспринимали его все как должное, наверное привыкли. У меня есть товарищ юности, у которого слово «Я» в разговоре повторяется чаще, чем отсчитывает секунды стрелка на циферблате, хозяин мне его и напомнил. Стало как то скучно, неуютно. Собака лаяла, возбужденная резким голосом хозяина, продираться по лесу к палатке поздно не хотелось. Быстро откланявшись, ушел без сожаления. Адресами и телефонами обменяться не счел нужным. И такие бывают встречи в путешествии.
Утро, туман — молоко. На воде ни морщинки. Днем будет опять жара. Двигатель тарахтит, лодка раздвигает носами густую теплую воду. Лепота. О вчерашнем визите вспоминать не хочется. Появились бакены, на берегах створы. Иные створы ели заметны за разросшимися деревьями и кустами. Поэтому я умудрился заплыть не туда, куда мне надо было. Не доходя полуострова Родовень надо было пойти резко вправо, почти под девяносто градусов, а я проскочил поворот и уплыл в залив у деревни Бухвостово. Вернулся, вскоре увидел знак и поплыл мимо деревни Новые Ельцы. Между островом Журавушка и деревней Ласкоревщина лопатила воду навстречу мне двухместная байдарка. Пришвартовались бортами, Володя с Татьяной из Орехово-Зуево плывут из Осташкова вокруг острова Хачин. У проплывающего рыбака спрашивали, где остров Хачин, тот недоуменно показал на берег, тянувшийся километры. Оказалось, что они давно плывут мимо него.
Интересные ребята, много путешествуют, много видели и знают. Не заметили, как проговорили больше часа, рассказывая друг другу, где путешествовали и какие планы. Телефонами обменялись, а вот сфотографироваться забыли. Распрощались.
Недалеко от деревни Неприе сооружен памятник защитникам Родины во время Великой Отечественной Войны.
Эхо войны
На высоком бетоном постаменте установлена пушка. Проплываю мимо деревни Бараново, здесь мой знакомый ежегодно отдыхает с семьей. Много рассказывал, как здесь приятно отдыхать. Рассматриваю – дома, пляж, народ, заборы. Вот уж воистину «Лучше один раз увидеть, чем …..». Не зацепило. Уже подходя к острову Городомля, случайно обернулся и увидел горящие на солнце золотом купола Ниловой Пустыни. Возвращаться не захотел, решил сегодня замкнуть кольцо, закончить поход и добраться домой. Плыву между островами Городомля и Клично, впереди просматривается город Осташков, до моста еще километров восемь. На ходу попил кофе, первый раз после завтрака.
Кофе на ходу
Впереди идет яхта под двигателем, с поднятым гротом. Есть небольшой попутный ветерок. Подхожу к Осташковскому мосту.
Заросший проход
Между опорами моста все заросло осокой, воды не видно. Подойдя почти вплотную, заметил проход ближе к правой стороне. Вошел в Селижаровский плес. Он хоть и широкий, в некоторых местах больше километра, но весь покрыт полянами водорослей. Началось повторение пройденного, чуть зазевался – очищай винт от травы. В Сиговке остановился передохнуть и перекусил, обед не готовил, берег время. Под автомобильным мостом в Верхних Котицах прошел чисто, травы не было. После моста плес расширяется до двух километров. В конце его, у правого берега надо найти хитрый вход в протоку скрытую зарослями осоки. Эта протока и есть начало речки Селижаровки.
Расспросил рыбака, как найти исток. Он показал курс на сарай, видневшийся из осоки. Перед сараем надо резко повернуть вправо. На вопрос, много ли травы в протоке и реке – провел рукой по горлу и тут же успокоил: пройдешь.
Ответ был бы более точным, если бы он провел рукой выше головы. Идти до моста осталось полтора, два километра. Узкую протоку, кое-как осилил. На реке было сложнее. Догнал двухместную байдарку, наблюдал как парень и девушка с трудом вырывали весла из зарослей кувшинок. Проходы узкие с поворотами, катамаран еле умещался. Течение резко возросло. Проплываю мимо первых домов, они стоят на низком берегу почти у воды. Осталось немного, за каждым поворотом ожидаю увидеть мост — конец моего путешествия. Очищать винт надоело, решил отдохнуть – пусть течение само принесет меня к мосту. Лег на спину, разглядывая голубое небо. Отдых получился короткий. Течение протащило меня метра три и воткнуло в заросли осоки. Не успел я схватиться за весло, как лодку развернуло кормой вперед. Емеля на печи из меня не получился.
Выправил лодку, а вот и мост. Течение возросло еще больше, при подходе к мосту, лодку чуть было не затянуло под него. Успел ухватиться за металлический прут, торчащий рядом с маленьким лодочным причалом.
Веслом зацепился за него, подтянул лодку, причалил. Путешествие закончилось. Проплыл, пробурлачил, проехал около двухсот километров. Если считать началом похода 2011год, то на путешествие понадобилось три года и пять ходовых дней. На берегу почти рядом с водой старенький, аккуратный домик. Покричал — никто не выходит. Заглянул в оконце, пожилой мужчина смотрит телевизор, постучал. Через минуту вышел дядя Саша, восьмидесяти трех лет и почему то в белой капитанской фуражке. Он предложил разобрать лодку на маленьком газончике, между речкой и домом. О лучшем и мечтать не стоило, до дороги через мост всего метров восемь. Разбирая лодку, разговаривал с дядей Сашей. Живет в Осташкове, на лето перебирается сюда. Работал мастером на предприятии, сейчас на пенсии, на выходные дни приезжают внуки. Фуражку носит в жару, к морям, океанам отношения не имеет.
Начало накрапывать, дядя Саша ушел в дом, я заторопился. Разбирая лодку и упаковываясь, вспомнил сарай-мастерскую недалеко от дома, где в прошлом году оставлял машину. Хозяин мастерской был в доме, стоящем в глубине участка.
Выслушал, пошли к его «Москвичу». По дороге за моей машиной Юра рассказал, какая у него хорошая баня, даже итальянцы из Москвы приезжают. Однажды застал их за игрой в карты сидящих голыми на полу. Они говорили ему, что он цены не знает тому месту, где живет. На мою просьбу попариться в бане сказал, что надо звонить заранее, у него очередь. При расставании, на всякий случай, попросил номер его телефона. Интересно, что это за «Сандуны» в Тверской глубинке? Через час, под не на шутку разошедшемся дождем, загрузил машину и «отчалил». Домой добрался далеко за полночь.
Вот и всё, дома
г. Подольск, 15.01.15г.